Хороший вопрос. А что интересует генерал-губернатора – все, что ему известно, или то, что известно на данный момент? А кстати, что сейчас о них известно? Насколько он помнил, своего угля во Владивостоке во время русско-японской войны практически не было и все зависели от английского кардифа. Хотя да, сучанский уголь ничем не уступает английскому, но, сдается, его если и добывают, то крайне мало. Поаккуратней надо.
– Возможно, я вас разочарую, но дело в том, что об этом месторождении мне известно крайне мало. Знаю, что уголь в нем ничем не уступит английскому кардифу, а также то, что в настоящий момент уголь там не добывается. Или я ошибаюсь?
– Да нет, не ошибаетесь. Правительство пыталось привлечь частный капитал для начала добычи угля, но трое изъявивших желание заняться этим вопросом впоследствии по различным причинам от этого отказались. Сегодня все идет к тому, что будет рассматриваться вопрос о начале разработки месторождения за казенный счет.
– При всем уважении, ваше превосходительство, но я-то тут при чем? Если вы намекаете на то, чтобы я взялся за разработку копей, то вынужден отказаться. У меня в настоящий момент денег едва хватает на то, чтобы наладить работу прииска. Если только через год – и то не выйдет, так как необходимо будет налаживать работу рыбного завода, а это и оборудование, и рыболовецкие суда, и какой-никакой порт, причем первые вложения нужно будет делать уже в этом году. Опять же планируется расширение наших механических мастерских. Нам на все свои нужды недостанет средств, так что это перспектива не одного года.
– Не торопитесь, Антон Сергеевич. Дело в том, что вопрос с Сучанским месторождением стоит на контроле у его императорского величества. Вы понимаете, что это значит?
– Лично для меня, если я возьмусь за это, только головную боль. Потому как от меня будут требовать результата, и не в обозримом будущем, а сегодня. – Что и говорить, с того момента, как Гродеков завел речь об этом клятом месторождении, Антон понял, что ступил на тонкий лед, который в любой момент может проломиться. От благосклонности генерал-губернатора до опалы был всего лишь один небольшой шажок. Нужно быть очень осторожным. Благосклонность его превосходительства в этих краях дорогого стоит. – Ваше превосходительство, ведь вы говорите, что рассматривается вопрос о начале разработок месторождения за казенный счет.
– Не рассматривается, Антон Сергеевич. Я сказал, что все к этому идет, но привлечение частного капитала все еще актуально.
– Но что я-то могу? Я так понимаю, что люди с куда большим достатком отказались от затеи начать разработку, и скорее всего, тому есть веские причины, я же сегодня, как говорится, гол как сокол. Через несколько лет – возможно, но только не сейчас.
– А качественный уголь нужен Приморью уже сейчас. Он нужен развивающейся промышленности, железной дороге, которая является жизненной артерией края, флоту, который предпочитает отстаиваться на рейде из-за дефицита топлива. Мы полностью зависим от привозного, надо заметить, дорогого угля, – и того нет в достаточном количестве. Пусть вы сумеете поставить его по тем же ценам, что и англичане, но только в потребном количестве.
– Но мне ничего не известно о разработке угольных копей, я не горный инженер и даже предположительно не представляю, что до́лжно делать в первую очередь, что во вторую, а чего и вовсе делать не следует.
– Золотодобычей вы тоже раньше не занимались.
– А я и сейчас не занимаюсь. Всеми работами руководит специалист, по образованию и роду деятельности горный инженер, но он на прииске, остался на зимовку.
– Не беда. Со специалистами мы вам поможем. Есть на примете.
– Но почему не за казенный счет?
– Практика показывает, что такое строительство может затянуться. Причин может быть несколько, но основная – это финансы. Транссибирская магистраль и КВЖД обходятся казне в круглую сумму, опять же флот с его службами. Как всегда, недостанет средств.
– В казне нет средств, так у меня-то откуда?
– Возьмете кредит. Вам с вашим прииском и поручители не понадобятся.
– То есть вы делаете мне предложение, от которого я не могу отказаться? – обреченно вздохнул Песчанин.
– Как вы сказали? Хм, интересное высказывание, нужно будет запомнить. Но в целом точное. Если вы возьметесь за реализацию этого проекта, то окажетесь на слуху у его величества. Кстати, он о вас уже слышал в связи с прииском – ведь только выход на него позволил получить для вас льготы. – Ага, и шантажировать мы умеем. – Если преуспеете с угольными копями, вновь окажетесь в его поле зрения, а это уже кое-какие гарантии: ведь мне не вечно сидеть на генерал-губернаторстве.
А что тут скажешь, прав его превосходительство. Неизвестно еще, кого пришлют, а так хоть какая-то, хотя и призрачная, надежда на то, что не заклюют. Но боже, как же не хочется высовываться из своего болотца. Антон обладал весьма взрывным характером и никогда не позволял на себе ездить, но, как видно, это не тот случай. Нет, он, конечно, мог и возмутиться и хлопнуть дверью, ведь на него откровенно и беззастенчиво давили, но вот отчего-то делать этого не хотелось. Да, Гродеков пользовался своим служебным положением, чтобы заставить его рвать жилы и изворачиваться как угорь на горячей сковороде, но только от этого он не перестал пользоваться уважением Песчанина. Потому что делал он это не для того, чтобы поиметь личную выгоду, а заботился именно о процветании региона. Однако уважение уважением, но ему-то что делать? Понятно, от этого не отвертеться, но как к этому подступиться? Опять же придется работать буквально на разрыв. Ну не успеть ему быть в двух местах одновременно.
На этот раз из резиденции генерал-губернатора он вышел не окрыленным, а каким-то пришибленным. Вклад в развитие региона – это просто замечательно, в конце концов в результате это принесет большие прибыли, – конечно, придется поднапрячься, но результат может получиться очень хорошим. Но ведь у него были совсем другие планы. Рассказать все Гродекову? Даже не смешно. Сейчас между Японией и Россией пока нет накала и противостояния, японцы все еще прячут свой самурайский оскал за благообразной и угодливой восточной улыбкой. Хорошо, если просто не поверят, а ведь могут и в дом для душевнобольных упрятать. Господи, дай только сил.
– Отчего вы против прокладки узкоколейки вдоль реки?
Путилов, не скрывая своего раздражения, воззрился на Антона. Вот только зря он это. Песчанин вообще все время пребывал в крайне взвинченном состоянии. Во Владивостоке сейчас полным ходом шла подготовка к отправке партии на прииск, людей оказалось куда больше двух сотен, многие из них христиане, были уже и те, кто готов попробовать устроиться на новом месте, а это все требовало сил, времени и средств. Главным образом времени. Нужно было организовывать процесс, а он был вынужден находиться здесь, более чем в ста километрах от Владивостока, практически в глухой тайге.
