пожал плечами.
— В вашем положении, — немного помолчав, продолжил Эдди, — лучше правдиво отвечать на наши вопросы, и тогда у вас есть довольно большой шанс покинуть это помещение живым. — Он немного помолчал, но никакого ответа не дождался. Пленник все так же молча разглядывал нас. — Подумайте о своих товарищах, что томятся рядом с вами! — сержант небрежно махнул рукой вбок, как бы намекая, с какой стороны от него находятся его друзья. Пленный как-то невесело усмехнулся и опять промолчал.
Я уже понял, что простым этот допрос не будет, но вот то, что под пыткой человек может сказать все, что угодно, я догадывался. А мне, не боюсь показаться неоригинальным, очень нужны были именно правдивые ответы, поэтому я начал рыться в тех знаниях, что получил от Верта, и вскоре откопал руну, которую мой наставник называл не иначе как «балаболка». Как он мне пояснил, жертва применения этой руны с упорством хорошо поддатого человека пытается посвятить всех окружающих в перипетии своей нелегкой жизни.
Я решил, что это мне вполне подходит, и когда пленник промолчал на очередной вопрос сержанта гвардии, я, чуть отступив за спины моих старших товарищей, быстро создал нужную руну и толкнул ее в сторону пленника.
Очевидно, что он что-то, то ли увидел, то ли заподозрил, потому что его глаза расширились, а после движения моей ладони в его направлении, попытался сдвинуться в сторону, вот только он не успел!
Не то, что бы это ему помогло, мой конструкт все равно его бы настиг, никуда бы он от него не делся, но и скорость, с которой руна преодолела разделяющее нас расстояние, сама по себе исключала для него всякую возможность избежать встречи с моим заклинанием.
В общем, моя руна и пленник в форме сержанта гвардии герцогства Ренк, встретились. Как раз в этот момент Эдди задал какой-то вопрос злым, повышенным тоном, да еще и сжал кулаки… В общем, все прошло очень хорошо! Явно устрашенный видом разъяренного Эдди, пленник начал рассказывать все, о чем его спрашивали, причем с такими подробностями, что Эдди, по-моему, даже неловко стало! Во всяком случае, вид у него, когда мы вышли из камеры с пленным сержантом, был смущенным и каким-то слегка ша́лым.
А может, я это все сам себе придумал и такой вид сержант имел, послушав откровения пленника? Если честно, хотя и предполагал нечто подобное, но вот услышать подтверждения своим домыслам, да еще и с такими подробностями… Мне, если честно, было не по себе. Судя по всему, остальные тоже получили достаточно пищи для размышлений, потому что до кабинета капитана мы дошли в полнейшем молчании, и только когда за нами закрылась дверь и мы расселись по креслам, капитан первым озвучил вопрос, который, скорее всего, вертелся на языке у всех, включая меня.
— Ну, и что будем делать?
И почему-то все посмотрели на меня. Я поежился, вдруг почувствовав себя не очень уютно под этими вопросительно-беспомощными взглядами взрослых, умных людей и опытных воинов. Я немного поперхал, прочищая горло, и, стараясь придать голосу уверенность, которую вдруг почему-то перестал чувствовать, заявил:
— Ну, у меня есть кое-какие мысли на этот счет…
— Посвятишь? — приподняв брови, поинтересовался Стэн.
«Интересно, а что его так удивило? — закралась мысль. — Уж я-то знал о такой возможности намного раньше, ну, во всяком случае, я нечто такое предполагал. Ведь не зря же меня сюда послали!» Но развивать эту мысль я не стал а просто кивнул.
— Конечно! Заодно и вы, как умудренные опытом меня поправите, если я где-то ошибаюсь.
— Слушаем тебя, Волан! — за всех сказал капитан Хорт.
Я глубоко вздохнул и, стараясь говорить короткими предложениями, изложил свой план, стараясь особо не заострять внимание на некоторых моментах, глубоко в душе́ понимая, что эта ночь будет очень долгой. Как я и ожидал, мои соображения вызвали множество вопросов и уточнений. На какие-то я отвечал подробно, на какие-то не очень, а какие-то просто обрывал, говоря, что это будет так, и это все, что им необходимо знать.
Обсуждали долго, правда, так как больше ни у кого никаких предложений не было, ну, кроме совсем уж простых, типа, встанем на защиту все, как один, или, давайте выйдем и всем им наваляем… В общем, решили принять за основу мой план, благо, мой путь в замок был долгим и хватило времени, чтобы его придумать, да и наставник тоже внес свою лепту в совершенствование изначального варианта плана. Правда, он сам об этом и не подозревал, так как его участие ограничивалось тем, что он показывал мне то или иное сочетание рун, которое могло мне пригодиться при осуществлении моих фантазий.
И постепенно мой план из разряда «фантазии озабоченного подростка» переходил в разряд «вполне осуществим, если его нормально доработать и грамотно исполнить»!
И на все на это у нас был завтрашний день! Ну, если верить капитану Вернону, как он нам все-таки представился. Не то, чтобы я ему не верил, нет, под действием этой руны соврать он не мог — у него даже не могло возникнуть такое желание, но он мог сам чего-то не знать, или что-то напутать, или ему сознательно сообщили заведомо ложные сведения, да мало ли, что могло быть?! Мозг разумного изощрен и коварен — на то, чтобы это понять, моих мозгов вполне хватало. Так что, еще неизвестно, что там могли придумать его командиры, во главе с Императором и графиней Дерской.
В конце концов, мы договорились о наших действиях и кто и за что будет отвечать, и, не знаю как остальные, а я с легким сердцем двинулся в те покои, которые мы с Рыком занимали в наш прошлый приезд. Устал я до такой степени, что придя к себе, просто разделся и рухнул в кровать, заснув еще в полете.
Зато я выспался! Утром меня никто не будил, так как по нашему плану мое участие планировалось только в самом, если можно так сказать, «конце», когда отряд графини будет уже возле замка. В общем, я не спеша выполнил все утренние процедуры, поел, внаглую заявившись на кухню, проигнорировав кислую физиономию Кевина Эйзенхарда, встретившегося мне во время моего «набега» на кухню и, поразмышляв некоторое время, решил все-таки отложить свой визит к Дель Реввику. Пока рано. Разговор с ним, безусловно необходим, если я хочу достичь именно тех результатов, что загадал, и о которых мои
