Надо обзаводиться. Импорт предпочтительнее, только где его взять? На Западе уже и на лыжную прогулку без них не ходят, небось. А у нас беда. У кого в СССР может быть рация? У милиционера, составителя поездов и американского шпиона — других вариантов не предусматривается.
Ну раз они начали, то и нам пора. Руководит операцией Николаев, я не лезу. Установка на игру повторена: брать всех, кто не хочет, тех валить наглухо — уйти не должен никто. Трупы забираем сами, по возможности гильзы тоже уносим. По-хорошему бы потом группу утилизации вызвать как в кино, чтоб в темноте замыли кровь, заштукатурили пулевые отверстия, но таких пока не придумали. Квартал условно хороший — без проходных дворов, заросших скверов и глухих заборов. Ночью даже голые кусты создают помеху для наблюдения. А за лавками могут лежать пулемётчики.
Команда по рации, первая группа по команде запечатывает все входы в дворы, начинает сжимать окружение, собирая всех, кто попадается по пути. Попался всего один, по докладу его обездвижили ударом, оценили фонариком лицо — «нащ чилавек, да-а». Удобно в определенном плане работать по этническим группировкам — хватай любого азербайджанца и не спрашивай. Потом сам всё расскажет.
Самый лучший способ выдавливания противника из подъезда по мнению наших спецов — это давление изнутри. К тому моменту, когда боевики начали бороться с дверью клиента, с чердака пошла группа номер два. Вошли на крышу они сразу, а потом ждали в комфортном тепле чердака перед люком, заранее смазанным и отпертым. Люк в соседний подъезд тоже подготовлен к штурму. Через него в подъезд войдут, если бандюки побоятся выскочить из него сами.
Третья группа шла чуть не с красным флагом по улице прямиком в подъезд Гуревича. Если бы её не было, нас бы горцы заподозрили в черт-знает-чем, а так всё по плану — пришли спасители и крышеватели кооператора. Те, кто повинен в исчезновении уважаемых людей, кто искалечил молодежь. «Вот оно! А мы думали, почему айзеры так долго тянули с ответкой! Да они банально силовиков лечили, маловато у них бойцов, выходит» — догадался я. Идя в первых рядах третьей группы…
Да ладно, вы в самом деле поверили в такой бред? Стою с командиром группы, координирую, прокураторствую. Радуюсь докладу по рации, что преступник, пришедший в мою квартиру, задержан. Прикидываю, что он мог там натворить. И тут как символ прокола, как знак неудачи — рев мотора, свет фар из двора. Навстречу летит, падла такая! Не так, чтобы летит, но явно удирает. «Командир, двое в машине сорвались, не успеваем!» — хрипит из рации. Да мы видим, что не успеваете. Рву сумку с плеча и отработанным движением на ощупь через дыру ловлю пистолетную рукоять! Предохранитель вперед пальцем, он очень удобно на скобке спускового крючка, передергиваю затвор — и всё не доставая ствол из сумки! Пошла писать губерния! С негромким стрекотанием сумка подрагивает в руке, придерживаемая левой. Никаких вам «троечек», никакой экономии патронов — только хардкор до «железки»! Да какие там, в задницу, прицельные приспособления, какая мушка⁈ По наитию, по мышечной памяти луплю в решетку радиатора, невидимую между светящимися фарами!
Тишина наступила резко. Все тридцать пять патронов прожили свою короткую и трагическую, но такую яркую жизнь. Бандитская «Лада» тоже умерла, её фары погасли, двигло замолчало, даже не тикает ничего внутри. Только пар валит из-под капота.
— Милославский, ты их что, убил?
— Да ну, напугал просто, чтоб не катались без прав.
— Они без прав? — Дурацкий вопрос от второго безымянного офицера.
— Какое они имели право не подчиниться властям? Я им такого права не давал. А насчет того, что убил. Не факт, по капоту садил, а патроны слабенькие. Вполне могли выжить. — На этих словах я вытащил из сумки ППСик. Аккуратно, чтоб не рассыпать гильзы поставил сумку на снег и поменял магазин. — Кто живой, вылазь из машины!
Обошли мертвый автомобиль с дух сторон, держа салон на прицеле. Вот они, голубчики, сидят живёхонькие. Ну я так думаю, раз стонут — значит живые. Говорил же — патрон слабый у «Токарева». Если с автоматным сравнивать. Как из-под земли нарисовались рядовые бойцы, может и офицеры, но в данном случае рядовые. Они сноровисто извлекли тела, то есть раненых, зафиксировали руки за спиной, а уже после этого начал осматривать на предмет ранений и оружия.
— Тарщ капитан, один ранен, нужна перевязка и скорая помощь!
— Ладно, товарищи, вы дальше сами, а я к клиенту схожу. Только гильзы куда-нибудь ссыплю. Есть куда гильзы собирать?
— Вон в тот мешок. Жорж, а что за аппарат у тебя такой? По звуку не определил. Покажешь?
— Допусков смотреть не хватит. Свежая разработка совсем. Понравилась?
— Ну да, достаточно тихо работает. Я только не понял, зачем ты стрелять начал. У нас всё было под контролем. Взяли бы.
— Не готов рисковать. Тачку есть чем отбуксировать?
— Иди, разберемся.
Навстречу мне по темному двору шли люди. Одни сами, тихо переговариваясь по пути, другие под конвоем со скованными сзади руками. Кого-то тащили, кого-то на носилках.
— Парни, у нас без потерь?
— Это кто?
— Это куратор наш. Нормально всё, това…
— Тихо ты! Еще флагом помаши.
— Извиняюсь. Всё нормально, все целы. С огнестрельным оружием было трое. Не считая тех, которые рванули в машине.
— Как вы их упустили-то?
— Да чёрт его знает!
— Крови много в подъезде?
— Дубленкой одно из этих затёрли. Вроде незаметно.
— Вот и молодцы. Ладно, пакуйтесь, я пошел в квартиру.
В подъезде ничто не напоминало о произошедшей схватке, если не приглядываться. Свет на лестничной клетке нужной мне квартиры не горит. Да и не нужен он мне, что я, звонок не найду наощупь? Звоню.
— Сова, открывай! Медведь пришел! — С чего я это сказал? Видать, отходняк после боя. Я ж тоже не железный. Сколько ждать уже, он там умер совсем?
— Это точно вы, Жорж? Вы один?
Как убедить через стальную
