Виктор Побережных - Горячий июнь.часть 1

  Интерлюдия. 02.09.1942г., Москва, Кремль, Кабинет И.В. Сталина.

  -...таким образом, показания Стасова и Максимова совпадают по основным моментам, за исключением личной интерпретации событий и небольшим деталям. Различия в деталях, объясняются разной информированностью фигурантов по данному делу.

  Внимательно слушавший доклад Берии Сталин вернулся к столу от окна, у которого он слушал отчёт. Взяв со стола трубку, он покрутил её в руках и положил назад.

  - Какие есть прэдложения, Лаврэнтий? - негромко спросил он.

  - Аналитики предложили привлечь для расследования данного дела иностранных специалистов и поляков.

  - То есть ви предлагаете поступать как немцы тогда?

  - Почти так, Иосиф Виссарионович. И предоставить им документы о принятых решениях по полякам в 1940 году.

  Сталин вновь взялся за трубку, медленно, не торопясь, он набил её табаком, раскурил и стал прохаживаться по кабинету.

  - А что ти думаешь, Вячеслав? - неожиданно спросил он.

  Молотов, немного помедлив, покосился на Лаврентия Павловича и твёрдо ответил.

  - Я поддерживаю мнение товарища Берии и аналитической группы. Привлечение иностранных специалистов благотворно скажется на отношениях между нашими странами. Только я предлагаю не ограничиваться привлечением иностранных специалистов только к этому делу, а привлечь и к расследованию других преступлений немцев.

   -Полгода плохая погода

   Полгода совсем никуда...

  М-да. Крутится в голове эта песенка бесконечно. Сижу, смотрю в окно на двор, заливаемый дождём, и слушаю вертящуюся в голове песню. Какое-то странное состояние у меня. Месяц, после разговора с Берией носился с взмокшей задницей от медиков к следователям, а в итоге? В итоге - тишина. Уже третий день сижу дома, никуда не выхожу - Мартынов запретил. Запретили и на службу ходить. Вернувшиеся ко мне охранники, время от времени заходят, интересуются, мол, не нужно ли чего? А что мне нужно может быть, кроме ясности? А с ней у меня напряженка. Такое впечатление, что я стал не нужен. Почти все знания выкачали, да и от Максимова гораздо больше получили, следов новых попаданцев не обнаружилось. Да и вообще... Мельком услышал часть разговора Мартынова по телефону, так тоже настроения не прибавило. Как я понял из него, полностью изучено моё воздействие на людей этого мира. Вроде радоваться нужно или паниковать, а мне всё равно. Какое-то безразличие навалилось непонятное. Если сейчас зайдут и скажут, что поведут расстреливать - просто сдам оружие и пойду с ними, не сопротивляясь. Ничего не хочется, ни жить, ни умирать. Депрессия, что-ли? Напиться и то неохота, блин. Подумав про водку, вспомнился старый анекдот. Стоит мужик у вино-водочного, а лицо грустное - грустное! Подходит к нему ханыга местный.

  -Чё грустишь, на выпивку нехватает?

  -Нет, - отвечает, - полный карман денег.

  -Водки в магазине нет?

  -Полно, как и вина с коньяком.

  - Компанию найти не можешь?

  -Нет, - говорит, - Только свистни - толпа набежит.

  -А что же тогда? - охреневает мужичок.

  -Неохота, блин!

  Вот и мне. Ни черта неохота. И паршиво от этого, слов нет! О, телефон затрещал...

  - Старший лейтенант Стасов? - голос показался знакомым, кто именно я не понял, но явно коллега из органов.

  - Да. А кто спрашивает?

  - Майор Влодзимирский. Узнали, Андрей Алексеевич?

  -Так точно, товарищ майор! Узнал.

  -Через десять минут за вами заедет машина, собирайтесь..- и гудки.

  Да. И куда всё безразличие пропало? Как ошпаренный ломанулся в ванную - увидит не бритым, пистон точно вставит! Уж чьего звонка я точно не ожидал, так это Влодзимерского! Нафига я понадобился начальнику следственной части по особо важным делам НКВД СССР? Встречался то с ним только три раза, два из них на прошлой неделе. Но мужик серьёзный, даже слишком. Честно говоря, я его побаиваться стал. Особенно когда узнал, что все, по настоящему серьёзные дела идут через него. Да и взгляд у Льва Емельяновича, я аж передёрнулся вспомнив. Вроде нормальный, молодой мужик. Плотный такой. Но в глаза ему глянул, и херовастенько стало. Он на меня как на бабочку, которую в морилку запихивают, смотрел. Чисто профессиональный взгляд, не палача, но кого-то очень близкого к этому. Ну его подальше! Лучше приведу себя в порядок.

   Поэтому, к моменту, когда раздался звонок в дверь, я был же полностью готов.

  - Старший лейтенант Стасов? - за дверью стоял молодой парень, в форме сержанта ГБ. Чуть поодаль, ближе к лестнице стояли мои 'ангелы-хранители'.

  -Да, это я.

  -Сержант Самойлов. Мне поручено сопровождать вас к товарищу Влодзимерскому. Вы готовы?

  -Да, пойдёмте сержант.

  Через пару минут наша эмка уже выезжала со двора.

  - Разрешите товарищ майор? Старший лейтенант...

  -Не нужно, Андрей Алексеевич, - Влодзимерский прервал меня, - проходите, присаживайтесь. Чай будете?

  - Не откажусь, товарищ майор.

  - Давайте по имени отчеству. Хорошо? - он поднял телефонную трубку, - Дима, сделай нам чаю.

  Через пару минут зашёл уже знакомый мне сержант с подносом, на котором стояло два стакана чая в подстаканниках, сахарница и блюдце с печеньем. Вот странно. У кого из руководителей не окажись, у всех есть в наличии кипяток. Тэны что-ли стоят у всех? В том времени и то дольше ждать приходилось, несмотря на всю навороченную технику. Пока он расставлял всё это на столе, я, стараясь делать это незаметно, огляделся. Кабинет немного побольще чем у Мартынова, за спиной Льва Емельяновича, на стене два портрета. Иосифа Виссарионовича и, немного пониже, Дзержинского. Большую част кабинета занимал Т-образный стол, в углу, недалеко от окна, большой сейф со стоящим на нём радиоприёмником, шкаф. С какими-то книгами и карта СССР на стене. Шесть стульев, не считая того, на котором сидел хозяин кабинета, вот и вся обстановка.

  - Осмотрелись, Андрей Алексеевич, - я наткнулся взглядом на улыбающееся лицо Влодзимерского, - Да вы не смущайтесь, не смущайтесь. Это ведь абсолютно нормально, когда человек осматривается попав в незнакомую обстановку. И как вам, мой кабинет?

  -Строго, Лев Емельянович. Ничего лишнего.

  -А что, служебный кабинет может по другому выглядеть? - явно удивитлся майор.

  Я мысленно хмыкнул, вспомнив кабинеты чиновников из прошлой жизни. Те точно не знали, что такое скромность в оформлении своих апартаментов.

  - Ну да ладно. Андрей Алексеевич, пригласил я вас вот по какому делу... Да вы пейте чай, пейте. Вы включены в состав комиссии, по расследованию военного преступления, совершённого немецко-фашистскими войсками под Смоленском, в районе Катыни. Совместно с нашей следственной группой, возглавляемой мною, будут работать приглашённые иностранные специалисты. Четыре представителя следственных органов САСШ, два представителя международного красного креста из Швейцарии, два представителя Англии и три представителя польского правительства в изгнании, - упомянув поляков, он презрительно усмехнулся.