Совершенно замотавшись с учебной программой, подбором преподавателей, написанием учебника, уроками Павлу и его «гоп-компании» (так попаданец прозвал уже сложившийся класс наследника), Грифич несколько упустил из виду продолжавшиеся мирные переговоры о судьбе Пруссии и прусских земель. Он уже смирился с мыслью, что так и останется «условным» владетелем.
Проблема с содержанием Аничкова дворца решилась сама собой, теперь Грифич занимал уйму постов, за каждый из которых получал неплохое жалование. И мало того, император грозился, что как только Игорь наладит нормальную работу новых школ, то получит еще посты! В принципе, попаданец и сам был не против, как уже давно выяснилось, был он закоренелым трудоголиком.
Больше всего хлопот было с тем же Шляхетским корпусом. В частности, кадеты достаточно тяжело восприняли новую программу, где появилось столько полезных предметов, таких как бухгалтерия и аудит. Ну и другие – не менее полезные, но достаточно скучные предметы.
А вот Гимнастическая школа «пошла» неожиданно легко – достойных мастеров фехтования, фланкирования и борьбы было предостаточно, да те же уланы, которых обучал лично. С предметами общеобразовательными тоже не было особых проблем – все-таки требования к будущим инструкторам несколько иные, чем к «настоящим» кадетам. Ну разве что математика (царица наук!) и логика изучалась ими в тех же объемах, что и в Корпусе, а вот из языков он оставил только немецкий и турецкий, причем почти исключительно разговорные.
Работал Рюген адово, и нужно сказать, что не только из-за трудоголизма. Именно сейчас шли переговоры о судьбе Пруссии, Восточной Пруссии, Померании. Принц тяжело воспринимал эту ситуацию, прекрасно понимая, что интересы Померанской династии никого не интересуют.
И да, он начал воспринимать себя настоящим Грифичем. Просто… Игорь переосмыслил свое попаданство и понял, что случайным оно не могло быть в принципе. Высшие силы, колдуны или инопланетяне, но…
Само попадание в прошлое некоего параллельного мира, затем тот факт, что он не пропал в недрах Тайной канцелярии. Затем признание Грифичем – без всяких усилий со стороны самого попаданца! И ведь не просто, нашлись даже свидетели, «опознавшие» его…
Сейчас он всерьез думал, что его миссия – не только работа на благо государства Российского (до известных пределов), но и восстановление Померании как государства. Само существование славянской династии да смешанного немецко-славянского населения[128] даст эффект хотя бы тем, что не позволит развернуться Пруссии. Да, вполне возможно построить государство, которое будет своим как для Европы, так и для России, и это позволит смягчить некоторые вещи.
Думать об этом всерьез… Нет, не стоит – даже несмотря на его отстраненность от Прусского вопроса, Игорь прекрасно знал, как давят европейские государства на Россию в эти переговорах. Проще говоря, никому не хочется видеть дружелюбную улыбку русского медведя по соседству. Не потому, что медведь чем-то плох, а потому, что статус остальных держав в таком случае резко понижается.
Разве что Австрия сможет первое время играть на равных, а потом… Потом начнутся неизбежные проблемы со славянскими землями в ее составе, интересом к могучему, а главное – близкому и родственному соседу!
Как будет решаться ситуация, князь не имел ни малейшего представления, но вот что тяжело – без всяких сомнений. Собственно говоря, Европа снова стояла на пороге очередной грандиозной войны.
Петр ходил мрачный и в один далеко не прекрасный день вызвал Грифича к себе во дворец.
– Убеждают уйти, – безэмоционально сказал он, стоя у окна.
Помолчал, раскуривая трубку, и добавил:
– Восточной Пруссии мне не видать. Если не приму выкуп, начнется война – Россия в Европе никому не нужна.
– Много дают-то? – ради поддержания разговора спросил Грифич.
– Два миллиона талеров.
Князь аж присвистнул, сумма колоссальная. Но уходить из земель, вполне официально вошедших в состав Российской империи и жители которой принесли присягу… Имея Восточную Пруссию, Россия получает великолепный плацдарм в Европе.
– Будет война, – убежденно сказал он с некоторой тоской в голосе. На этом разговор о Пруссии в тот день прекратился.
Еще через месяц император сам пришел к Грифичу во дворец, разогнав по дороге слуг. Да, пришлось обзавестись минимально возможным штатом.
– Беру деньги, – с порога начал он, – другого выхода нет.
Сказав, он уселся на стол, за которым работал князь, скинув с него бумаги и чернильницу. Такого поведения за ним замечено не было, так что дело плохо…
– Сядь нормально и рассказывай, – велел князь государю.
Недовольно посмотрев на собеседника, тот все-таки пересел в кресло и замолк. Хозяин кабинета его не торопил…
– Или я беру деньги, или начинаем воевать, – выпалил Петр. Скрежетнул зубами и грязно выругался.
Вскоре выяснилось, что Францию не устроила излишняя самостоятельность Австрии в деле заключения мира, и теперь она перешла на сторону Пруссии…
Войну пока не объявляла, но ультиматум уже выкатила. Аналогично и с Англией – ей тоже ни к чему усиление Австрии. Да и Россия в Европе им не нужна! А вот ослабленная и потому ручная Пруссия, послушно выполняющая команды, – самое оно… Швеция и Дания тоже подавали голос против России, ведь получив Восточную Пруссию с ее балтийским побережьем и множеством портов, они получали соперника в Балтике в лице России.
Особенно громко в этом дуэте выступала Дания, имеющая давние трения с Голштейн-Готторпской[129] династией из-за Шлезвига. Там прекрасно понимали, что, если император получит плацдарм, Дания сможет попрощаться со Шлезвигом. А может быть, и с другими территориями…
В общем, усиление позиций России в Европе не нужно было никому, кроме самой России. Даже Австрия заняла здесь нейтральную позицию – ей не слишком хотелось возвращать Восточную Пруссию Фридриху, но и спорить с великими державами как-то… Да и Россию усиливать не хотелось.
Дипломатические баталии развернулись и из-за прусской Померании. В итоге часть земель возвращали Фридриху за дополнительный выкуп, часть становилась формально независимыми владениями. И вот тут-то Грифича ждал сюрприз… Герцогство Померания-Вольгаст и остров Рюген становились его землями «милостью божьей»[130]. Вообще-то герцогство входило в состав шведской Померании, но при составлении мирного договора границы перекроили, оттяпав у Пруссии заметно более «вкусные» территории.
Владения были невелики и основательно разорены еще во времена Петра Первого, да и потом по этим землям постоянно гуляли армии, но… Это значило, что он и в самом деле имеет шанс на воссоздание государства, на восстановление династии Грифичей – славянской династии!
