- Вот я и говорю, что высадку проведем с воздуха: вертолеты зависнут в метре над землей, пока все бойцы не выгрузятся, - невозмутимо завершил свою мысль швейцарец.
- Слишком шумно, - поморщился Де Анджелис, - никакого эффекта внезапности. А она должна стать нашим главным козырем. За то время, что ваши люди будут высаживаться, эти ублюдки успеют улизнуть куда-нибудь тайными ходами, если такие имеются, или просто прикончат своего пленника.
Редль озадаченно взглянул на него:
- Вы слишком увлекаетесь приключенческой литературой, монсиньор. Они простые наемники, по которым Гаагский трибунал плачет, а не злодеи с кинжалами за пазухой.
- Насчет злодеев не знаю, но один псих с неадекватной реакцией среди них точно имеется, а может и не один, - Де Анджелис с легкой усмешкой взглянул на швейцарца, - рискуете недооценить противника, капитан Редль.
- У меня есть предложение, - вступил в разговор доселе молчавший Карло, успевший в свое время собственноручно подержать на мушке уже упомянутого психа. - Что, если первая ударная группа прибудет на место не на вертолете, а на чем-то более легком...
- На дельтапланах, что ли? - хмыкнул его напарник Джованни.
- Неплохая идея. А что если, к примеру,.. на "Сеснах"? Они ведь гораздо тише вертолетов? - подхватил мысль помощника Де Анджелис и снова увеличил масштаб карты. - Вот здесь есть вполне подходящий для посадки малой авиации треугольный луг. Место, конечно не идеальное, но по крайней мере находится под прикрытием скалы, так что высадка пройдет не на виду у засевших на вилле и, если все пойдет по плану, нам даже удастся сохранить эффект внезапности.
- Сколько самолетов для этого понадобится? - тут же уточнил педантичный Редль.
- Не больше трех, речь ведь идет только об ударной группе. Когда мы проникнем на территорию виллы, я подам сигнал, и ваши бойцы из вертушек смогут присоединиться к нашей теплой компании.
- Монсиньор, - изумился швейцарец, - неужели вы хотите сами принять участие...
- У вас есть сомнения на мой счет, капитан?
- Нет, что вы, - смутился Редль. - Я просто не понимаю, зачем это вам?
- Да так, размяться захотелось, - криво усмехнулся Де Анджелис.
***
Сегодня Ван Хох проснулся задолго до рассвета. Он несколько минут полежал в постели, ожидая, что сон снова придет к нему, но ничего не выходило - на душе было отчего-то неспокойно и он больше не смог сомкнуть глаз, несмотря на ранний час. Ван Хох вздохнул, свесил ноги с постели, медленно поднялся на ноги и подошел к окну. Небо на востоке начинало сереть, и он мог ясно различить, что оно затянуто мощными кучевыми облаками. Это означало, что ежедневный ритуал встречи солнца сегодня не состоится.
Привычка встречать рассветы появилась у него уже в Южном полушарии, Ван Хох любил это время суток, когда земное светило озаряло весь мир своим присутствием и наполняло его новой жизненной силой, заряжало энергией и волей к действию. Обычно старый художник садился напротив окна за несколько минут до восхода и начинал медитировать, медленно раскачиваясь в такт велению незримой силы, питающей энергией все живое на Земле, а когда первые лучи касались его лица, просто закрывал глаза, стремясь раствориться в их свете. Это был его ежедневный ритуал приветствия солнца, которому он следовал уже много лет. А потом солнце шло по своим делам, а Ван Хох - по своим.
В заключении дел у Ван Хоха не было, и после встречи солнца он некоторое время смотрел ненавистный круглосуточно работающий ящик - просто, чтобы быть в курсе, не шлет ли ему новых сигналов Объект Д. Раздосадованный ненастной погодой и вынужденным бездельем Ван Хох бросил взгляд в угол комнаты, где монотонно бубнил видавший виды массивный телевизор, подошел к нему и даже немного прибавил звук. Сегодня сигналов снова не было, но Ван Хох почему-то увлекся зрелищем, может оттого, что тюремщики, наконец-то, настроили приемник на немецкое телевидение ARD. С новостями тоже было не густо - начинался сезон отпусков. В конце выпуска перечислили интересные факты дня и среди прочего упомянули, что сегодня был день рождения итальянского фашистского диктатора Муссолини.
Бенито... Образ Дуче внезапно всплыл из самых глубин памяти старика. Сначала - страстный критик, потом - верный союзник. Он ценил его, и даже когда песенка великого римлянина была спета, делал все, чтобы его спасти. И спас. Но тот все равно вскоре нашел свой конец на какой-то грязной заправочной станции в пригороде Милана. Наверное, то была его судьба, от которой невозможно убежать. А у Ван Хоха судьба была совершенно другая, не похожая ни на чью. Старик печально вздохнул: как же давно это было, как же долго, непозволительно долго он прожил, что на земле уже не осталось его современников. Наверное, его судьба была в том, чтобы пережить всех.
***
Плотно затянутое дождевыми тучами небо начинало немного бледнеть на востоке. "Погода подходящая, значит дело богоугодное", - удовлетворенно отметил Де Анджелис и вернулся к чтению.
- Монсиньор, пора выдвигаться на летное поле, - капитан Редль открыл дверцу черного "Лексуса" и нетерпеливо заглянул в салон. - Операция начинается в 5:00.
- Редль, не занудствуйте, я все помню, - Де Анджелис смерил швейцарца чуть насмешливым взглядом. - Операцию начнем в 5:05, так гармоничнее. - Он сунул электронный гаджет с недочитанным текстом в карман, вышел из машины и захлопнул дверцу. В тишине звук получился похожим на выстрел. "Черт, спокойнее, не надо дергаться, у нас все получится, мы просто обречены на успех", - произнес он про себя, словно мантру, и двинулся вслед за швейцарцем.
На аэродроме их уже ждали отправлявшиеся в первой группе бойцы, включая Карло и Джованни. К ним присоединилось человек восемь в камуфляже под командой еще одного швейцарца - лейтенанта Йоргена, так что общее число "десантников" должно было составить примерно дюжину.
Де Анджелис принялся прикручивать глушитель на свой Sig Sauer, по ходу дела давая короткие инструкции группе захвата.
- И последнее, но оттого не менее важное - никто не открывает стрельбу раньше меня ни при каких условиях, - он салютовал собравшимся пистолетом с уже закрепленным глушителем и, кивнув в направлении готовых к взлету самолетов, скомандовал: - Бойцы - по машинам, эскадрилья - к бою!
Моторы трех миниатюрных "Сесн" радостно и чуть натужно взвыли в предчувствии большого приключения.
В кабине самолета Де Анджелис устроился рядом с Карло, севшим за штурвал, в то время как Джованни расположился позади с каким-то светловолосым парнем с автоматом.
- Энцо, у тебя сегодня ведущая роль второго плана, ты должен усилить наш момент внезапности, - обратился к тому Де Анджелис. - На каких славянских языках ты говоришь?
- На хорватском, сербском, боснийском, - принялся перечислять Энцо, уроженец Триеста, граничащего с осколками бывшей социалистической Югославии.
- Хорошо, я понял, - прервал его Де Анджелис. - Будешь изображать одного из наемников. Я скажу тебе, когда твой выход. - Де Анджелис дал парню еще несколько указаний, и снова вытащил из кармана гаджет с текстом.
- Монсиньор, а что вы все время читаете? - не выдержал Джованни.
- Сценарий нашей сегодняшней операции, - он с легкой усмешкой взглянул на агента. - Не поверишь, но читается как божественное откровение.
Джованни присвистнул от столь неожиданной трактовки - он все еще никак не мог привыкнуть к эпатажным выходкам своего нового начальника. Самолет начал набирать высоту, борясь с порывами усиливавшегося на высоте ветра и первыми каплями холодного и - судя по всему - затяжного дождя.
***
Посадка получилась не такой мягкой, как рисовалась при взгляде на карту с Google Maps. Треугольный луг оказался сплошь и рядом утыканным камнями, да еще и уходил под ощутимым уклоном вниз. Бешеный толчок, что-то затрещало, ломаясь, новый удар - еще сильнее, и машина коснулась земли. Несколько раз довольно высоко подпрыгнув на неровностях почвы, головной самолет замедлил разбег и последний раз подскочив, замер на месте, надежно укрытый от взглядов с виллы скалой и предрассветными сумерками.
Джованни толкнул дверь - перекошенная от жесткой посадки она неохотно, но поддалась. Самолет остановился в каких-то 20 метрах от виллы в окружении острых выступов скалы, затормозившей машину, но в то же время давшей временное укрытие ее пассажирам и бойцам, прибывающим другими рейсами.
Второй самолет приземлился жестко, но благополучно и остановился немного подальше, зато третьей "Сесне" повезло меньше - она на полной скорости налетела на довольно большой камень выпирающий из почвы, одно шасси с треском переломилось и самолет повалился на бок. Лишь по счастливой случайности он не загорелся, а люди сумели быстро выбраться из поврежденной машины. "Богоугодно, богоугодно", - еще раз пробормотал Де Анджелис прежде, чем отдать приказ к началу операции.
