Позже, в 45 году двухмиллионная Квантунская армия была вооружена заводской штамповкой. Мечами нового армейского образца Син-гунто, на которых старые стандарты изготовления не распространялись. Ну и цена им была соответствующая, как редиске, пучок — рубль.
* * *
«Между фарисеями был некто, именем Никодим, один из начальников Иудейских.
Он пришел к Иисусу ночью и сказал Ему: Равви! Мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог. Иисус сказал ему в ответ: истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, Не может увидеть Царствия Божия. Никодим говорит Ему: как может человек родиться, будучи стар? Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?»
Далее, Иисус поясняет, что тело рождается от тела, а дух от духа. Довольно не корректный ответ на предыдущий вопрос. Вопросы с ответами, честно говоря, вообще не стыкуются. Поскольку, судя по предыдущим вопросам, обсуждался другой аспект.
То, что Иисус посланец Божий Никодим не оспаривал. А вот «рожденный свыше» и то, что человек не может «родиться, будучи стар» совсем не сходилось. Листая греческий словарь, я обнаружил, что слово, переведенное как «свыше» используется в таких смыслах как, сверху, вверх против течения. Ничего мне это не дало. И причем здесь «родиться, будучи стар»?
Я заворочался на пузе, скрипя кроватью. За стеной кто-то громко и с наслаждением храпел. Везет же человеку, позавидовал я соседу. Спит себе с чистой совестью, после сытного ужина. Мне же, поскольку пришел опять поздно, только холодная картошка с гуляшом и досталась. Зарядившись крепким чаем, я занялся переводом. какие-то мысли, вернее призраки мыслей — догадки бродили в голове и никак не могли оформиться в нечто понятное.
Начнем сначала. Я перевернул листок, исписанный своим корявым мало разборчивым почерком. Кто не был выше, не мог увидеть царствия Божия. Царствие Божие грядет. Грядущее. Будущее. Царствие Божие ожидали в будущем, оно и есть будущее. Кто не был в будущем, не может о нем знать. Все правильно!
От нетерпения я подскочил на кровати. Всё тело зачесалось, словно клопы по мне забегали. Тот, кто не родился в будущем, не мог его увидеть! Именно рожденный в будущем, видевший его воочию и может его предсказать. Тогда «свыше» это сверху по течению времени. И вопрос Никодима тогда вполне правомочен, он спрашивает у Иисуса: как ты можешь быть стар, если ещё не родился? Он не понимает данного парадокса.
Далее Иисус поясняет: «мы говорим о том, что знаем, и свидетельствуем о том, что видели, а вы свидетельства Нашего не принимаете. Если я сказал вам о земном, и вы не верите,
— как поверите, если буду говорить вам о небесном?» «Нашего»? Местоимение, используемое при множественном числе. Мы — говорят о себе цари. Но в предложении дальше он говорит о себе — Я, и множественное число не использует. Значит он не один из будущего, кто свидетельствует о грядущих переменах: «Мы говорим о том, что знаем!»
Если вы не верите тому, что происходит на ваших глазах, как поверите тому, что произойдет в будущем. Опять местоимение — МЫ. Слава тебе Господи!
Я не на шутку перепугался. Да минует меня чаша сия. Не один я такой путешественник. Изучая предыдущие события, заметил, что чудеса, явленные Иисусом, были совершены на свадьбе, где он воду превратил в вино. А что если он просто знал, что подвезли новое вино и никому из гостей об этом ещё не известно? Впрочем, я богохульствую.
Отложив исписанный листок с переводом в сторону, я постарался забыться. Но две цифры никак не шли у меня из головы. Сверху 3, а внизу 4. Из них складывались два слова. «Думай» и «писание». Было уже два часа ночи когда я наконец уснул. Кукушка висевшая на первом этаже трактира громко констатировала: Ква-ква!
* * *
Столбцы чисел, бесконечные полотна цифр бегут друг за другом, матрицы — вспомнил я, всплывшее в памяти название этих полотен в курсе высшей математики, которую проходил в институте. Да же на миг перед глазами мелькнул листок в клеточку с корявыми письменами. И я всё считаю эти матрицы и считаю, тут признаюсь, немного оторопел, как считать матрицы я давно забыл, сразу после сдачи сессии, а тут ночь, сплю и считаю безостановочно. Причем понимание того, что я вроде как не умею этого делать, меня не останавливает, какая-то часть меня устало и осуждающе вздохнув продолжает вычисления. Мама дорогая! Да что ж это за простыни? И когда они кончаться? И ответил сам себе, когда будет закончен расчет.
Что я считаю? И пришёл ответ и понимание происходящего — расчёт планетарной системы. Надо много учесть и ничего не пропустить, здесь мелочей нет.
Тяжелый мой сон прервал стук в дверь. Стук был серьезный. Пудовым кулаком. Либо пудовым сапогом. Спросонья не разобрал. Подскочил с кровати и рывком открыл дверь сходу влепив пальцами по открытому горлу сминая кадык. Неопознанная личность рухнула на колени.
Ёрш твою медь! Ей оказался хозяин трактира. Произошло то, чего я безотчетно боялся. Ну нельзя меня резко будить, инстинкты срабатывают быстрее разума. За ним судя по топоту ног по лестнице кто-то гнался. Этот кто-то с ножом вылетел на меня через мгновение. Лицо свирепое и решительное с отпечатком уголовного прошлого. Он не задумываясь размахнулся рукой. Нет. Ну кто так бьёт? Кто так размахивается?
как будто у него в руке не нож а как минимум двуручный рыцарский меч. Я немножко продолжил его движение до логического конца, и гопник уперся лбом в стенку норовя пробить в ней дыру. Попытка не удалась. Стена была из хороших сосновых бревен и «дятел» сполз по стенке с признаками сотрясения мозга.
— Там.,- прошипел приходящий в себя хозяин, указывая рукой вниз. По выражению лица и жеста, я догадался что «дятел» не один. Кто-то ещё внизу хозяйничает. Пошлепав босиком по лестнице я столкнулся со следующим действующим лицом. Лицо озабочено смотрело наверх и судя по выражению ждало совсем не меня.
— Вася! — негромко позвал он с надеждой.
— Я за него.
У меня сложилось впечатление, что я ему не понравился. Он почему-то уставился на мои семейные трусы в полоску. Ну не модные они, уж извини. Мои извинения субъект не принял. Я его немного приласкал до потери сознания. Кто-то взвизгнул. К стенке жалась простоволосая хозяйская жена (она же повариха) в длинной льняной рубахе прижимая к животу голову дочки лет десяти.
— Веревки неси! Связать надо пока не очухались! — скомандовал я выкручивая за спиной руки потерпевшего.
Пока она принесла веревки и тела были упакованы для сдачи в управу. Жильцы стали выглядывать на шум из своих комнат. Явившиеся полицаи устроили допрос всей честной компании. Явились они на удивление быстро, хотя за ними никто не бегал. Видимо «норушка» следившая за мной донесла. За окном серело. Над краем города налилась заря нового дня. Началось в колхозе утро, с неудовольствием подумал я умываясь холодной колодезной водой.
