class="p1">После короткого сопротивления я схватил змею за хвост и, дёрнув, раскрутил в воздухе. Потерявшая ориентацию змея тут же оказалась зажата железными пальцами и раззявила своё чёрный рот. С внушительных клыков ещё стекали остатки яда, что она не успела впрыснуть в своего врага.
Так, Чарти надо срочно спасать, а то загнётся.
Надо сказать, что Чарти редкостно «повезло», его укусила настоящая чёрная Мамба, а не шумящая гадюка. Это стало понятно по окрасу змеи, чёрному нёбу и гробообразной башке. В общем, тот, кто поднимет руку на Мамбу или рискнёт куснуть руку дающего… того кусает чёрная или зелёная Мамба, ну, или пули Мамбы. Бойтесь, короче!
Посмотрев на Чарти, я понял, что ещё полчаса, и можно его провожать к духам. Змееголовый не очень любил души предателей, да и кто их любит? Но дарённому в пасть не смотрят. Пусть берёт, что дают.
А Чарти уже «поплыл». Я на время оставил его и, добежав до костра, выцедил остатки яда в котелок, саму змею раскрутил и выкинул куда подальше. Быстро, с помощью бензина разжёг костёр, долил в котелок воды и бросился обратно. Подхватив под руки Чатни, я едва ли не волоком дотащил его до костра и оставил возле него, обмыв место укуса и немного выдавив кровь из ранок. Впрочем, всё равно было поздно, яд уже всосался в кровь и начал делать своё чёрное дело.
Необходимо срочно готовить противоядие. Пусть оно будет слабеньким, но Чарти должно хватить. Ещё у меня в кармане брюк имелся пузырёк с укрепляющим иммунитет зельем, что я прихватил на случай своего ранения. Довольно сильный и мощный эликсир, как раз для подобного рода случаев. Растворив в воде примерно с чайную ложку, я дал питьё укушенному и приступил к приготовлению противоядия.
Набрав всяких листочков и корешков растений, которые смог найти вокруг, я забросил их в кипящую воду. Всех нужных ингредиентов у меня не нашлось, пришлось импровизировать и довольствоваться тем, что имелось у меня с собой или росло поблизости. Ну и, разумеется, душевные пляски у костра… Куда ж без них-то?! День лишь начался, но мы не ищем лёгких путей, да и при свете солнца духи могут оказывать посильную помощь. Ну, негры так думают.
Раздевшись до пояса, я наскоро разукрасил своё тело причудливыми узорами, одел живописные лохмотья и стал скакать вокруг костра, напевая какую-то тарабарщину. Весь этот цирк был театром одного актёра для одного зрителя. Что поделать, такие правила в Африке.
Негры могут придерживаться какой угодно веры, но в итоге всё равно будут верить в духов Африки. Впрочем, то же самое можно сказать и о любом другом народе, разве что проявляется это не так явно и массово. Взять ту же масленицу или Хэллоуин. Да и гадалки с их приворотными зельями не с потолка берутся и сами собой от сырости не заводятся.
Взывая к богам Африки, я плясал вокруг бурлящего котла. Чарти, тяжело дыша, пытался сфокусировать зрение, но всё расплывалось у него перед глазами. Он только слышал голоса в своей голове и видел пляшущего вокруг костра врага, которого к тому же смертельно боялся.
В какой-то момент мой подопечный всё же потерял связь с реальностью. Очнулся, когда его губ коснулась кружка. Жажда, лишь сильно мучавшая его жажда заставила Чарти судорожно глотнуть живительную влагу, терпкую и горькую, но такую необходимую для него сейчас.
— Ты теперь мой раб, — услышал он сквозь шум в ушах. — Я спасу тебе жизнь, а ты будешь делать всё, что я тебе прикажу. Ты слышишь меня? Меня зовут Мамба. Я тот, кого ты боишься, и тот, кто убил твоего главаря. Теперь я владею твоей душой. Духи Африки просят твою жизнь себе, но я не отдам им твою душу, если ты поклянёшься служить мне до самой смерти!
Чарти широко распахнул глаза, вглядываясь в словно налитые чернильной тьмой глаза человека, что называл себя Мамбой. Ему было страшно, очень страшно, но не в силах противостоять этому магическому взгляду, он еле слышно прошептал:
— Я клянусь! Клянусь служить тебе до самой смерти, лишь бы спас мою жизнь.
— Я услышал тебя. Слышишь ли ты, змееголовый, его просьбу?
В распалённом ядом мозгу Чарти появился образ змееголового человека. Страшного, отвратительного в своей инородности и омерзительности неведомого духа.
— Это ты пытался убить Мамбу? Хах! Дурачок. Он находится под моим покровительством и расплачивается со мною душами людей. Хочешь ко мне? Хочешь?
— Неееет! — проорал вне себя от страха и ужаса Чарти. — Нееет!
— Ммм, жаль! В моей коллекции не хватает таких, как ты. Ну, что же, я буду ждать тебя. Ведь ты не оставишь попыток убить Мамбу, и он наконец согласится отдать мне твою душу.
— Неет! Никогда!
— Ммм, хорошо, живи, раз так захотел Мамба. Яд ещё будет действовать до следующего утра, но ты не умрёшь. Пока что… — и змееголовый исчез, а Чарти окончательно потерял сознание.
Он ничего не чувствовал и, конечно же, не помнил, как Мамба весь день заботился о нём, поил из кружки… Как, чертыхаясь, колдун ходил по округе, разыскивая полезные корешки и травы для отвара. Ходил он и к деревьям, осматривая их на полезность, и далеко в саванну, ища нужный ингредиент.
Снова варил отвар, пока не напоил Чарти перед сном и не оставил всё как есть до утра. Чарти от переизбытка влаги мочился под себя, не осознавая этого. Яд, растворившейся в его крови, выходил из организма очень медленно и неохотно, борясь за каждый дюйм его тела.
Судороги, частичный паралич тела, как и жар не отпускали Чарти долгое время, но живительный напиток в роли противоядия постепенно ослаблял смертельную хватку. К утру Чарти пришёл в сознание и забылся тяжёлым сном.
Ночь прошла, начался день, заработал я мигрень. Правда-правда! Башка раскалывалась от боли, наверно с духами вчера переобщался. А может, всему виной переживания за Чарти. Чай, не чужой какой, собственный раб. Как говорят революционеры: «Выгони из себя раба и передай другому! Рабы не мы, а теперь вы». Ну, и так далее.
Чарти ещё спал, когда горизонт осветился красно-оранжевым цветом, и встало солнце, превратив слезы вчерашнего дождя в яркие бриллианты на траве. Пора бы и делами заняться. А их имелось предостаточно: нужно и есть приготовить, и мотоцикл собрать, и с этим дуриком решать что-то. Впрочем, Чарти всё равно не стоило срывать с места ещё хотя бы сутки.
Весь этот день я занимался своими
