Мутантов становилось все больше. Кольцо постепенно сужалось.
Внезапно Верна опустила руки. Она ощутила страшную усталость. Вот и конец ее пути. Она добралась до самого логова этих существ. Больше ей некуда идти. Этот мир… у нее не было больше мира.
Мутанты продолжали прибывать. Их словно стягивала сюда невидимая сила. Десятка три глаз — от налитых кровью зенок до слепых бельм — уставились на нее. В них было что-то…живое.
И страх куда-то делся.
— Я пришла, чтобы найти сына, — произнесла миссис Чес дрожащим голосом. — Моего сына. Моего Виктора. Он… где-то здесь, среди вас. Его привезли сюда… Давно. Месяц назад или… не знаю. Я устала. Я потеряла счет дням. Все, что я хочу — это увидеть моего сына. Пожалуйста… если вы знаете, где он, помогите мне. Я только хочу увидеть сына…
Она переступила с ноги на ногу, и под подошвой что-то хрустнуло. Какой-то камешек вывернулся из ямки в земле, и миссис Чес, потеряв равновесие, покачнулась и упала на колени. Невольно стиснула руки на груди, зажмурилась, ожидая мига, когда на нее набросятся…
И не сразу почувствовала, что изменилось. Но внезапно в утробных вздохах, бурчании, стонах послышались новые нотки. Как будто мутанты… переговаривались. Но никто не спешил нападать, хватать и вонзать зубы.
Потом рядом послышался осторожный шорох. Немного ошеломленная, миссис Чес подняла голову, вытерла слезящиеся глаза.
Мутантов стало больше, но они держались на расстоянии, словно никогда не видели обычного человека. А может, и правда не видели. Ведь колонисты и дикари предпочитали скрываться, а если и встречались, то встречи эти заканчивались кровью и смертью. Люди либо нападали, либо убегали. И лишь она одна вела себя иначе. Не понятно. Не привычно.
Даже дикие звери не атакуют, если на них не нападать. А эти существа все-таки когда-то были людьми. И у некоторых еще сохранились отдельные человеческие черты — глаза на искаженном лице, кулаки почти человеческих рук, босые ступни. Но большинство все-таки уже не походило на людей — массивные бочкообразные туши, покрытые чем-то вроде чешуи или игл дикобраза, вместо головы — нарост с вечно раззявленной пастью, тонкие многосуставчатые конечности, больше похожие на лапы насекомых. Все разные и в то же время похожие, как братья.
Верна обвела взглядом замерших мутантов. Страха больше не было. Была пустота и… надежда.
— Виктор? — позвала она негромко. — Виктор, ты… здесь?
Не успев повернуть головы, она уловила сбоку какое-то движение. Один из мутантов медленно переступил с ноги на ногу, придвигаясь ближе.
Очнувшись, сестра Элис смогла самостоятельно вернуться в общину и рассказать все, что случилось.
Весть о побеге сестры Верны, новенькой, которая всего несколько дней, как вошла в общину, потрясла всех. Нет, бывало и раньше, что вновь прибывшие поначалу рвались на поиски своих заболевших родичей. Но обычно бывало достаточно один раз увидеть кормежку мутантов и пару ночей отбивать атаки дикарей, чтобы у новичков пропала всякая охота бросать общину. В самом печальном случае эти люди мешались с дикарями, но чаще всего потом, через несколько дней, просились обратно. Одних принимали, других — нет. Но чтобы женщина напала на женщину, ударила ее, оглушила и убежала — такого не случалось уже очень давно.
— Она сошла с ума, — всхлипывала сестра Элис. — Теперь она погибнет.
— Да, — кивал утешавший ее пастор. — Господь сурово покарает ее за ослушание.
— Но мы можем ее спасти?
Старейшина Локвуд, которому обо всем рассказали первому, лишь покачал головой:
— Вряд ли. Либо мутанты, либо дикари… Мы можем не успеть. Она не переживет этой ночи.
— Мы помолимся за упокой ее души, — пастор погладил сестру Элис по голове. — Все вместе помолимся…
— Но ведь еще не поздно? — женщина схватила старейшину за руки. — Мы можем попытаться…
— Мы можем снарядить поисковый отряд, — кивнул тот. — Но все равно сейчас уже поздно. Пусть остров и не велик и поиски не затянутся, все равно возвращаться нам придется в сумерках. Мы можем подвергнуться нападению мутантов или дикарей, не говоря уже о том, что община на это время останется без защиты. Нет, сегодня мы уже ничего не сможем сделать.
— А завтра? — ухватилась за тень надежды сестра Элис.
— Завтра? Да, завтра на рассвете мы можем выйти на поиски… Молитесь, сестра, чтобы нам удалось найти хоть какие-то следы беглянки.
Ждать пришлось до рассвета, хотя мутанты убрались еще раньше. Еще какое-то время они топтались внизу, сопели, булькали, чем-то хрустели, но потом, отчаявшись добраться до людей, один за другим оставили часовню. В предрассветных сумерках, высунувшись наружу, люди видели, как они тянутся прочь, в заросли.
— Не понимаю, почему мы не можем сейчас набрать образцы? — недоумевала Мэгги. — Они же так близко… были.
Джеймс разделял ее мнение. В конце концов, ведь атаковать было можно, и когда они сидели на колокольне, а мутанты пытались пропихнуться по узкой лестнице. Но бывший агент убедил молодых людей не спешить. Во-первых, стрелять пришлось бы в темноту, практически не целясь. И кто знает, куда уйдет пуля — промахнется ли стрелок, попав в камни лестницы, или все-таки поразит мутанта. И в какое место? Вдруг случайный выстрел не разрушит нервный центр, а только заденет и раздразнит это существо? И потом — мутантов там несколько. Подранишь одного, но останутся целы и невредимы остальные. И кто знает, как они себя поведут? Могут удрать, а могут и просто-напросто добить и съесть подранка. А сама туша? Проход узкий, что, если убитый мутант закупорит собой лестницу? Как выбираться людям?
Его аргументы сочли правильными и от ночной охоты отказались. Но почему не сейчас, когда мутанты выбрались из часовни и находятся практически на открытом пространстве? Можно выбрать одного, прицелиться и…
— Потому, юная мисс, что в ночное время они активны. И, если вы не знаете, у них здорово развито чувство коллективизма, — пояснил Арчи. — Мне довелось наблюдать за ними с безопасного расстояния. Это стадо. Они забыли все, их разум спит, чувства… атрофировались, но остался инстинкт. Подобное стремится к подобному. Если вы сейчас подраните одного, прочие могут вернуться.
— Что же нам делать?
— Идти по их следам. Они приведут нас в логово этих тварей. При свете мутанты впадают во что-то вроде оцепенения. Нет, они не засыпают, как вампиры в своих гробах, просто их намного проще обнаружить. Некоторые действительно засыпают…
— И мы будем нападать на спящих? — пришел черед кривиться Джеймсу Фицрою.
— Да, сэр. На спящих. Поскольку это единственный выход. И все равно сделать дело надо быстро. Поскольку спящий может проснуться. Но… вы ведь хотите спасти вашу невесту? Тогда придется чем-то — или кем-то. — пожертвовать.
Джеймс скрипнул зубами, но промолчал. В словах Арчибальда была правда. В конце концов, он был старше и опытнее.
Поэтому им пришлось еще немного подождать, и спуститься лишь когда первые лучи солнца осветили подножие часовни и улицу заброшенного поселка. Арчи, пригнувшись, пересек открытое пространство:
— Следы. За мной. И держитесь поближе.
— Почему? — Гарольд нервно озирался по сторонам. — Вы же сами сказали, что днем они не опасны.
— Неактивны, — поправил бывший агент. — Но опасны. Особенно если мешать им устраиваться на дневку.
— Или будить, — негромко добавил Джеймс, держа винтовку наготове. Мэгги старалась занять позицию между баронетом и агентом. Перед выходом она еще раз проверила содержимое своего вещмешка, с некоторым сожалением расставшись с несколькими пузырьками, в стенках которых обнаружила не замеченные ранее трещины. В результате у нее осталось всего несколько пробирок и пузырьков для образцов жидкости, а также меньше четверти реактивов, причем девушка не была уверена, что пригодятся именно оставшиеся. Ну, формалин. Ну, спирт. Ну, настойка опиума. А остальное…Ладно, будем обходиться тем, что есть. Главное — добраться до мутантов. Хоть до одного.
