выкрашено в голубой цвет. Еще бы добавить белого – и можно смело писать – «Зенит» – чемпион!».
– Что ж… я помогу вам, – подумав, негромко сообщил следователь. – Только обещайте во всем слушаться меня! И-и… друг мой Михаил… ты ведь мне не все сказал, да?
Ну да – попробуй, обмани профессионала!
– Не все… Ждал согласия…
Обернувшись, старший тавуллярий махнул рукой служителю… Таверна вмиг опустела, следователь и его гости остались одни.
– Ну?..
Сотник рассказал… не то чтобы все, но многое, и главное – о подозрениях на устройство гладиаторских боев.
– Гладиаторские бои? – недоверчиво переспросил Демид. – Ты, знаешь, это очень опасно даже для самых влиятельных вельмож. Если дойдет до базилевса, до патриарха… даже – до кого-то из примикириев.
– При-ми…
– Дворцовые управители. Должность для евнухов. Видите ли, друзья мои… – видя смущение парней, господин Евпатор все же счел необходимым дать некоторые пояснения. – В старые времена считалось, что человек, лишенный страстей, – образец государственного чиновника! Нет, страстей, нет семьи – такой человек будет всего себя отдавать службе!
Миша чуть не поперхнулся вином: да это же мечта российской бюрократии! Идеальные исполнители… жаль вот только размножаться не могут.
– Раньше евнухи были очень влиятельны… сейчас не так. Да уже и немного их. Но даже до сих пор при дворе по традиции выделяют «бородатые» должности – которые могут занимать обычные люди, не евнухи… Да! Так что ты сказал про мастерские? Что заказали? Если верить архимеканикосу…
Куда только девались широкая улыбка и радушие? Следователь был чрезвычайно серьезен и деловит. Слушал внимательно, задавал уточняющие вопросы, кривился, если чего-то не понимал – греческая речь сотника была далека от совершенства. Правда, в этом вопросе неожиданно помог Премысл. Как вдруг выяснилось, в вопросе изучения языка он преуспел куда больше прочих…
– Мы тут болтали частенько… Я и Варвара… с Диметрием, а больше – с Ларией.
– Понятно все с вами – погрузились в языковую среду… Так вот, Демид, друже… Меканикос в подробности не вдавался. Сказал просто, что заказали доспехи. Похожие на гладиаторские…
– Ладно, разберемся. И насчет виллы я уточню. Встретимся завтра – здесь же и в это же время. Пока же… – старший тавуллярий вновь улыбнулся. – Пока же – прощайте, мои юные друзья! И не забывайте – вы обещали во всем меня слушать.
Вот это вот – «юные друзья» – как-то резануло слух.
– Да, мы тоже пойдем. Да завтра, дружище!
Юный…
«Ну, так что же вы хотите, сэр Майкл?»
Выйдя на улицу, под дождь, Михаил широко улыбнулся.
«И правда? Чего вы хотите? Это вы сами, сэр, знаете, кто вы на самом деле есть. А что видят другие? Обычного юнца, пусть даже с небольшой бородкой. Но видно, видно же – юный, молоко на губах не обсохло. Вот и следователь… Он просто решил использовать тупорылых подростков в каких-то своих интересах… Ну, пока эти интересы совпадают… Тем более, господин старший лейтен… тавуллярий обещался что-то разузнать. Будем надеяться, не обманет».
На следующий день Миша и Премысл вновь явились в «Синюю рыбку». Михаил снова взял с собою десятника – тот хорошо говорил по-гречески… ну, и других своих людей все же не хотелось «светить». Хотя какое там, к черту, «светить»? Этот чертов тавуллярий совсем непрост и наверняка всех уже знает. Правда, при всей своей многоопытности, он считает Михайлу – почти что дитем. Ну, пусть так и считает, ага. Авось, просчитается!
Следователь не обманул, он уже успел много чего узнать, о чем и рассказал, не чинясь, в подробностях.
– Навестил я эту вашу мастерскую… Да, заказ такой был. Вполне конкретный заказ. Шлемы с гладким гребнем и решеткой вместо забрала, доспех на правое плечо – шикарный, с позолотою, еще такой же нагрудник, закрывающий верхнюю часть груди – щит… Все доспехи – небольшого размера. Чтобы подошло подросткам.
– Подросткам? – парни переглянулись.
– Да, – кивнул Демид. – Думаю, Стефан Дука решил устроить гладиаторские бои подростков. Дети стоят дешево. Особенно – в бедных семьях. Такие вот доспехи – это доспехи секуторов или мирмиллонов, тяжеловооруженных бойцов. Однако…
Склонив голову набок, старший тавуллярий хитро прищурился:
– Однако есть и другие. Трезубцы!
– Трезубцы?
– Ну да. Трезубец и сеть – это другой вид бойца, именуемого ретиарием. Обычно они и были соперниками секуторов… Да, вы еще спрашивали насчет виллы. Есть одно место… Думаю, завтра мы сможем его навестить… – по привычке оглядевшись вокруг, следователь понизил голос. – Возьмите только самых верных людей, друг мой! Всем же остальным – никому ни слова. Встречаемся завтра, в гавани Феодосия. У рыбацкой пристани… Я буду ждать вас с лодкой.
– А сколько людей брать?
– Не больше пяти, но самых ловких. И… пусть оденутся неприметно. Козьи шапки, накидки… как обычно ходят крестьяне.
Старший тавуллярий нанял очень хорошую лодку. Не лодка, а небольшая ладья, или – «шестивесельный ял», как сразу же охарактеризовал ее про себя бывший моряк Ратников. Три пары весел, шестеро молчаливых гребцов, за кормовым веслом – еще один молодой человек, столь же неразговорчивый, как и остальные. Ну, все понятно – либо «полицейское судно», либо – специально «прикормленное». Скорее – последнее, слишком уж независимо вели себя «матросы», и следователь им ничего не приказывал, лишь время от времени что-то говорил кормщику.
День, а точнее сказать, утро, выдался замечательным, солнечным. Правда, пока что было прохладно, бились о черные камни пенные синие волны, а по берегам струился полупрозрачный туман, быстро тающий в лучах восходящего светила.
Едва выйдя из гавани, тут же поставили мачту, поймали косым парусом ветер, и дальше уже не плыли – летели! Так, что захватывало дух.
Особенно радовался Велимудр – Велька.
– Ой! Вот это да! Ой, вы видели? Ух-х…
Кроме Премысла, сотник прихватил с собой двоих – Вельку и Ермила. Те, кто постарше, нынче несли службу по охране ладьи, их выпала очередь. Конечно, можно было и отпросить, но к чему? Захватывать виллу покуда не планировали. Да и вообще, пусть «дружище Демид» видит – вокруг одни «юные друзья», почти дети. Пусть ведет свою игру… а мы в свою поиграем. И кто кого использует – это как посмотреть!
Ради усиления впечатления неразумной юности Миша даже хотел было побриться, однако, подумав, решил, что это уже перебор. Да и свои бы не поняли, не одобрили бы точно. Так что пусть уж лучше – как есть.
Следователь больше молчал, не вступал в разговоры и сотник. Но и своих парней от детских восторженных возгласов не удерживал – пущай себе радуются!
– Ой, смотри, смотри – щука!
– Да не щука это, Велька!
– Не щука? А пасть-то, пасть! Ого… вот это волны!
Набежавшая волна ощутимо тряхнула лодку… к бурной радости «юных друзей». Михайла же внимательно смотрел по сторонам, стараясь запомнить путь. Слева показался Золотой Рог, за бухтой – Гала-та. Крепостные стены, знаменитая башня… А дальше Михайла
