– Мы Демке вовсе не рану лечили. У него тело устало со смертью бороться, силы кончились, а мы ему сил добавили, и все. А ты полон сил был, в полную бадью сколько воды ни лей – все мимо. Понял?
Мишка попытался сформулировать Юлькину мысль более просто:
– Тело лечится само, если хватает сил. Мы можем только их добавить, но не лечить. Так?
– Так, – подтвердила Юлька, но было непонятно: то ли Мишка действительно все правильно понял, то ли Юлька его просто успокаивала, как и любого больного. – Давай руки, где там жилка… Как ты тогда назвал?
– Пульс. Пульсация – это когда…
– Не говори ничего, я пойму…
Слияние. Ясность, бодрость, сила – энергия.
«Юленька, я тебя обидел, прости. Мне и так твой голос слышать радостно, не надо со мной, как с больным…»
Все это не словами – чувствами. В ответ: радость, удивление, кажется испуг, что-то еще, совсем непонятное, но светлое…
Легкость, тепло, сонливость… Откуда-то издалека голос Настены:
– Вот ты и выросла, доченька, уже больше меня умеешь. А он тебя в беде не бросит, теперь я уверена…
Все. Сон.
* * *
Проснулся Мишка, когда уже начало вечереть. Самочувствие было прекрасным, спросонья даже забыл о раненой ноге, но та о себе тут же напомнила, когда Мишка вознамерился вскочить с постели. Оделся и задумался. К Нинее конечно же ехать уже поздно, придется завтра с утра. Хотя с утра не выйдет: утром Лавр заберет Роську смотреть холопские семьи. Может, самому с ним поехать? Пока же надо навестить раненых ребят, тем более что вчера не получилось.
За дверью дожидался Роська.
– Минь, ты как?
– Как огурчик – зелененький и весь в пупырышках.
– Ха-ха-ха!
– Будет ржать, пойдем ребят навестим.
Петр и Артемий жили вместе в одной горнице старого дома. Оба сидели на одной постели, и Артемий, видимо от нечего делать, учил Петра играть на рожке. Вообще-то те кошмарные звуки, которые извлекал Петька из музыкального инструмента, музыкой назвать было нельзя, даже при самом доброжелательном отношении, но, входя в горницу, Мишка услышал реплику: «Вот, уже лучше».
– Здорово, болящие! Как болеется?
– Сам-то тоже не сильно здоровый, на четырех ногах ходишь!
– Спасибо на ласковом слове. И все-таки как самочувствие?
– Да сколько же можно взаперти сидеть? – возмущенно заговорил Петька. – Ну ладно Артюха, у него ребро сломано…
– Не сломано, а треснуто! – тут же запротестовал Артемий.
– …А у меня-то только рука. Ты вон с ногой и то на воле ходишь!
– А что лекарка говорит? – поинтересовался Мишка.
– Какая лекарка? К нам Мотька заходит, а он только и повторяет то, что лекарка сказала: Артюхе повязку снимать через неделю, мне на улицу не выходить, только по дому и то немного.
– Ну вот и займитесь делом.
– Каким делом?
– Дел много. Получается, что в «Младшей страже» у нас будет десятка три, а может и больше. Так что быть тебе, Петр, десятником. Сначала займешься ребятами из нашей новой родни, дед сказал, что там есть десять подходящих парней. Потом, когда Демка поправится, сдашь десяток ему, а сам возьмешь ребят, которых привезет твой отец. К тому времени ты должен уже научиться командовать. Это – первое. Есть и второе. Ребят надо будет учить грамоте, я один не справлюсь. Будешь мне помогать – возьмешь на себя чтение и письмо, а я – счет… Ну и прочее образование. Подумай, из чего сделать аспидные доски, спроси у матери, где взять мел, вообще продумай весь учебный процесс.
– Учебный… что? – не понял Петька.
– Ну как учить будешь, что для этого надо и прочее. А для практики начинай учить грамоте Артемия.
– Да я же не учил никого никогда, – попытался возражать Петр, но Мишка решительно отрезал:
– Справишься, не дурак.
– Ладно, – как-то подозрительно легко согласился Петька и тут же перевел разговор на другое: – А ребята где? Познакомиться бы.
– С такой-то рожей?
Внешний вид у Петьки был ничуть не лучше его музыки: переносица распухла, под обоими глазами синяки, на лбу диагональная ссадина, белок одного глаза заплыл красным, правая рука до локтя в лубке.
– Так я же не свататься, при чем тут рожа? – в общем-то резонно возразил Петька.
– Ладно, попроси Кузьку, он их к тебе приведет.
– А чего не Роська? – Петр повелительно махнул рукой. – Ну-ка сбегай!
– Отставить! – Мишка сначала рявкнул команду, а потом уже задумался, как ее объяснять. Обращение с Роськой, как с холопом, взъярило его так, что он даже сам удивился. С трудом сдержавшись, Мишка объяснил: – Ростислав – такой же десятник, как и ты, приказывать ты ему не можешь!
– Подумаешь… – Петька скорчил пренебрежительную мину.
– Извинись.
– Чего извиняться-то? Перед…
– Десятник «Младшей стражи» Петр! – Мишка почувствовал, как от ярости у него начинает дрожать голос. – Приказываю извиниться перед десятником Ростиславом!
– Ладно…
– Слушаюсь, господин старшина! – поправил Мишка. Голос, оказывается, не дрожал, а пытался обратиться в рычание.
– Слушаюсь, господин старшина, – недовольно повторил Петька.
– Ну!
– Извини, Роська, погорячился.
– Бог прос…
Роська вдруг хлюпнул носом, глаза его явственно увлажнились.
– Роська, ты чего? – Мишка, чуть не выронив костыль, подтолкнул крестника к дверям. – А ну-ка пошел в сени!
Вытолкав всхлипывающего Роську за дверь, Мишка погнал, подталкивая костылем в спину, подальше от горницы, чтобы там не слышно было их разговора.
– Ну, в чем дело?
– Он – хозяйский сын… А ты… А я… Извиня-а-а…
Мишка утвердился на одном костыле, высвободил правую руку и закатил Роське пощечину.
– Я тебе приказал забыть! Забыть раз и навсегда. Каждый раз, когда замечу, что ты опять вспоминаешь, будешь получать так же, как сейчас! А если увижу, что забыть не можешь, выгоню к чертовой матери! Понял?
– П-понял. А как же…
– Будем учить вас драться без оружия. Для практики будете все время драться между собой. Даю тебе сроку до лета и приказываю: ты должен побить Петьку, побить крепко, чтобы встать не мог. И запомни: ты не Петьку бить будешь, а рабство свое. Это оно будет валяться у тебя под ногами с разбитой мордой. Наизнанку вывернись, сдохни, но победа твоя должна быть такой, чтобы он начал тебя бояться. Чтобы и в голову не пришло с тобой так разговаривать, как только что. Понял?
– Минь, он старше и сильнее.
– Старше, старше. Двух взрослых мужиков у меня на глазах ухайдакал и что-то там про старшинство гундосишь. А что сильнее, так стань сильнее его! Как это сделать – научим, а дальше все будет зависеть от тебя. Срок – до лета!
Мишка немного помолчал и добавил уже более мягким тоном:
