Ознакомительная версия.
Значит, попались?! Мышеловка, значит?! Бурцев сжал кулаки в бессильной ярости. Все напрасно, все зря! Теперь их либо пристрелят, либо сцапают. Но тогда уж лучше бы пристрелили…
— Освальд, должен же быть отсюда другой выход! Ведь куда-то эти подземелья ведут! Нам нужно выбираться из замка.
Добжинец лишь пожал плечами:
— Это старые подземелья, Вацлав. Все ходы давным-давно разрушены, да и неизвестно мне о них ничего.
Дядька Адам и Збыслав, потупив взор, стояли в сторонке. Дмитрий растерянно развел руками в ответ на немой вопрос Бурцева: не знаю, мол, Василь, понятия не имею, как в такой беде помочь.
— А ты что мыслишь? Можно выбраться отсюда? — спросил Бурцев Бурангула.
Юзбаши сокрушенно покачал головой:
— Нет, иптэш Вацалав. Здесь один путь: сверху вниз — к этому колодцу. Больше я ходов не видел. Только дверь, которую нашел Сыма Цзян. Но и там выхода нет — я проверял.
Все молчали. Тягостная и безрадостная то была тишина. Приплыли, что ли? Похоже, что так. Впереди — только смерть. Ладно, пусть смерть, но сначала… Бурцев взял пулемет на изготовку. Ох, кому-то мало не покажется сначала. Пятьдесят «невидимых стрел» в ленте, аккуратно уложенной внутрь патронной коробочки, — это не шутка.
Всхлипнула рядышком Аделаида. Нет, не пятьдесят. Сорок девять… Нельзя, чтобы она попала в руки разъяренных фашиков живой. Замучают ведь. А так… один выстрел в голову — милая Аделаидка даже испугаться не успеет. Лишь бы рука не дрогнула.
Что-то тихонько шептала Ядвига, утешая княжну. Гм-м, не сорок девять. Сорок восемь, раз уж на то пошло. Ядвига ведь тоже… Как бы там ни ярился и ни противился Освальд, обеих девушек следует избавить от горькой участи пленниц цайткоманды.
Сыма Цзян неожиданно выступил вперед, подставив тощую грудь под пулеметный ствол.
— Моя наша выведет! — Сморщенное лицо старика растянулось в насмешливой улыбке. «Какая же твоя глупая, Васлав», — говорили узкие лукавые глазки уроженца Поднебесной.
— Ты?! Выведешь?! — Бурцев тряхнул головой. — Но как?!
Китаец с упреком покачал головой:
— Твоя плохо помнит то, что должна помнить хорошо. А у наша есть простая выхода. Такая же простая, как входа.
— Хочешь сказать, что мы можем вернуться отсюда в Дерпт?! — осенило его.
— В Дерпта, или в Кульма, или в Священная леса прусская людя.
— Погоди-ка, фон Берберг говорил, будто в Священном лесу пруссов уже не действует магия. Там все заблокировано или что-то вроде того… У него-то в лесу камлание не вышло.
Китаец хихикнул:
— Это потому что моя вышла. Моя пришла на развалина арийская башня раньше немца с медвежая щита, и моя специально колдовалась так, что больше никакая колдоваться там не можется. А моя можется!
— Так это ты?! Ты заблокировал?
— Моя-моя! И в Кульма тоже моя поставила магическая блока, пока твоя разговаривалася с медвежая рыцаря.
Оп-ля! Оказывается, Кульмская платц-башня тоже отсечена от основных сил цайткоманды!
Сыма Цзян довольно кивал. Ну вылитый китайский болванчик!
— Моя много знай о магия ария. Если бы моя имелася малая башня, то легко научивай четырех из вас древняя заклинания и покоряй время — прошлая и будущая. А так моя покоряй только пространства.
Бурцев хмыкнул. Уж извини, Сема, с малыми башенками нынче напряженка.
— Но разве нам не нужно сначала вернуться на то самое место, откуда мы появились здесь? — поинтересовался Бурангул.
— Кто ведает арийская магия и нужная заклинания, тот можется открывать незримая дверя и уходить из любая места древняя колдовская башня. Для людя поломанная креста эта делать было удобна тама, в верхняя подвала. Нижняя подвала эта людя сберегалась для обратная перехода через времена. Но для моя, твоя и ихняя, — Сыма Цзян обвел рукой всех присутствующих, — хорошо сгодится эта места.
Китаец ткнул пальцем на колодец-арену.
— Эта места даже лучшая, чем любая другая! Здеся прячется колдовская сердца от башня арийская племя. Здеся большой-большой сила.
Бурцев кивнул:
— Вернемся в Дерпт — к своей дружине. Когда ты будешь готов, Сема?
— Моя можется возвращать наша в Дерпта хоть сейчаса.
Бурцев задумался. Уходить так просто не хотелось. Особенно если можно уйти иначе. Тайник со шлюссель-башнями не давал ему покоя. Все-таки «рысь» — легкий танк. Все-таки что-то, в самом деле, могло уцелеть в россыпях магической щебенки под гусеницами… Фон Берберг говорил о двух малых башнях перехода. И вряд ли он врал.
— Освальд, — сказал Бурцев. — Я хочу попробовать стереть с лица земли твой замок или большую его часть. Вместе со всеми, кто находится сейчас в башне над нами. А заодно навеки запечатать вход сюда для тех, кто уцелеет. Что скажешь?
Добжинец невесело усмехнулся:
— Это замок уже не мой, Вацлав. Он принадлежит нечестивым воинам изломанного креста и пропитан древним колдовством. Это проклятый замок. Если тебе под силу разрушить его — действуй. Сноси все, до основания. Очисть это место от скверны, а там видно будет…
До основанья, а затем… Что ж, ладно, главное, добро от хозяина получено.
Бурцев повернулся к пожилому китайцу:
— Отец, ты говорил, здесь припрятан арсенал?
Китаец кивал — часто и быстро.
— Моя говорила. Твоя идется на эту балкону и сворачивается в сторону правой плечи. Тама многое-многое всего.
— А если это взорвать?
Китаец развел руки, сделал страшные глаза:
— Наверное, будет большая-большая буха! Большая даже, чем твоя думает. От эта буха чужая оружия из сердце колдовская башня выпустится такая колдовства, что сокрушится вся, что есть над наша голова. Крепостя погибнется.
Бурцев усмехнулся. Именно этого ему и хотелось.
Он поднялся в нишу с порубленными медиумами, повернул, как объяснял китаец, направо. В самом деле, маленькая, прочная дверца, которую Бурцев не приметил по пути к магическому колодцу, сейчас попадала в освещенное бронзовым светильником пространство. Конечно же, любопытный Сыма Цзян не мог пройти мимо.
Дверь — приоткрыта. Видимо, именно отсюда эсэсовцы брали канистру с горючим. И не потрудились запереть замок снова. От кого запираться-то в безлюдном подземелье!
Бурцев заглянул внутрь и остался доволен. Помещение, которое занимал фашистский оружейный склад, раза в три превосходило по размерам ритуальный колодец древних ариев. И забито оно оказалось по самое не хочу.
В аккуратных штабелях и на полках лежали смазанные стволы разных типов и калибров. Лежали патроны — в деревянных ящиках, а кое-где и просто россыпями. Лежали пустые и снаряженные пулеметные ленты, барабанные коробки и магазины. Лежали гранатные ящики. Лежали мины, лежала взрывчатка. Лежали гранатометы и минометы, и лежали упакованные выстрелы к тем и другим. И так — от пола и почти до потолка…
Ознакомительная версия.
