лбу. Страх перед неизвестностью, перед тем, что его ждало впереди, парализовал его. Он не мог смириться с мыслью, что его судьба вот-вот будет решена.
— Сука! Отпусти! — кричал он. — Пожалуйста!
— Я убивал, разрушал, уничтожал и забирал, ни о чём не жалея. Сам того не заметив, я уподобился тебе — монстру, которого в душе яро ненавидел. Благо, нашлись люди, которые поддержали меня в трудную минуту, позволив дойти до этого момента.
Энергия переполняло тело подростка, светясь самым ярким светом из возможных.
— Нет! Не надо!
— Я всю свою жизнь делал не то и не так, но хоть с концом истории повезло, — тепло улыбнулся Син.
Отчаяние захватило тело Шигараки. Последние нотки трезвого ума покинули его разум, оставив лишь безумную оболочку.
— Да кем ты себя возомнил, ублюдок⁈ — громко прокричал он. — Ты не победишь меня, тварь! Я — разрушитель! Я — конец всего живого! Я — Бог Хаоса!
Айкава ухмыльнулся, услышав эту фразу, после чего посмотрел противнику прямо в глаза.
— А я… так просто… Сценарист.
Яркое сияние, словно сверкающая звезда, вспыхнуло из его груди и стремительно охватило Томуру. Поток света, подобный ослепительному водопаду, быстро поглотил его, погружая в невыразимое сияние. В следующую секунду он растворился в этом ярком океане энергии, что поглощал не только тело и разум, но и саму суть его существования — душу и личность, навсегда стирая их из этого мира.
Вспышка ослепительного света была видна из любой точки Японии. Люди, находившиеся в укрытиях, медленно выбрались из них, чтобы собственным глазами запечатлеть конец ужасающих событий, что окутали город и не отпускали на протяжении долгих дней и ночей. Одни протирали глаза, не веря в увиденное, другие прижимали руки к груди, ощущая как тепло света наполняет их надеждой.
Всё было кончено.
Как только свечение прекратилось, стал виден небольшой силуэт подростка, левитирующий в облаках. Он не двигался, застыв на месте, будто бы наслаждался последними мгновениями жизни.
Мидория отчётливо видел парня и различал слабую, почти безмятежную улыбку на его лице. В его глазах читалось удовлетворение и спокойствие. Все страдания и тяжесть, которые когда-то давили на него, исчезли. Он, наконец, обрёл долгожданную свободу.
Подросток глубоко вздохнул. Эта порция воздуха стала одной из самых приятных в его жизни.
— Япония, увидь же это! — прокричал он, расставив руки в стороны. — Злодей, что заставил вас прятаться по норам, побеждён! Побеждён… МНОЙ!
Улыбка на его лице становилась всё больше и больше с каждым словом. Он получал истинное удовольствие от сего выступления.
— Теперь не осталось никого, кто мог бы оспорить мой статус! Потому, дамы и господа, на полных правах я нарекаю себя… ВЕЛИЧАЙШИМ злодеем в истории! — прокричал он и поднял руку над головой с указательным пальцем, направленным вверх.
— Я тот, кто убил Всемогущего!
— Тот, кто два раза победил Все За Одного, отправив его в ад!
— Тот, кто стал палачом Звезды и Полосы!
— Тот, кто остановил и уничтожил Томуру Шигараки!
— И тот, кто отомстил за всех своих почивших друзей.
— Япония, преклони же колени и признай меня, Сина Айкаву — своего Величайшего Злодея! — произнёс он, после чего поднял взгляд в небеса.
И тут же превратился в пепел, что мгновенно подхватил ветер и унёс прочь.
Прошло уже две недели с окончания битвы героев и злодеев, в которой победу одержать смогли первые. Хотя их победа не обошлась без безумного подростка на их стороне, никто не спешил поднимать этот вопрос. Сейчас, когда страна лишь начинала приходить в себя и осознавать, что кошмар наконец завершился, всем хотелось просто вздохнуть с облегчением, вспомнив о том, что жизнь — это не прятаться в убежищах, ощущая страх каждую секунду.
Через несколько часов после того, как всё было кончено, в Японию прибыли иностранные герои. Все понимали, что это не случайность, ведь они могли прийти на помощь в любой момент, но не сделали этого, предпочтя подождать, когда всё закончится само. За это к ним относились не очень хорошо, а те делали вид, что не понимают, почему люди так странно на них реагируют.
Несмотря на это, японцы всё же приняли помочь иностранцев в восстановлении городов, а работы было немало: почти половина острова лежала в руинах. Лишь редкие здания и постройки смогли уцелеть в той буре хаоса и жестокости. Остальным повезло меньше. Тысячи семей остались без дома и родных людей, жизни которых забрали злодеи. Кто-то смог смириться с этим, решив жить дальше, а кто-то… не смог, выбрав лёгкий, но при этом жестокий и неправильный путь.
Но даже под таким давлением многие люди не сдавались. Япония всегда была страной, которая умела подниматься из пепла, и сейчас, на руинах прежней жизни, начиналось её возрождение. Группы добровольцев и строителей неустанно трудились день и ночь, восстанавливая улицы, больницы и школы.
Совсем скоро жизнь снова наполнит каждую улицу, каждый район и каждый город. До тех пор же все будут продолжать делать то, что в их силах, чтобы восстановить свой дом. Такова участь тех, кто смог выжить после самого настоящего апокалипсиса.
В одной из нелюдимых частей города в данный момент находилась девушка, что медленно перебирала пальцами по струнам гитары. Она сидела на самодельной скамейке и смотрела на десяток деревянных крестов с табличками, на которых были написаны различные имена.
Её взгляд был сосредоточен лишь на одной табличке, расположенной прямо перед ней. С каждым взглядом на имя, написанное на ней, в её груди разливалась ничем не утешимая боль. Этот человек принёс ей немало страданий, стал источником мучений и потерь. Но в то же время его присутствие оставило и светлые следы — он также сделал для неё немало хорошего, за что она искренне была благодарна.
Сложные чувства переполняли её — смесь гнева, печали и благодарности, настолько сильная, что это превращало её переживания в нечто почти физическое. В каждом из этих противоречивых эмоций было отражение сложной, многослойной истории, которая связывала её с этим человеком. И даже теперь, после всех испытаний, она понимала, что каждое взаимодействие с ним, будь то боль или радость, внесло частицу смысла в её жизнь.
Пальцы сами нашли нужные струны, и её руки начали двигаться, словно помня каждую ноту. В этот момент ей пришло в голову сыграть ту песню, которая, как ей казалось, могла бы тронуть
