Накормив Крафта, Митяй достал из будки складные стол и стул, ящик с кухонной утварью и извлёк из него большую чугунную сковородку, после чего принёс паяльную лампу и специальное приспособление, вместе с которым получалась прекрасная печь. Форель он жарил совсем не так, как это обычно делают домохозяйки, на топлёном, сливочном, а не на растительном масле, причём без муки. Эта рыба, обладающая очень нежным мясом, жарилась быстро и за каких-то полчаса он пожарил её всю, малую часть выложил на стол, а большую сложил в два эмалированных сотейника, надеясь, что рыба за день не испортится. Наконец он приступил к трапезе. Форель оказалась изумительно хороша и просто таяла во рту, так что умяв три куска, он тут же потянулся за добавкой. Крафт уже успел управиться с сырой рыбой, стоял напротив него, вилял хвостом и облизывался. Митяй специально отложил отдельно два больших ломтя форели, пожаренных первыми, и они уже остыли. Потрогав их рукой и убедившись, что псу не будет горячо её есть, он выложил рыбу в миску и тот в три минуты слопал её и тут же улёгся в тени автомобиля.
Отдохнув после завтрака часок, Митяй полез в будку за рабочей робой, а как только переоделся, то первым делом вытащил большую палатку, установил её метрах в пяти от «Шишиги» и принялся разгружать её, чтобы машина не возила на себе лишний груз. Он не зря загружал машину так долго и тщательно, а потому на полную разгрузку у него ушло не так уж и много времени, весь день до самого вечера. Зато Митяй прекрасно разобрался со всем своим богатым хабаром и занёс в палатку всё то, что нужно было уберечь от дождя и сырости. Довольно тяжело ему было сгружать двухсотпятидесятилитровые бочки с солярой и бензином, аккуратно спуская их по двум доскам, но куда тяжелей было выгрузить из будки целый пакет оконного стекла. Так что попыхтеть ему пришлось очень основательно, но зато свою вторую ночь в каменном веке Митяй провёл в райских условиях, почти вернув будке её обычный, жилой вид дачи на колёсах. В принципе, если обложить будку на зиму еловыми лапами, то перезимовать можно и в ней, но ему такое решение претило своей тупизной и просто невероятной ленью потомственного лодыря, а он себя к числу таких типов не относил. Зато у него уже начал складываться генеральный план строительства.
На следующее утро, после очередной короткой рыбалки и завтрака, Митяй достал из палатки, превращённый в хранилище строительного хабара, все продукты и одежду, на которые могли посягнуть хищники, он хранил в будке, две отличные лопаты, штыковую и шуфельную, кирку, лом, а также большую бензопилу и сучкорез. Места на вершине холма для строительства дома, было хоть целый квартал пятиэтажек возводи, но он решил, для начала, выкопать себе самую простую полуземлянку, но чтоб побольше, побольше, для жилья и под капитальный склад, но первым делом всё же решил, что ему нужно поставить неподалёку от места строительство элементарный сарай, устроить в нём мастерскую и завести себе календарь, а уже потом строить большую, блиндированную землянку поодаль от плоской вершины холма, с краю, на северном склоне, чтобы потом использовать её в качестве продовольственного склада или ещё для каких-нибудь нужд. Заправив мощную, профессиональную, промысловую, как он любил говорить, бензопилу, таких у него было две, длиной в девяносто сантиметров, плюс сучкорез, Митяй сел за руль и подъехал поближе к лесу с таким расчётом, чтобы можно было вытаскивать брёвна лебёдкой, не таскать же их на себе вручную. Хорошо, когда имеется техника, а к ней довольно изрядное количество горючего. После этого он первым делом стащил вниз стальной трос и только потом вернулся за бензопилой. Местное зверьё им пока что не интересовалось, но он, на всякий случай, велел Крафту находиться рядом и не расставался с «Ремингтоном».
Ружьё Митяй снял с плеча только тогда, когда завёл бензопилу, хотя и прекрасно понимал, что «Техасская резня бензопилой» в эпоху солютре, да, ещё против махайродов, не прокатит, но надеялся, что тем не понравится, во-первых, дикий визг и рычание бензопилы, а, во-вторых, вонь выхлопных газов. Сосны он начал валить с самого края, не очень-то выбирая, а, точнее, стал пилить ту, которая росла к машине ближе всех. Сосенка вымахала не хилая, метров под тридцать высотой, а у комля имела в толщину добрых полтора обхвата, но самое главное, таких сосен здесь росло под сотню штук, они стояли тесным строем и потому тянулись вверх и были почти без сучье. В общем мачтовый лес, да, и только. С первой сосной Митяй возился полчаса, пока дерево не рухнуло на землю вершиной к машине. Немного передохнув, он направился к вершине и быстро её не только обкарнал, но и заскладировал в сторонке излишки, чтобы не мешались под ногами, порезав все ветки на небольшие куски, которые мог поднять без особой натуги. Когда на пологом склоне холма остался лежать ровный карандаш, длиной в двадцать пять метром, он зацепил его тросом, завёл двигатель и без особого напряга вытащил лебёдкой к тому месту, где решил построить для начала просторный и прочный сарай. До вечера он успел свалить, очистить от сучьев, вытащить наверх и распилить на брёвна длиной в восемь метров, ещё четыре сосны и ухайдакался в хлам.
Сил у Митяя хватило только на то, что нагреть два ведра воды, искупаться и поужинать, после чего он сразу же завалился спать. На четвёртый день своего пребывания в каменном веке он свалил ещё пять сосен, затем, на пятый, уже семь и только на шестой день выпилил бензопилой из комля самой большой сосны толстенную доску длиной в пять метров и шириной в метр, остругал её электрорубанком и в полдень, незадолго до обеда, вырезал на ней дату своего появления здесь – понедельник, двадцать пятое июня, вот только вместо года он вырезал стамеской четыре ноля и потом прибавил, через запятую, ещё шесть прожитых им в далёком прошлом дней. Разобравшись с календарём, он принялся пилить самые толстые брёвна на доски, пусть грубые и неказистые, толщиной в пять, шесть сантиметров, зато прочные и через два дня построил себе без единого гвоздя, используя для соединения досок деревянные штифты, отверстия для которых он сверлил мощной, здоровенной электродрелью с толстым сверлом, может быть и неказистый, но прочный односкатный сарай под склад, навес под мастерскую и большой верстак, после чего, наконец, собрал мотоцикл, приделал к нему волокушу и перетаскал в сарай весь свой драгоценный хабар. Наконец Митяй мог спать в будке совершенно спокойно. Сосны он напилил с большим запасом и теперь ему требовалось дерево попрочнее. Поэтому он сел в машину и отправился в большой лес, до которого от холма было километра четыре. Ближе к его новому месту жительства росли высоченные сосны, но за ними начинался смешанный лес.
