Виктор Побережных - Горячий июнь

— Давай без чинов и на ты. Сергей Туртугешев. Бывший старший следователь Минского УгРо, — улыбчивый, плечистый парень, лет тридцати. Невысокий коллега мне сразу понравился.

— Андрей Стасов. Оперативник ГУГБ НКВД, — рукопожатие Туртугешева было 'правильным' — крепким, но без намёка на попытку показать своё преимущество, — Сергей ты не из Хакасии?

— А что, бывать доводилось? — обрадовался тот.

— Ага. В Абакане, — мысленно я матюгнул себя от души. Какого хрена? Там я бывал только в прошлой жизни! — Не похож ты на хакаса, только вот фамилия…

— Да я в маму удался, — Туртугешев махнул рукой, — От бати только волосы достались. Ну да ладно. какой у тебя опыт следственной работы?

— Нулевой, — я развёл руками, чувствуя себя виноватым.

— Что, совсем, совсем никакого? — повторил он разочарованно, потом встряхнулся и решительно заявил, — И ладно. Справишься! Вам уже сказали, в чём именно заключается наша работа?

— Проверять бывших пленных, выявлять… — я замолчал, увидев недовольную гримасу на лице Туртугешева.

— Это конечно тоже, но эти моменты для нас второстепенны. Наша главная задача — выявит и запротоколировать преступления оккупантов по отношению к мирному населению и командирам и бойцам Красной Армии попавшим в плен! Максимально полно собрать информацию по таким случаям, взять показания от свидетелей этих преступлений. Потом немцы ответят за каждый такой факт перед нашим судом. А наша задача, сделать всё, что бы суду были предоставлены факты этих событий. А предателей и шпионов выцепят и потом. Особисты хлеб не даром едят, да и 'Смершевцы' не спят, — он усмехнулся, — Но и если выловим реальных сволочей, нас ругать не будут.

— Да уж верно — не будут, — я тоже ухмыльнулся, представив орущего Владимирского, который бы возмущался поимкой 'шпиёна'.

— На вот глянь, — Сергей протянул мне пару листков, — Это мыц набросали примерный перечень вопросов для облегчения работы. Естественно, что это только костяк, на который нужно мясо наращивать. Изучи их, а сейчас мне приведут очередного бойца, а ты понаблюдаешь за процессом 'вживую'.

Минут через десять, в комнату вошёл пожилой сержант. Мне сразу бросился в глаза способ ношения оружия этим внешне неповоротливым дядькой. Нечто подобное я видел в некоторых фильмах и роликах в интернете, посвящённых фанатам оружия. Во-первых — сама кобура. Она была нестандартная, с клапанной крышкой, а открытая, высоко закреплённая на ремне. И как-то так, само собой получалось, что при каждом движении этого 'дядечки'его рука всегда была неподалёку от рукоятки нагана. Интересные 'старички' здесь конвойниками служат!

— Временно задержанный Солоухин доставлен. Разрешите заводить? — немного хрипловато пробасил сержант Туртугешеву и покосился на меня.

— Да, Михеич. Заводи. Но, сначала, познакомься, — Сергей кивнул в мою сторону, — Старший лейтенант Стасов, Андрей. Прислали на усиление. Вначале понаблюдает, а потом к нему отдельно водить будешь.

Я встал и протянул руку для знакомства.

— Стасов Андрей — рукопожатие сержанта тоже было правильным.

— Сержант Прохоров Степан Михеевич. Очень приятно, товарищ старший лейтенант. Поработаем, — и повернулся к Туртугешеву, — Так я завожу?

Через минуту он вернулся с высоким, болезненно худым человеком, одетым в застиранную красноармейскую форму без ремня и знаков различия, в сопровожении молодого парнишки, вооружённого карабином. Отправив молодого за дверь, сержант усадил доставленного на допрос на стул перед столом Туртугешева.

— Временно задержанный доставлен. Если что, я в коридоре, товарищ старший лейтенант, — и вышел из комнаты, плотно прикрыв дверь.

Я с интересом принялся рассматривать доставленного нам человека. Да-а. Потрепало мужика. В первый момент мне показалось, что ему далеко за сорок. Но теперь, рассматривая его внимательней. Я понял, что очень сильно ошибался. Скорее всего он был ровесником меня нынешнего, а может и младше. Возраста ему придавала неестественная худоба, какое-то бледно — серое лицо. Потухшие глаза и седина, блестящая в начинающих отрастать, коротких волосах. Он сидел на стуле скукожившись, упрятав руки между мосластых коленей, отводя взгляд в сторону. Чего он? Боится нас, что ли? Встретился с ним взглядом и понял — боится! Мля! Как же шугаются люди, попав на допрос, да ещё и побывав в плену! Правда, стоит честно признать — если бы не слова Иосифа Виссарионовича, я бы очень не завидовал всем этим людям! Хотя и так завидовать нечему. А Туртугешев уже начал, выложив на стол пачку папирос и спички.

— Вы курите? Закуривайте, не стесняйтесь и не бойтесь.

Солоухин недоверчиво глянул в мою сторону, но после повторного предложения Туртугешева, несмело взял папиросу и закурил, сразу согнувшись в приступе кашля. Сергей тут же налил из графина, стоящего на столе воды и подал кружку давящемуся в кашле человеку.

— Возьмите. Попейте. Это поможет. Я понимаю, что давно не курили. И не нужно так нервничать. Если вы честный советский человек — вам абсолютно нечего бояться! Вам же уже сообщали об изменении политики Партии и Правительства по отношению к лицам, попавшим в плен? Сообщали…И это всё правда. Так что поводов для страха при встрече со мной у вас быть недолжно, — Туртугешев улыбнулся пришедшему в себя человеку с удивлением его слушавшего.

— Мы следователи спецкомиссии Туртугешев и Стасов. Наша спецкомиссия создана для расследования преступлений совершённых немецко-фашистскими захватчиками в отношении граждан Союза ССР а так же бойцов и командиров Красной Армии, оказавшимся в плену. Сведения о таких преступлениях нас и интересуют в первую очередь. К моему глубокому сожалению, вы ещё не прошли полной проверки нашими сотрудниками, поэтому обращаться к нам вы должны не товарищ, а гражданин следователь. Вам всё понятно? Очень хорошо. Вижу, что вы успокоились и можете отвечать на вопросы, — Сергей повернулся ко мне, — товарищ Стасов. Если у вас, в процессе беседы возникнут вопросы — дайте знать. Хорошо?

Я утвердительно кивнул и, с всё возрастающим удивлением, продолжал наблюдать за Туртугешевым. За пару минут успокоил человека. Разговаривает мягко, уважительно, без малейшего унижения допрашиваемого. Скорее, всей манерой разговора он возвращает Солоухина в нормальную жизнь, вытаскивает его из ямы отчаянья и страха. А Сергей продолжал.

— И так. Назовите свои имя, фамилию и отчество.

— Солоухин Аркадий Митрофанович.

— Год, дата и место рождения?

— 1918, 13 сентября, Смоленск.

— Звание, должность, номер части в которой проходили службу до попадания в плен.