– Я тут в этой корчме всего полдня посидел, пока ты приехал, а уже раза три слыхал, как казаки бают, мол, есть в селе у атамана Иллара Крученого, казак Богдан, молодой, еще усов нет. Бают, научился тот хлопец, с бражки добрый мед делать, все село ему бражку настаивает, а он только мед варит, и монеты в сундуки складывает.
– Так надо же мне было что-то в селе сбрехать, откуда я мед беру, скажи я всем, что клад нашел, так считай, что и нет того клада, другие по следу пойдут, найдут, да и выпьют все за месяц. Вот и пришлось байку пустить, что сам варю. Ты Авраам головой то своей подумай, как я могу мед варить, если не делал того никогда. Ты пойди хоть в Киеве, хоть в Чернигове мастеров поспрошай, от деда-прадеда секреты передают, друг от друга берегут и то такого меда сварить не могут.
– А бражку тогда куда деваешь?
– Поросят кормлю, свиньи бражку любят, пьют за милую душу, и растут как на дрожжах. Так оно на дрожжах и выходит. Крепко растут.
Аврааму стало не по себе, когда он наткнулся на холодный и колючий взгляд Богдана, и он в который раз пожалел, что согласился вести этот разговор. Он начал собирать сведения про Богдана, после того как привез от него первую партию товара. Драка в корчме, Любава, мед хмельной, все перемешалось в его голове тогда, не мог он о деле думать. Но как прознали родичи про товар новый, а семья большая, и все торгуют, вцепились, как клещи, разузнай да разузнай. В хмельных медах многие разбирались хорошо, и хоть никто не знал, как такой мед сварить, но все в один голос сказали, брешет казак, свежий мед, не стоялый.
Богдан ему был симпатичен, но семья дала задание и он обязан попытаться его выполнить. Он сразу говорил, что не продаст казак секрета, какой ему смысл, вон он уже, сколько монет заработал, но никто его не слушал. Сначала предложить секрет купить, не захочет по-хорошему, выманить в Киев и попробовать захватить в дороге. Лихих людей много, за монеты кого хочешь украдут, только покажи место.
– Ты, Богдан, подумай. Есть купцы, готовые тебе много монет отсыпать. Вечно в тайне то не удержишь. Узнают люди в твоем селе как мед варить, найдется другой, кто секрет мне продаст и монету получит, так уж лучше я тебе заплачу.
– Птичка по зернышку клюет. Да и зачем монеты казаку? Удачу в бою не купишь Авраам. Я ж тебе и так его почти задарма отдаю, а тебе все мало. Все что тебе знать нужно, тебе уже сказано. И еще. Там, откуда я приехал, приговорка такая есть, "любопытной Варваре на базаре нос оторвали". Так что гляди Авраам, добре гляди, чтоб я тебе чего не оторвал. Ладно, не будем о грустном, голова у тебя вроде есть, пока, не дурная, вроде, голова. Ты мне лучше другое скажи. Надумал я корчму купить, но не тут, тут татары шалят, жить не дают. На Волыни, поближе к ляхам. Там и народ побогаче и татар поменьше. Ты бы поспрошал, найдешь, то, что мне надо, свои монеты получишь.
Вспоминая этот разговор, сейчас, на этой зимней дороге, мне с грустью подумалось, что видимо, придется Авраама как-то аккуратно прирезать. Уж больно алчно блеснули его глаза, когда я разговор про корчму завел. Видно, подумал, что мне захотелось от казаков смотаться, осесть и медом торговать. А как он долго на Иллара сетовал, что теперь вдвое меньше вина продать может, налог с него берут за все бочки, что привез на базар, а сколько он продаст никто и не считает. Наступишь человеку на мозоль и сразу видно, что у того на душе. Но у него еще есть шанс исправиться, жалко будет такого купца терять. В нашем деле купец очень нужен, пока другого найдешь, пока сработаешься. Что не говори, а надежный парень Авраам.
Одно хорошо, будет корчму по-взрослому искать, носом землю рыть, чтоб меня выманить. Посмотрим, что у него выйдет.
Убедил я атамана, что нужна нам база возле ляхов, чтоб народ православный сманивать, братьев по вере выручать. Атаман не возражал, но вдохновения на его лице не читалось. Когда я ему намекнул, что переселенцы все под его руку стекаться будут, а монеты что мы потратим, их к себе переправляя, отработают, тут у него энтузиазму прибавилось. И кандидатура у него подходящая нашлась. Жил на хуторе возле Непыйводы, казак увечный, в походы ходить уже не мог, землю ковырять тоже здоровье надо иметь, так и перебивался случайными заработками. Старший сын погиб, младшие еще в силу не вошли. А сам головастый и хитрый, потянет дело, если подучить. Да и Павел, второй гайдук, который на хуторе пока кантовался, очень подходящая личность для такой работы.
Атаман, как умный человек понимает, что все их теперешние отряды по тридцать – сорок человек серьезному противнику на один зуб. И их только потому никто не трогает, что возни много, а толку мало. Казаки они стенка на стенку биться не любят, то в засаду заманят, то просто в лес убегут, попробуй, найди. Одно расстройство, а не противник. Но пришла пора не только прятаться, пришла пора себя показать, а тут кулак нужен. И чтоб всех атаманов в один кулак собрать, нужно в первую очередь собственные мускулы нарастить. Из самих переселенцев особых вояк не сделаешь, хотя и на этот счет у меня планы были, но ближе к часу "Ч", но дети их уже вырастут в среде, где владение оружием это главный критерий оценки, и есть свободный доступ к его изучению, это мы тоже обеспечим. Образование, основа любого прогресса.
Ехали мы не спеша, без заводных, только пару вьючных лошадей тащили большой шатер и припасы. На ночевки становились рано, чтоб лошади успели травы из-под снега наковырять, ну и овсом их подкармливали. Ночевали все вместе, в одном шатре, по двое становились на вахту отгонять волков от коней. Весна скоро, зверь оголодавший по лесу ходит. Каждую ночь волки выли возле нашего лагеря, пытаясь испугать коней, в надежде, что они сорвутся с привязи и убегут к ним в лес. Мы бросались зажженными ветками, стреляли тупыми стрелами, а утром оставляли им на месте ночевки недоеденную кашу из нашего большого казана. Когда мы уезжали, волки не боясь, выходили к оставленной им пайке и провожали нас своими холодными, желтыми глазами. В них не было благодарности, только недовольство тем, что от нас слишком сильно пахнет железом и приходится отпускать такую добычу.
Остановились мы у нашего старого знакомого, бывшего вояки, чему он был несказанно рад, в Большой пост с постояльцами не густо, а тут забили всю корчму. Мужики спали внизу, в общем зале, а баб и девок наверху в комнаты заселили.
На следующий день, отдохнувшие, мы дружно двинулись на базар. Меня атаман отправил в будущую Куриневку, которая, пока, не получила этого исторического названия. Мне нужно найти там атамана и договориться на завтра на утро про встречу на высшем уровне, и обозначить предмет разговора, так чтоб народ успел подготовиться, и можно было бы достичь окончательной договоренности. Преисполненный ответственности за порученное дело, как никак, переговоры организовать – серьезное интеллектуальное задание, это тебе не мурзу из засады завалить, тут думать надо, направился на коне, по окружной, вокруг городских валов, к пролетарскому поселку.
