кошель, вытащил оттуда первую попавшуюся монету и со смешанными чувствами вложил ее в иссохшую руку:
— Возьми, дед… человече добрый. Помолись за всех моих да с прежним усердием за могилками присматривай. Всё, оставайся с Богом. Пойду я…
И поклонившись на прощание, направился к выходу.
— О Господи! Так это ж цельный егорий! — испуганно прозвучало за спиною. — Это ж золотой, княже, золотой!
— Ну да. Каким же еще быть егорию? — отозвался он, продолжая двигаться по дорожке.
Брат Иов с дядюшкой Титом поджидали его на прежнем месте.
— А где отец Нил? — спросил рассеянно Кирилл.
— В алтаре, княже, — со всегдашней своей готовностью отозвался ключник. — Прикажешь кликнуть?
— Да пока не надобно… Не знаю… Дядюшка Тит, у меня что — и вправду была сестра?
Ключник оторопел:
— Сестра? Какая еще сестра, ты о чем это, княже?
— Сторож кладбищенский поведал мне о моей старшей сестре. Ныне покойной, — неотрывно глядя ему в глаза, с раздельностью проговорил Кирилл. Он удержался от упоминания того, что ему даже известно ее имя.
— Господи, помилуй! Так ведь сторож-то наш, почитай, месяц как преставился. А нового покамест и не приискали еще, община в очередь пригляд ведет… — ключник явно намеревался продолжать свою речь, но наткнулся взглядом на нехороший княжий прищур и умолк, гулко сглотнув поневоле.
Выражение лица Кирилла переменилось:
— Дядюшка Тит, брат Иов, подождите-ка меня здесь еще малость. Я сейчас, я мигом…
К оставленным недавно могилам он вернулся почти бегом. Завертел головой по сторонам, закричал:
— Дед Белебеня!
Проделав это несколько раз подряд и окончательно убедившись в тщетности своего зова, неожиданно успокоился. Постоял с закрытыми глазами — какая-то очень нужная мысль упорно ускользала, не желая быть уловленной разумом. Столь же неожиданно и торжествующе сказал себе: «Ага!» и немедленно принялся осматривать подножия могильных холмиков. На след, оставленный неуклюжей ногой кладбищенского сторожа, взгляд его натолкнулся почти сразу.
Кирилл резко выпрямился. В памяти зазвучали слова Белого Ворона: «Но если кто-то солжёт тебе — как распознаешь? Что станешь делать тогда?»
— Что стану делать тогда? — переспросил он в голос. — А ведь правда: что?
«Пока только наблюдать, запоминать, сравнивать. И никому — ни слова, даже Белому Ворону с отцом Варнавою. Делать выводы и что-то предпринимать — только потом», — бесстрастно ответил ему разум.
— Ну что ж, — сказал на это Кирилл вслух. — Тогда вперед.
Подумал и добавил, адресуясь неизвестно к кому:
— Всем спасибо. Да, всем…
Ключник с братом Иовом по-прежнему пребывали всё на том же месте.
«Занятно, — проплыло в голове. — Будто я им приказал строго-настрого».
— Вот что, дядюшка Тит, — обронил он, подойдя. — Хочу от себя поминальную трапезу устроить. Пригласи людей — всех наших, близких, кого нужным сочтешь. Добро?
— Как прикажешь, княже. Из соседей кого скликать будешь? Князь-батюшка Иоанн частенько призывал князей Холошу, Олега, Единца, Петра… Но этим — уж не обессудь — тебе самолично озаботиться придется. То справа сугубо княжья, привыкай. Теперь давай рассудим: пока гонцы туда-сюда, пока то да сё… На какой день назначить изволишь?
— Послушай, дядюшка Тит. У отца, я теперь это точно знаю, всего один друг был, игумен Варнава. А он и без того… — Кирилл не пожелал говорить об этом дальше, махнул рукой. — Прочие всего лишь приятели да знакомые. Не выдержу я нынче никого из таковых гостей. Разве что потом, на годовщину или… Пока же просто сил на то нет. Разумеешь меня?
— Разумею, княже.
— Посему еще раз: только домашние, свои да близкие. Смогут в таком случае наши кухари до вечери управиться? До сегодняшней вечери! — подчеркнул Кирилл.
Дядюшка Тит призадумался всерьез, но ненадолго:
— Смогут, княже. Успеют. Знаю, кого им в помощники можно взять со стороны.
— Вот и озаботься. А перед трапезою кое с кем переговорить хочу. По возвращении отдохну чуток, тогда и назову тебе всех поименно. Запишешь либо просто запомнишь, дело твое. После соберешь всех.
— Будет исполнено, княже.
Кирилл повернулся лицом ко входу в церквушку, перекрестился с поклоном. Повторил то же в направлении кладбища и зашагал вниз по дороге, ведущей к городу.
* * *
Он сидел в отцовском кресле и рассеянно наблюдал, как один за другим в светлицу начинают входить вызванные им люди. С приличествующей случаю молчаливой почтительностью они переступали порог, кланялись, рассаживались по лавкам вдоль стен.
За нынешний день Кирилл успел наговориться до тихого гула в ушах, до неприятного ощущения во рту. По дороге на кладбище и на обратном пути при случае расспрашивал соседей; с теми, кто узнавал да окликал его, заводил беседы — разные по длительности, иногда на странные темы. Например, о легендарных неуловимых злодеях, хиндусских верованиях в переселение душ, подкинутых и похищенных младенцах, тайных знаках судьбы, балаганных фокусниках и всяких необъяснимых событиях прошлого.
Очнулся он от того, что поднявшийся со своего места дядюшка Тит доложил быстро и негромко:
— Все собраны, княже. Изволишь приступать?
— Ага… То есть, да. Сотник Деян-Андрей, с тебя начнем.
— Слушаю, княже! — заученно вскакивая, отозвался окликнутый.
— Дорогие мои, давайте пока отвечать сидя! — вырвалось у Кирилла. — Непривычно мне еще этак вот… Может, потом…
— Как прикажешь, княже, — согласился сотник, присаживаясь вновь.
— Да, так что за нужда была отправить в Белецк обе сотни зараз, оставив тут лишь несколько человек?
— Незадолго до полуночи прибыл гонец. Был принят немедля князем Иоанном. Разговаривали наедине либо час, либо чуть более. По завершении быстро отбыл. Как потом узнал я, не в обратный путь отправился, а по дороге к Заболони. Князь же отдал наказ спешно выступать на Белецк.
Кирилл приподнял руку, останавливая его. Уточнил для себя:
— Насколько мне ведомо, вестник всегда просто вручает послание — и всё на том. Ну разве, добавит кое-что устно. Поправь меня из опыта своего, сотник: часто ли бывает по-другому?
— Не припоминаю такого, княже.
— Я так и думал. Значит, отец целый час беседует с гонцом и только после того отдает спешный наказ. Не сразу, как должен был сделать это, узнав самое главное. Любопытно.
Сотник молча и еле заметно подернул плечами: мол, мне ли судить о том.
— Ну ладно. А не поведаешь ли, что за срочная нужда оказалась там в таком количестве ратных людей?
— Открою только, что еще на подъезде к городу встретили нас. Кто именно и что было дальше, мне говорить не вольно. Уж не взыщи, княже.
— Дело Государево? — предположил Кирилл.
— Не впрямую так, но что-то близ того.
— Понятно. Далее расспрашивать тебя теперь не вольно мне. Старосто Троицкого посада, здесь ты?
— Здесь, княже, — наклонил курчавую, с легкой сединой голову человек в узорчатом дэгэле полянского
