День и вправду выдался на удивление хорошим. Легкий морозец, усыпанные снегом ели и ни облачка на небе — хотелось гулять, а не сидеть в помещении, заваленном многочисленными документами, расчетами и чертежами. И именно этим, собственно, работающий без отдыха уже который год ученый и собирался заняться. Тем более что был весьма весомый повод.
— Илья Петрович? — в приоткрытую дверь заглянула секретарь. — Вы просили напомнить, что вам надо заехать к полковнику Антонову.
— Спасибо, Марина Степановна, я помню.
Подойдя к шкафу и сняв с плечиков драповое пальто с каракулевым воротником, Илья начал одеваться, параллельно обдумывая ход операции «Властелин» — собственно, тот самый повод, ради которого он и собирался тащиться через весь город к своему современнику и просто хорошему товарищу.
«Властелин». Операция, разработанная ученым и спецназовцем буквально за несколько дней — сразу после того, как Илья принял одно из самых важных решений в своей жизни. Операция, которая должна пройти безупречно. Операция с весьма, если вдуматься, говорящим названием.
Нет, изначально ученый предложил назвать сие действо «Кольцом» — но это было слишком говоряще о его смысле, с точки зрения Антонова, как глубоко военного человека. Поэтому ассоциативную цепочку выстроили чуть подлиннее: «Властелин» — «Властелин Колец» — «Кольцо». А там уже и до «предложения» недалеко.
И именно это собирался сделать Илья — предложить своей девушке выйти за него замуж. И сделать это максимально романтично, красиво и без шансов для сердца гражданки Темровой.
Когда-то очень давно, почти в прошлой жизни, страдающий от разочарования в первой любви подросток спросил своего отца, как тот понял, что мама — это она, та самая? Отец тогда еще ответил, что, когда это произойдет, все станет понятно. Впрочем, поразмышляв, он добавил еще кое-что:
— Сынок, представь себя со своей избранницей через двадцать лет. И через тридцать, и через шестьдесят. Представь, что будешь с ней рядом все это время — рядом со всеми ее недостатками и достоинствами. И если у тебя не возникнет сомнений… — договаривать немолодой уже мужчина не стал.
И вот недавно встречающийся с Юлией уже три с лишним месяца Кравченко осознал, что вот оно — то самое чувство. И тогда он, рациональный человек науки, растерялся, бросившись за подмогой к одному из немногих настоящих друзей. Полковник Антонов долго смеялся, обозвал тряпкой и посоветовал вести себя как мужчина. В тот же самый день план «Властелин» и зародился.
Илья вдруг осознал, что вот уже почти минуту не может застегнуть верхнюю пуговицу — дрожат руки.
— Так, братец, спокойно. Все нормально, все под контролем, — отражение в висящем на дверце шкафа зеркале было решительно с этим не согласно.
— Пойду пешком. — Кравченко прикинул, что морозный воздух выбьет из головы лишние мысли. Пару раз глубоко вздохнув, он вышел из кабинета, надев на ходу меховую шапку, подаренную ему генералом Петровым на один из дней рождения.
— Марина Степановна, я сегодня больше не появлюсь, если у кого-то что-то срочное — пусть идут к Харламову. В понедельник большой совет по семьсот тридцатому проекту, напомните об этом начальникам управлений. И намекните им, что искать меня завтра и послезавтра им не следует. Эти субботу и воскресенье я буду недоступен.
Секретарь кивнула, пометив что-то у себя в блокноте.
Попрощавшись, ученый вышел в коридор.
Полчаса спустя в парке неподалеку от площади Революции — центра небольшого еще пока города — ученый зашел в небольшую кафешку, где в ожидании товарища заказал чашку чая, картофельного пюре и развернул свежую, тут же и купленную, газету.
— Интересное что-нибудь пишут? — Кравченко поднял голову и увидел улыбающегося Антонова, протягивающего руку для пожатия.
— Да как сказать. Все как обычно — ну, более или менее, по крайней мере. Можешь сам посмотреть, — протянув другу газету, Илья принялся за картошку.
— Фигасе, — Антонов, так и не избавившийся от сленговых словечек своей молодости, хмыкнул.
— Чего там? — ученый поднял глаза от тарелки.
— Да Ленька Васильев, старый знакомый мой, отличился в очередной раз.
— Васильев? Я его знаю?
— Да понятия не имею. Вряд ли. Мы с ним уже давно не виделись — он в Европе служил, а здесь и не был, пожалуй, ни разу.
— Понятно… — протянул Кравченко. — Где отличился-то?
— На Суэце. Его батальон центральный плацдарм удержал. Не, ему положительно везет оказываться на острие удара. Как не помер еще? Везучий сукин сын… Героя получит теперь.
— Молодец. Как думаешь, теперь скоро война кончится?
— Да хрен его знает, Илюха. После Суэца у Альянса крупные армии в Африке кончились. Не, там еще идут бои — и еще пару недель их остатки по пустыне добивать будут. Но, собственно, и все. К ним высаживаться не вариант — даже с нашими подарками флот ЕС на порядок слабее. Ибо ракеты — это хорошо, но десятки авианосцев — гораздо лучше. Даже с поршневыми самолетами.
— А на Аляску? Там вроде недалеко, можно Берингов пролив авиацией прикрыть?
— Ага. А снабжать ты армию как будешь? Самолетами? Это раз. Второе: а на Камчатку ты как столько войск тащить будешь? Тоже тот еще вопрос, не самый простой. Железку тянут, насколько я знаю, в рамках, так сказать, общего развития, но процесс это небыстрый.
Короче. Сложно это все. Денег и ресурсов для этой высадки нужно до хрена — а толку? На том берегу не идиоты сидят — все более-менее приличные места укрепляют наверняка. И даже успешная высадка будет только началом — у америкосов плечо снабжения короче, да и тот факт, что вроде как за родной дом воюешь… Не, не вариант. Только людей гробить.
— И? Какой вывод? — Кравченко самому себе не хотел признаваться, что разговора о «том самом» он начинать побаивается.
— Да какой тут может быть вывод. Или в Кремле решат, наконец, продемонстрировать кузькину мать во всей красе, или попробуют договориться. И по мне — скорее последнее. Ибо есть у меня подозрение, что неохота там никому миллионы мирных жителей убивать, если можно и так вроде как победить. А без Евразии, Африки и Южной Америки и их ресурсов у американцев и так шансов никаких. Они даже тогда, — Антонов махнул рукой, — пару раз на грани были, а здесь… Здесь у них просто и вариантов-то нету. За счет чего вылезать? И за счет кого? Вот и получается, что их попросту незачем захватывать…
— А если у них своя кузькина мать появится?
— И чего? Чего это принципиально изменит? У нас их, наверное, уже несколько десятков — а то и сотен. Ну, появится. Доставлять чем? И куда? Там же не придурки сидят — просчитать варианты смогут.
