– И куда вы? – вдруг сникнув, поинтересовался Патрик.
– Сниму угол. Ничего, с деньгами пока проблем нет, управимся. А там и войне конец, мне отставка выйдет, и заживем мы с Анютой. Мне от государя положена разная справа, лошадь… Видел небось, каких красавцев в порту выгружали? Вот такая и положена. Еще корова, припас до нового урожая, семена, ну и деньжат малость, чтобы чин чином дом поставить. И напоследок надел земельный, на меня и на двоих моих сыновей, – с нажимом подытожил Артем.
– Значит, как и англичане, вы уже нашу землю делите.
– Англичане у вас землю просто так отбирали, загоняя вас в рабство или отправляя на виселицу, а наш государь честную цену дает. Англичане дают вам в руки оружие, чтобы вы воевали за них и умирали на чужбине. А наш государь дал вам оружие, чтобы вы защищали свой дом и, случись, легли в свою же землю. Узри разницу, Патрик, и больше никогда не смей нас, русских, ни с кем иным сравнивать.
– Пойду я, – поднявшись и отложив в сторону успевшую нагреться тряпицу, произнес Патрик. – И это… Не надо никуда идти. Живите здесь. Мне этот дом пока без надобности, а там как с костлявой разминемся.
– Сергей Иннокентьевич, поверьте, для меня это такая же неожиданность, как и для вас. Я с детства воспитывался в строгих правилах и никогда не прибегал к каким-либо интригам. Мой родитель даже отправил меня за пределы России, чтобы я постигал воинское искусство и делал карьеру без протекции.
В словах тридцатитрехлетнего генерал-майора… впрочем, с данной минуты все же генерал-лейтенанта российской армии и, возможно, в самое ближайшее время фельдмаршала Ирландии. Так вот, в его словах не было ни лжи, ни фальши, и все сказанное от первого и до последнего слова соответствовало действительности.
Его отец, прославленный русский генерал ирландского происхождения Ласси. Этот муж, будучи на русской службе, проявил себя во множестве походов, являясь надежной опорой императора. Это именно его стараниями на троне Речи Посполитой оказался нынешний король, по факту ставленник русского царя. Именно его таланту полководца русская армия обязана рядом успехов во время турецкой кампании и освобождения от османского гнета Грузии и Армении.
Закончив службу в армии, он занял пост генерал-губернатора Лифляндии и за прошедшие годы сделал многое для того, чтобы превратить эти земли в цветущий уголок. До последнего своего вздоха он оставался на службе России, и по сегодняшний день его вспоминают в Лифляндии добрым словом. Оно конечно, можно сказать, что прежнее начальство всегда выглядит в куда более приглядном свете, чем нынешнее. Но факт остается фактом: благодаря Ласси в Лифляндии появилось множество фабрик и заводов и в значительной степени улучшилось положение крестьян. Старый генерал прекрасно чувствовал настроения и чаяния императора и действовал сообразно.
Так вот, Петр Петрович, не желая составлять своим сыновьям протекцию, даже невольную, всех своих сыновей уже в двенадцатилетнем возрасте отправлял за границу, дабы они самостоятельно делали военную карьеру. Не миновала чаша сия и Морица. Образование он получил в Австрии, сначала окончив кавалерийскую школу, а затем Инженерную академию.
В 1743 году у него появились неплохие перспективы для карьерного роста, оставалось только полностью уйти с русской службы. Однако русский император не собирался разбрасываться столь ценными кадрами. Мориц был отозван в Петербург и вновь определен за парту, на этот раз российской военной академии. Далее служба в армии, командировки за границу.
Словом, паркетным шаркуном или интриганом он никогда не был, и каждый чин или должность были им заслужены. Так что, когда ему поручили формирование ирландской регулярной армии, он воспринял это как должную оценку его способностей. Ласси вполне трезво оценивал свои силы и понимал, что подобное ему вполне по плечу. Тем более речь не шла об армии в сотни тысяч штыков. Но вот этот приказ императора…
– Мориц Петрович, помилуйте, не стоит так бурно реагировать, – кладя на стол послание императора, успокоил генерала Пригожин. – Я прекрасно понимаю, что лично вы к данному назначению не предприняли никаких усилий.
– Не думаю, что это правильно, ставить меня во главе объединенной русско-ирландской армии. Вы, Сергей Иннокентьевич, мало того что более достойны, так еще и обладаете куда большим опытом командования. И вообще, положа руку на сердце скажу, что вы являетесь настоящим самородком в военном деле.
– Ого! Мы уже дошли до неприкрытой лести.
– Я-а…
– Бросьте, Мориц Петрович. Я просто пошутил. Если же серьезно, то я без ложной скромности скажу, что являюсь превосходным артиллеристом, и даже, как вы выразились, самородком в этом деле. Военачальник, наверное, все же вполне рядовой, во всяком случае, смогу не опростоволоситься, командуя корпусом и, возможно, даже армией. Но государь уже неоднократно показывал, что он прекрасно разбирается в людях и является прозорливым правителем. Возможно, я вас удивлю, но на протяжении многих лет я вхожу в ближний круг государя. Я не люблю об этом распространяться и при посторонних всегда держусь официально, но я имею позволение Петра Алексеевича обращаться к нему на «ты» и по имени-отчеству. Правда, до разрешения входить без доклада пока не дорос.
Пригожин не без удовольствия наблюдал за появившимся на лице Морица выражением. Ну что же. Не сказать, что его не разочаровало решение императора, но хотя бы удалось удивить соратника. А удивляться было чему. Лиц, имеющих позволение на подобное обращение, в империи было откровенно мало, а уж тех, кто имел право входить без доклада, и вовсе можно было пересчитать по пальцам одной руки.
– Я не знал, – не скрывая своего удивления, произнес Ласси.
– Не многие знают. Я, знаете ли, не люблю распространяться по этому поводу. Скажем так, как и вы, опасаюсь, что мои достижения будут связаны с личной протекцией государя.
– Но тогда… Коль скоро вы лицо приближенное, то получается, что он уже во второй раз обходит вас.
– И даже в третий, – с улыбкой подтвердил выводы собеседника Пригожин. – В первый раз, когда командующим корпусом назначил Румянцева, а не меня. Во второй раз, когда тот же Петр Александрович занял место командующего армией. И в третий вот сейчас. Но кроме моих амбиций существуют ведь еще и интересы державы, и государю прекрасно известна моя позиция по этому вопросу. Что же до вас, то должен заметить, что этот шаг государя вполне последователен и объясним. Было бы глупо переподчинять корпус командующему пока еще не существующей армии. Но должен заметить, Мориц Петрович, что вам удалось ее сформировать. Да, она еще не имеет боевого опыта, и у ее солдат больше пыла, чем степенной уверенности ветеранов. Но вы прекрасно поработали, а опыт дело наживное.
