второго, не считая каждого первого, подозревать можно.
Точно такое же описание дали и местный лесник, и мелкий чиновник с местной почтовой станции. Нет, коляска с подобными приметами на почту не заезжала – прокатила мимо.
Итак, предполагаемый убийца и главный недоброжелатель цесаревича – без особых примет, светлоглазый, волосы стрижены коротко. Светлые усики и бородка. Кстати, без бакенбардов, что уже может быть приметой. Хоть так. Оставалась еще одна надежда – на транспортную контору…
Да и та оказалась напрасной. Занимавшийся варшавскими адресами ротмистр Евлампиев проверил все адреса, указанные в учетной книге, – все принадлежали вполне добропорядочным гражданам, ни в коей мере ни от кого не таившимся.
Черт побери, и здесь пусто. Однако, может быть, извозчики, дворники? Впрочем, нет. Елизар Осипович опросил и их. Безрезультатно. Верно, не так опрашивал! Он же ротмистр, не следователь, производить допрос никто Елизара не учил.
Подумав так, Давыдов решил заново опросить всех конторских… да и не только конторских… кого придется. Хорошо там, в двадцать первом веке, везде камеры понатыканы, все за всеми следят, никто незамеченным не останется. Вот в этой ювелирной лавке, что почти напротив конторы, наверняка камеры бы имелись! Впрочем, ювелиры и без того люди внимательные…
Привязав лошадь у коновязи, Давыдов зашел в лавку, поглазел на выставленные для продажи драгоценности – всякие там браслеты, колье и прочую бабью радость. Приказчики, к слову сказать, дело свое знали. Трое. Все как на подбор – дюжие парни. Стоят за прилавком – двое покупателями занимаются, третий по углам глазами шарит. Вот и на Дениса посмотрел. Тяжелый такой взгляд у приказчика оказался, недобрый.
– Пан желает что-нибудь купить? Может быть, что-то подсказать пану?
– Да… – Гусар несколько замялся. – Сапфиры у вас есть? Ну, синенькие такие…
– Что пан желае? Серьги? Перстень? Колье?
Один из приказчиков разложил на витрине колья и серьги – словно синяя сверкающая река вылилась, так по глазам резануло!
– И сколько это? Ого! Ладно… Потом к вам зайду… попозже… может быть…
Неудачка с лавкой! Приказчики по сторонам не глазели, бдили. Что ж…
Разочарованно хмыкнув, Давыдов вышел на улицу…
– Пода-айте, Христа ради, ясновельможный! – Оборванец нищий ухватисто протянул грязную ладонь. Выглянувшее из-за облачка солнце отразилось в круглых темно-синих очках. Слепой…
– На вот. – Бросив попрошайке несколько грошей, Денис Васильевичи отвязал лошадь от коновязи и, усевшись в коляску, покатил… Нет, недалеко, встал на углу, в тенечке, под вязами. Тенистый уютный скверик, каких в Варшаве много – и не только сквериков, но и садов, и парков…
Подозвав пробегавшего мимо мальчишку-газетчика, купил «Варшавское обозрение» – такие обычно продают на почтовых станциях – и, обмахиваясь газеткою, принялся наблюдать за нищим. Давыдов прекрасно понимал, что нищий сей – профессионал, иному и не дали б у ювелирки стоять. Вон, еще и церковь тут рядом, вполне можно и на паперть перейти, к началу службы. Ну, или к концу. Хорошее местечко, хлебное, просто так на такое не станешь. Наверное, слепой немало за него отстегнул… да и еще отстегивает. Интересно, кому? Местному полицмейстеру? Старосте квартала? Бандитам? Скорее – и тем, и другим… Еще и на жизнь остается, профессиональные нищие – люди не бедные. Как и вот этот, слепой…
Да, собственно говоря, какой он, к черту, слепой? Вот, встал… нет никого… Обернулся этак воровато, приопустив очочки, на паперть глянул – есть ли там народ? Сечет обстановочку-то, черт… Ага! Вот увидал роскошные дрожки, выезжающие со двора Либермана. Молодец! Засек вовремя – и сразу к ним:
– Пода-айте Христа ради! Благодарствую… Благодарствую, пан. Да поможет вам Пресвятая Дева!
Конечно, Денис поговорил бы с нищим уже сейчас, затряс бы, гада! Однако, увы, польским в недостаточной степени владел. Пришлось заехать домой, к пани Грановской, взять на борт ее племянника Янека. Так вот и подкатили к нищему…
– Пода-айте Христа ради…
Остановив коляску, гусар подкинул на ладони злотый:
– Любезный! Мне б узнать, что за господин коляску с золотистыми лентами нанимал? Не так и давно – третьего дня. Помнишь?
Янек добросовестно перевел все – и вопрос Дениса, и ответы слепого:
– Он говорит, что, увы, бог не дал ему возможность видеть.
– Ну как знает, а то бы… – Набрав в ладонь целую горсть монет, гусар медленно ссыпал их обратно в кошель. – Как знает…
– Погодите. – Оглянувшись по сторонам, фальшивый слепой приподнял очки. – Третьего дня, говорите? Да, выезжала пролетка с желтыми лентами… Вернулась к вечеру. Уже без лент. Возница – пан. Да-да, пан, хотя одет был как простолюдин. Но по повадкам видно. Шатен. Небольшие усики и бородка. Ростом чуть повыше вас. Он потом заходил в лавку и что-то там купил…
– В какую именно лавку, уважаемый? – Денежки звенящим ручейком перетекли в руки нищего.
– Так в ювелирную же! Вон туда.
В лавке Денис Васильевич спросил про своего приятеля, мол, договаривались купить подарок одной и той же даме, да приятель запропастился куда-то… И как бы теперь одно и то же не купить.
– Говорите, в простой одежде? Ах, ну да, ну да. Как же, именно потому мы его и запомнили. По одежке – простолюдин, по говору – пан из России. Так это ваш друг был! Да, он купил серьги. Красивые серебряные серьги с сапфирами. Вот такие вот… в виде лилий. Очень редкие, пан!
Действительно, красивые…
– А мне бы вот перстенек такой же… Есть?
– Пожалте! Желаете подарочную упаковку, пан?
– Дзенкую бардзо, панове!
* * *
Давыдов был взволнован – и сильно. Точно такие же серьги он не далее как вчера видел на своей юной возлюбленной – пани Дануте Василевской. Что это, простое совпадение? Может быть…
Денис едва дождался вечера, поехал на Крулевскую площадь, в кафе, где обычно бывала девушка. Слава богу, она и сегодня там была. Не одна, конечно, с подружками…
– Здравствуйте, красавицы! Бонсуар.
– О, Денис, мон ами! Ты как здесь?
– Совершенно случайно. Шел вот мимо, думаю, дайка зайду, выпью чашечку кофе… А тут – ты! Приятно!
– И мне! – Дануся расхохоталась, кажется, совершенно искренне. Серо-голубые глазки ее сияли… и так же сияли сапфиры в сережках в виде серебряных лилий.
– Знакомьтесь! Это – мсье Давыдов, Денис. Тот самый поэт и гусар, о котором я вам рассказывала. А это… Ну, Жанетт ты знаешь… Это – Лида, а это – Поленька…
Всем девчонкам по очереди Денис перецеловал ручки:
– Очень-очень рад знакомству. Весьма!
– И мы очень рады!
– А не выпить ли нам шампанского? Коль уж такой повод…
– Выпить, выпить! Ага!
Девушки радостно захлопали в ладоши, и Денис с
