Катьке… Или Галке…»
Громкий стук в дверь заставил сидящего у горячей буржуйки в сколоченном из досок грубом подобии кресла человека вздрогнуть.
— Да-да! Войдите! — крикнул он в сторону двери, однако навстречу незваному посетителю подниматься не стал. Настроение было ленивое. Наверное, погода влияла… В общем, можно принять гостей и сидя. Тут все свои, какой нафиг этикет?.
Дверь, слегка скрипнув, отворилась, и на пороге появилась нечто, похожее на медведя, упакованного в прорезиненный плащ.
Уточнение: на мокрого и грязного медведя. По крайней мере, на чистом полу из неокрашенных струганных досок сразу начала разрастаться большая грязная лужа.
— Принимай пополнение, Дмитрич! — «Медведь» откинул капюшон и превратился в обычного человека. Правда, кое-что общее с земным косолапым сладкоежкой у него всё-таки оказалось. Повышенная лохматость. И громкий «рычащий» голос.
С этими словами гость сделал шаг вправо, и из-за его спины появилась закутанная в такой же плащ фигура. Если первый посетитель был похож на медведя, то этот больше, чем на медвежонка не тянул. По габаритам второй гость был если не в два, то в полтора раза меньше первого.
Сделав шаг в тёплую комнату, он остановился, прикрыв за собой двери. Лужа на полу ещё увеличилась в размерах.
… и пусть никогда,
Никогда не кончается дождь…
Хозяин помещения соизволил таки подняться на ноги, попутно остановив воспроизведение.
— Пополнение — это хорошо… — довольно потёр он руки. — Ну, заходите, гости дорогие.
— Нет-нет! — замахал ручищами «медведь», разбрызгивая мокрые капли в радиусе метров двух вокруг себя. Мне ещё машины разгружать, груз принимать… Я вечерком заскочу. А вы тут пока знакомьтесь… Расскажешь, что тут у нас к чему… Ну, в общем, ты сам знаешь.
С этими словами медведеобразное явление выскочило обратно на улицу под проливной дождь, а его спутник так и застыл у порога.
— Ну, чего стоишь? Проходи! — приветливо махнул рукой Дмитрич. — Плащ снимай, вешай вот на верёвку возле печки. Пусть сушится. Сапоги тоже снимай. Тапки есть? Нет? Я так и знал… Возьми вот мои запасные. Значит так. Эта постель моя, это — твоя. «Номер» у нас двухкомнатный, других жильцов не предвидится. Ах, да! Что это я?!.. Надо же познакомиться сначала. Так… Где тут оно?… — хозяин принялся производить какие-то манипуляции с обхватывающем его правое запястье широким серебристым браслетом. — Не могли сделать в автоматическом режиме… Гении-самородки… Ага! «Поиск новых абонентов». Угу, пошёл… Ну, здравствую, Харин Илья Вадимович, пятнадцати лет от роду, будущий инженер, если всё срастётся, а пока практикант. Сейчас разденешься, набери у себя поиск. Тебе сложнее, тут «окольцованных» куча. Потом разберёшься, кто есть кто, а я пока представлюсь по старинке: Старинов Михаил Дмитриевич, главный инженер этой стройки и твой непосредственный начальник на время практики. — Михаил Дмитриевич подумал немного, и добавил: — возраст — пятьдесят лет.
Пока произносилась эта тирада, новоприбывший успел скинуть плащ и сапоги, снять небольшой рюкзак, который он оригинальным образом носил под плащом (а с другой стороны — дождь ведь…), надеть тапки… Это действительно оказался молодой паренёк. Хотя на вид ему можно было дать все семнадцать-восемнадцать лет, а не пятнадцать, как было записано в электронном паспорте. Акселерация…
— Там в углу швабра стоит. Лужу-то за собой подотри. У нас тут уборщиц нет, каждый сам за собой убирает.
Парень, так и не успев раскрыть рта за всё время с момента появления, молча взялся за швабру. Когда с лужей было покончено, придирчиво наблюдавший за процессом возвращения в комнату чистоты Дмитрич прервал молчание:
— Умывальник в коридоре. Видел, небось, когда заходил. Мыть руки там. Полотенце есть? Есть. Хорошо… Да, удобства у нас во дворе, тут уж извините… Нет желания посетить? Нет. Тоже хорошо… Как появится, не стесняйся. Я покажу, куда идти.
Парень, повозившись в рюкзаке, достал из него полотенце и мыльницу и скрылся за дверью. Обратно вернулся минут через пять, и наконец решил показать, что даром речи не обделён:
— Какие будут дальнейшие указания?
— Указания будут простые: сегодня выходной, так что делай что хочешь. Если устал с дороги — можешь прилечь, отдохнуть. Если проголодался — обед ты пропустил, но у меня тут запасы есть, можем сварганить кой чего… — пожилому человеку трудно было не заметить в голосе пацана не очень глубоко скрытой иронии, когда тот интересовался насчёт указаний, однако пока что Михаил Дмитриевич сделал вид, что ничего не заметил, только поставил «галочку» в своём мысленном досье на практиканта: «А с гонором, зараза!».
Парень на секунду наморщил лоб, и быстро принял решение.
— Сначала похавать, а потом спать.
— Лады. Жареную картошку будешь, Илья Вадимович?
— Не откажусь, — облизнулся практикант. — И… Можно просто «Илья».
— Тогда так. Вот тебе картошка, вот миска, вот нож. Чисть. А я пока чайник закипячу и кой-чего ещё подготовлю… — хозяин подошел к столу, и начал шарить по ящикам, доставая мешочки, скляночки, баночки… — А насчёт «просто Ильи» я учту. Но надо тебе привыкать к «Илье Владимовичу». Ты ведь не кто-нибудь будешь вскорости, в будущем, а человек с техническим образованием. ИТР — это звучит гордо! По крайней мере, в здешних краях… О! Гляди, что у меня есть! Деликатес! Солёные огурцы! — с нескрываемой гордостью продемонстрировал он гостю одну из банок. Между прочим, это была не шутка. Обычная на Родине закуска здесь была жутким дефицитом и ценилась очень высоко.
— К огурчикам солёным для поправки здоровья хорошо бы что-нибудь покрепче, чем чай, — закинул удочку паренек, бросая в миску первую очищенную картофелину.
— Так сколько тебе годков-то, ты говоришь? — прищурил один глаз Михаил Дмитриевич.
— Пятнадцать. С половиной. Почти шестнадцать — буркнул его собеседник.
— А «употреблять» здесь разрешают с двадцати одного! — поднял указательный палец хозяин. И проверяют. Завтра перед выходом на работу дохнёшь в трубочку, и не только тебе попадёт, а и мне — за то, что угостил…
— Я думал, в этой глуши не проверяют… — расстроился парнишка.
— Проверяют, — разочаровал его собеседник. Это у штрафников не проверяют. Хочешь к штрафникам, «на фронт»?
— Н-е-е-е-е, — Илья энергично замотал головой.
— Значит — не пей. И не кури по возможности. Даже когда тебе будет разрешено. Я тебе вот что скажу… Люди здесь, грубо говоря, разделены на три сорта. Начну с третьего. Это, гм… скажем так, в основном люди с уголовным прошлым, попавшие сюда не по своей воле. Их бросают на передний край. Туда, где опаснее всего. Тяжёлая работа, неизвестные болезни, опасная флора и фауна… Ты знаешь, кто такие флора и фауна? — парень отрицательно мотнул головой — ну, скажем так
