для собственного сына. Какая же мать откажется пожертвовать всем ради своего ребёнка?
Син не был согласен с этим. Она ему ничего не должна, и он никогда не держал на неё обиду за то, что она не присутствовала в его жизни. Наоборот, он мечтал об их встрече каждый день, и теперь, когда она случилась, мать хочет вновь оставить его одного.
— Мама, не стоит…
— Но я не могу избавить тебя от того, что ждёт тебя после этой атаки, — она сильнее прижала сына к себе. — Как бы я ни старалась, я не могу полностью повторить то, что делал Дженсен. У него… был особый иммунитет к своим атакам, а это значит…
Подросток тут же обо всём догадался. Смысла продолжать не было. Теперь Син отчётливо видел цену, которую придётся заплатить ради победы и осуществления его желания.
— Я могу умереть, да? — со слабой ухмылкой произнёс он. — Что же, я… готов с этим работать.
Кайри не сразу ответила, но внутри неё всё сжалось. Каждое слово Сина, как кинжал, вонзалось в её сердце. Её сын, её мальчик, готов был пожертвовать собой, и это приносило невыносимую боль. Но она не могла позволить себе сломаться сейчас. Она должна была оставаться спокойной. Ради него.
— Я знаю, что мне не удастся отговорить тебя от всего этого. Поэтому… позволь хотя бы помочь в твоём последнем бою, — грустно улыбнулась она, прикрыв глаза. — Позволь мне хотя бы на миг стать настоящей мамой и пройти этот путь с тобой. До конца.
Она слегка наклонилась и поцеловала его в лоб. Тёплый, материнский поцелуй, который был её последним даром. Син почувствовал, как что-то внутри него смягчилось, а на душе стало спокойнее.
— Хорошо, — согласился он. — Давай сделаем это вместе!
— Угу, — с радостной улыбкой кивнула мать.
Подросток в последний раз прижался к Кайри, пытаясь запомнить это чувство. Девушка сделала то же самое, чтобы через пару минут у неё не было, о чём сожалеть.
— Спасибо за всё, — произнёс Син. — Ты самая лучшая мама, о которой я мог только мечтать.
— Люблю тебя.
* * *
Изуку беспомощно наблюдал за происходящими событиями с ужасом на лице. Он еле как продолжал находиться в сознании, но кое-как всё-таки находил в себе силы держать глаза открытыми.
— Син… — попытался он что-то сказать, но его перебили.
— Не трать свои силы напрасно, Изуку, — произнёс Айкава и улыбнулся, взглянув в глаза собеседника. — Дальше я тут сам.
— Но я всё ещё не одолел Томуру. Я не могу просто так…
— Настоящий герой, Изуку, это не тот, кто в сияющих доспехах и красивой позе. Герой — тот, кто делает, что нужно сделать. И запачкаться приходиться, и кровь проливать, а он всё равно делает, потому что так надо, — произнёс длинноволосый, ощущая, как в его теле всё готовится к изменениям. — Ты сделал всё, что было в твоих силах, и у тебя прекрасно получилось. Теперь ты можешь оставить всё на злодея, которому нужно ещё больше испачкаться в крови, чтобы стать величайшим.
Не говоря больше ни слова, он начал идти вперёд в сторону соперника. Пора заканчивать с этим затянувшимся спектаклем. Зрители уже давно требуют финал — пора им его показать.
Остановившись в нескольких метрах от уже стоящего на ногах Шигараки, Айкава позволил себе улыбнуться и посмотреть последнему в глаза, что вызвало у того лёгкое недоумение.
— Что-то весёлое увидел? — хриплым голосом спросил он, кашляя кровью. — Я сотру эту улыбку с твоего лица!
— И всё-таки мы чертовски похожи с тобой — теперь я в этом убедился окончательно, — с ухмылкой произнёс юный злодей. — Всё никак не можем остановиться.
— И что с того⁈
— Ни один спектакль не может длиться вечность, — Син глубоко вдохнул в лёгкие воздух перед решающим событием. — Пора опустить занавес.
В следующий момент Айкава стремительно приблизился к врагу, в быстром темпе обхватил его двумя руками, не оставляя ни единого шанса на сопротивление, и прижал его к себе, после чего, воспользовавшись последними свободными силами, сделал прыжок и взмыл с соперником в небо, дабы именно на высоте сыграть последнее действие заключительного акта всей этой эпопеи.
Шигараки, почувствовав резкое ускорение, издал отчаянный крик и тут же попытался освободиться, но все его попытки были бесполезными, ведь враг не собирался его отпускать. Разумеется, седоволосый тут же попытался активировать причуду распада, чтобы превратить Сина в пыль, но она предательски отказывалась работать из-за его внутреннего хаоса и нестабильности.
С каждой секундой они поднимались всё выше и выше, пока не достигли нужной высоты, после чего они остановили движение. Айкава продолжал держать противника в крепких объятиях.
— Отпусти меня, чёртов псих! — кричал Томура. — Ты всё равно ничего не сделаешь! Всё кончено! Я победил! — начал смеяться он.
— Отсюда открывается прекрасный вид, не правда ли? — Син смотрел в сторону, проходя взглядом по облакам, что находились очень рядом, и голубому небу, которое на высоте выглядело ещё красивее. — Раньше я не особо ценил подобные мелочи. Постоянно куда-то спешил и хотел всем навредить. Всю жизнь на это потратил.
В этот же момент Томура заметил, что грудь юного злодея медленно начинает светиться ярким светом. Это показалось ему не просто странным — это его даже немного ужасало.
— Что ты задумал? — решил напрямую спросить он.
— До определённого момента я наивно полагал, что сам решаю, что мне делать, и сам принимаю решение, чем мне пользоваться и каким мне быть, — игнорировал вопрос собеседника Айкава, продолжив говорить о своём. — Считал себя свободным человеком, который делает лишь то, что он хочет, и верил в то, что никто не способен изменить этот ход вещей. На деле же никакой свободы у меня не было — всё было иллюзией.
Свет становился всё ярче и ярче, и это очень сильно напрягало лидера Лиги Злодеев.
— Хватит нести бред! Отпусти меня! — его крики были похожи на истерику.
— И что самое забавное, так это, что даже после осознания этого я не сделал ничего, чтобы измениться. Лишь продолжил следовать тому пути, который выбрали за меня. Знакомо, не правда ли? — усмехнулся Син.
Паника сковала Томуру. Его сердце колотилось в бешеном ритме, а холодный пот выступил на
