и это просто – просто так жить. Но когда на его мече появляются ножны. Когда он открыл сердце для новых спутников, с которыми разделил тяготы своего пути, именно тогда он уже стал не просто мечом с трещинной глубокой по середине.
На краткий миг он стал чем-то полноценным, тем, кем был ранее. Обретя поддержку и теплоту в объятиях этих крохотных ручек, он почувствовал себя вновь человеком, а не загнанным зверем движимым лишь яростью и желанием отомстить.
«Ха-ха, вы ведь не думали, что всё будет так просто?» – прозвучал шёпот.
Земля задрожала, в воздухе возникли колебания. Повозка закачалась, то поднимаясь, то опускаясь, всё вокруг точно вращалось, ветхие доски тряслись и скрипели – так продолжалось секунд двадцать, затем это всё усилилось в сто крат. Началось землетрясение.
Ущелье разрывалось от оглушительного грохота, её незыблемые стены из камня стали осыпаться, словно труха. Булыжники и огромные камни стали падать прямо на дорогу. Хагай подвинул Луну и, взявшись за вожжи, принялся резко лавировать повозкой.
– Что происходит? – закричала юная принцесса.
– Я не знаю… – дровосек потянул бечевки налево, чудом избежав столкновения с катящимся прямо на них валуном.
Амайя прижимала всё это время к своей груди младенца, но как только началось землетрясение, она резко вскочила и закричала как в припадке, её руки задрожали, и она выронила младенца. Кай в ту же секунду подскочил, чудом успев поймать свёрток в считаных сантиметрах от твёрдого пола.
– А-а-а-а! – продолжала кричать женщина.
– Успокойся, – приказал ей ронин – землетрясение скоро утихнет.
– Не в этом дело… а-а-а-а!
– Мама, мама что с тобой?
Кира встревоженная подбежала к этой женщине, увидела, как та хватается за голову, будто у неё началась страшная мигрень.
– Голос… – сдавленно отзывалась она – кто-нибудь заткните этот голос… он сводит меня с ума!
Амайя застонала и ещё сильней схватилась за голову, до крови впиваясь ногтями в кожу. Она затряслась всем телом, но не из-за грохочущей повозки, это было похоже, скорее, на удар током.
– Да что с тобой такое? Амайя! Амайя ты слышишь меня? Посмотри на меня. Перестань вертеться и посмотри мне в глаза, Амайя.
Он оторвал руки от её головы, и грубо схватив за подбородок, поднял лицо. Он почувствовал, как дрожит её челюсть, за плотно зажатыми губами её зубы стучали, как от сильного холода. Глаза были широко раскрыты, будто вот-вот выпрыгнуть из орбит, зрачки бешено бегали из стороны в стороны, словно она пыталась уследить за молниями.
– Амайя, – Кай нахмурил брови и наклонился к ней – что ты слышишь?
– Голос… – прошептала она – он проникает… всё глубже и глубже. Кай… помоги мне, я чувствую, как он залезает в моё подсознание… я, больше не могу сопротивляться ему. Ещё вот-вот и он…
Она резко замолчала и широко раскрыла рот. Ронина всего передернуло, увидев как она, закатила глаза, а затем они помутнели. В них заклубился туман и вскоре её очи стали сплошь белыми словно молоко.
– Амайя…
– Её больше нет, – она заговорила не своим голосом, каждое слова из широкого рта вырывалось как глухое эхо из колодца. Женщина посмотрела на ронина пустыми глазами и оскалилась.
– Есть только долина теней!
Кай отвлёкся – младенец в его руке завопил. Одержимая Амайя замахнулась рукой и разодрала ногтями его верхнюю часть лица. Кровь залила ему глаз, и он попятился, хватаясь за разрезанную бровь.
– Мама!?
Женщина обернулась к ребёнку.
– Мама что ты делаешь!?
Взглянув в изумрудные глаза своей дочери, Амайя нашла в себе силы и стала сопротивляться голосу в голове. Она вновь схватилась за голову и принялась вертеть ей из стороны в сторону.
– Нет, нет, я не стану этого делать!
– Не станешь, что?.. – девочка медленно зашагала назад.
Её мать замерла на месте, она отвела руки и Кира увидела на её лице демонический оскал.
– Наши дети входят во вкус, когда кровь касается их уст.
Девочка в страхе побежала от неё, но было уже слишком поздно. В одном прыжке одержимая Амайя догнала её и, схватив обеими руками, понесла ребёнка к выходу.
– Нет, нет, дядя Кай!
Ронин почти ничего не видел, но услышав крик девочки, помчался, вперёд сбивая ногами ящики и бочки с порохом. Мать прижала к себе вырывающуюся дочку, на последних парах Кай успел подбежать, но женщина спрыгнула с повозки, потянув за собой девочку. Крохотная ручка выскользнула из его ладони.
– КИРА!
Они сгинули во тьме.
Завёрнутый кулёк пледа в его руке продолжал вопить, Кай стоял возле выхода, он нерешительно посмотрел на младенца, а за тем вновь перевёл взгляд во тьму. Что же делать? Ронин схватил свободной рукой первый попавшийся факел, нервно сжимая его рукоятку, он произнёс:
– Ты уж прости меня малыш, я сам не люблю кульбиты, но видно другого выбора нет. А-а, холера!
Он прыгнул во тьму.
Землетрясение не прекращалось. Каменные небеса ущелья разверзлись раскатами трещин, из них исходили страшные толчки и раздался пронзительный гром. Острые пики скал обрушились и помчались вдоль всего склона, вызывая цепную реакцию как при оползне. Исполинские глыбы катились попутно ломая все выпирающие утёсы тем самым приумножая и без того бесчисленный поток камней.
Луна с ужасом наблюдала на то, как эти глыбы приближались к подножью.
– Берегись! – вскричал Хагай.
Массивный валун размером с бочку полетел прямо на девушку, недолго думая дровосек откинул поводья и, крепко обняв Луну, выпрыгнул вместе с ней из повозки. В ту же секунду огромный камень, словно метеорит, врезался в их транспорт, раскурочив половину козлов. Рухнув на землю, мужчина заслонил своей спиной юную принцессу от разлетающихся во все стороны досок и обивок сиденья.
Кони чудом не пострадали, но оглушённые от сильного грохота животные взвыли и ломанулись вперёд. Огненная повозка сгинула во тьме. Поток камней обрушился на ущелье и зыбкой стенной перегородил проход. Хагай оторвался от Луны, изодранные колени обжигающе заныли, из спины торчало несколько досок, чьи гвозди глубоко впились в кожу, он застонал, и резко смолк, услышав вдалеке ржание. Кони успели проскочить, и их не завалило камнями, они ржали, безостановочно унося за собой огненную повозку к выходу из ущелья.
Землетрясенье, наконец-то прекратилось и в воздухе осел столб душной пыли.
– Что же нам, кхе-кхе, теперь делать? – Луна поднялась, отряхивая изодранную рубашку из хлопка.
– Не беспокойся… – Хагай завёл руку назад, и вновь болезненно застонав, он вырвал торчащую из подлопатки доску – в повозке остался Кай, заметив, что нас нет, он сядет за вожжи и вернётся
