Гитлер был взбешён: очередное унижение от поляков! Десять человек за ночь, это что же получается: около четырёх тысяч в год, что ли? Пусть столько же удастся переправить морем. Всё равно, восемь-девять тысяч бойцов в год, когда требуется не менее сорока тысяч, чтобы организовать хотя бы подобие сопротивления коммунистическому режиму. Ждать и копить силы ещё в течение пяти лет? Нет, нет и нет! Гитлер вызвал Коха.
— Эрих, мне нужна Пруссия. Нужна немедленно, сейчас же, максимум через год! Назначаю тебя обер-президентом мятежной провинции, делай что хочешь, но Пруссию мне добудь!
Ну раз уж мы с вами про это узнали, то мимо глаз и ушей союзной разведки (союзное – всё, что имеет отношение к СССР) такая информация тем более не могла проскочить. «Наши» поделились разведданными с немецкими товарищами в Пруссии. Теперь понимаете, почему Эрнст Тельман нервно расхаживал по кабинету в ожидании приезда Коха? Ничего хорошего от прибытия нацистского эмиссара, который, к тому же, пусть и формально, являлся начальником Тельмана, лидеру коммунистического анклава ждать не приходилось.
1934 год Германия. Свинемюнде— Говорю тебе, Вильгельм, приезд Гитлера – это знак свыше.
Два офицера прогуливались вдоль берега моря в виду крепостных укреплений. Один – тот, что произнёс фразу о приезде Гитлера, — был одет в форму подполковника вермахта, другой был морским офицером в чине капитана цур зее (капитан 1 ранга) и являлся комендантом крепости Свинемюнде.
— Ах, Вальтер, — слабо улыбнулся моряк, — ты действительно полагаешь, что этот ефрейтор что-то смыслит в разведке?
— Я полагаю, что он ни черта не смыслит ни в разведке, ни ещё во множестве вещей, — рассмеялся Вальтер. — Но зато я знаю, — недаром я офицер абвера! — что Гитлеру позарез нужна Пруссия. Он и сюда-то едет только затем, чтобы быть ближе к предмету своих воздыханий. И если ты сумеешь предложить ему план, как приблизить осуществление его идеи фикс с помощью агентов абвера (Я считаю твои соображения по реорганизации нашей службы просто гениальными!), думаю, вскоре я буду трудиться уже под твоим началом!
— Ты действительно так думаешь? — спросил моряк.
Подполковник пожал плечами.
— Насчёт того, что ты сможешь вывести абвер на совершенно иной уровень – в этом я просто уверен. Что касается разговора с Гитлером… Скажу честно, Вильгельм, здесь моя уверенность колеблется в пределах фифти-фифти.
— Спасибо за откровенность! — поблагодарил моряк.
— Вы что, действительно думали, что это, — Гитлер потряс в воздухе листами бумаги, — может меня заинтересовать? Вы предлагаете провести реорганизацию абвера, и просите на это немалые деньги, и это тогда, когда мы используем все средства, чтобы поднять Германию с колен? А что взамен? — Гитлер вышел из-за стола и встал перед вытянувшимся по стойке «смирно» комендантом. — Вы обещаете преподнести мне Пруссию, как вы выражаетесь, на блюдечке, только через два года? Отвечайте!
— Для того, чтобы подрывная работа в тылу противника дала результат, требуется время, — ответил моряк.
— Вам требуется время и деньги! — с сарказмом в голосе вскричал Гитлер. — А вот Коху не требуется ни того ни другого, только люди. А людей у нас много! И сегодня, вы слышите, сегодня штурмовики Коха займут Данциг! А затем пройдут победным маршем по всей Пруссии! А вы с вашим предложением мне неинтересны. Убирайтесь! Прочь с глаз моих, Канарис!
Пруссия (подмандатная территория СФРР)Сначала захватим Данциг, а потом очистим от коммунистической заразы всю Пруссию! Прямолинейно? — Да! Попахивает авантюрой? — Не без этого. Но кто сказал: неосуществимо? Тем более что, обвиняя нацистов в прямолинейности, мы, пусть самую малость, но погорячились. Некая хитрость в плане всё-таки присутствовала…
Второй день столица Пруссии Кёнигсберг был охвачен беспорядками. В том, что это дело рук нацистов, сомнений не было. Российские военные, в полном соответствии с мандатом Лиги Наций, взяли под охрану наиболее значимые городские объекты, все места, где работали и проживали иностранные граждане, полностью перекрыли дорогу от Кёнигсберга к военно-морской базе Пилау. Но в местные разборки русские не лезли: в своих делах разбирайтесь, немцы, сами! Разберёмся, бодро рапортовал начальник прусской полиции. Вот подтянем резервы из других городов и разберёмся!
Истинный ариец, член НСДАП с 1930 года, штурмовик СА – «Ночь длинных ножей» была ещё впереди – Хорст Лемке, прячась за углом пакгауза на одной из железнодорожных станций Данцига, наблюдал за погрузкой специального полицейского подразделения. Когда двери вагонов закрылись, и машинист паровоза, дав свисток, тронул состав с места, Лемке докурил папиросу, затушил окурок и направился в сторону станционного здания, где испросил разрешения сделать один телефонный звонок.
— Только недолго, — буркнул дежурный, пододвигая в сторону Лемке телефонный аппарат.
— Всего несколько слов, — заверил Лемке и не обманул. «Гвозди отгружены» – это всё, что он сказал в трубку.
Когда, примерно через полчаса (пока сообщение гуляло по инстанциям внутри Данцига, пока оно передавалось в Кёнигсберг…), про «отгружённые гвозди» доложили Коху, тот распорядился: «Пусть начинают!»
Существует множество способов захватить город. Самый продолжительный и нудный способ – это одержать победу на муниципальных выборах. Поэтому более нетерпеливые начинают с захвата мостов, почты и телеграфа. Штурмовики Коха решили начать с арсенала. Подъехали на четырёх грузовиках и потребовали впустить их на территорию особо охраняемого объекта. «Ребята, вы на экскурсию?» – спросил начальник караула, и, получив утвердительный ответ, велел открыть ворота.
Ну вот. Опять измена. Как это банально…
А начкар уже провёл «экскурсантов» в помещение, посреди которого громоздились длинные ящики, уложенные в штабеля.
«Можете осмотреть экспонаты», — предложил офицер. Штурмовики тут же стали открывать ящики и извлекать из них винтовки. Когда все вооружились, главарь штурмовиков поинтересовался: «А где патроны?» – «На соседнем складе», — ответил офицер. «Вы нас туда проводите?» – «Боюсь, что не получится, — покачал головой начкар. — На этом экскурсия окончена. Вам остаётся только положить экспонаты на место и сделать hende hoh! (руки вверх!)» – «Предатель!» – вскричал штурмовик и попытался замахнуться прикладом, но его остановил немигающий зрачок пистолета, который предупреждающе уставился на него из рук офицера, да лес ружейных стволов, который вырос за плечами начкара. А поскольку винтовки у солдат были заряжены (в отличие от тех, что находились в руках штурмовиков), то парням со свастикой на рукавах не оставалось ничего другого, как подчиниться и доиграть пьесу по чужому сценарию.
