моей нити очень быстро и крепко привязался к чужой, как тут и был, но другой конец никак не желал привязываться к основной моей, раз за разом отталкиваясь, выскальзывая из рук пряхи, как бы протестуя. Видимо, чужое продолжение не хотело привязываться к моей основной нити.
Я даже закричала мысленно: "Ну же, привязывайся, не бойся, ты сможешь, тебе помогут, там очень хорошо", - я вдруг остро поняла, что это продолжение жизни настоящей Марии Ивановны Громовой, которая никак не хочет принять мою судьбу.
Я мечтала, чтобы всё исправилось, пусть всё вернется на старые места, но вдруг женщине надоела ее работа без результата, и она, резко размахнувшись, просто бросила конец нити на пол, где уже лежали и другие оборванные нити. Сердце мое бешено заколотилось и я проснулась в поту и со сбитым дыханием.
Ну почему, почему она испугалась, почему не захотела жить моей судьбой?Понятно, что это было бы трудно, это ведь другое время и другая страна для неё, но ведь можно было приспособиться! Или это только нам, людям, живущим не в магии, но в технике, привыкшим совсем к другим реалиям, возможно приспособиться к новому миру?
Людей, читавших многочисленные книги о попаданцах, видевших на экранах кинотеатров и эльфов, и гномов, и огромных драконов, уже не удивляют ни горюч - камни, ни стазисы, так похожие на нашу технику. А магия - это пустяк, вокруг нас и так сплошная ожившая сказка и фантазия. Может поэтому я ничему здесь не удивляюсь и так легко принимаю новый мир?
Но одно теперь понятно- изменить я уже ничего не могу и буду стараться продолжать жизнь так, чтобы сделать как можно больше добра как за себя, так и за настоящую Марию Ивановну. И еще мне очень захотелось помолиться за нее, что я от души и сделала, как смогла.
Но вдруг глаза мои снова закрылись и я увидела как бы продолжение этой истории. Передо мной была палата больницы, в кровати лежало тело, и поняла, что оно мое - недвижимое и подключенное к многочисленным аппаратам, которые мерцали и подавали тихие звуки. В палату вошли врачи и один из них начал говорить:
- Больная Марианна Александровна Кириллова, 38 лет, состояние тяжелое, травма лобной и височных частей головы, переохлаждение средней тяжести, находится в коме. По МРТ оширные гематомы височных и лобных долей, нужна операция.
- Ага, вот как меня зовут, и возраст близкий к Марии Ивановне. И понятно, почему нить не хотела привязываться- оказывается, нападающий успел меня добить! А я даже ничего и не почувствовала!- подумала я.
В углу шептались две женщины, видимо, медсестры:
- А что милиция говорит?
- А что милиция - висяк, свидетелей нет. Нашли утром случайно собачники, когда вышли гулять, времени много прошло, следов никаких, зацепок никаких. Хорошо, в кармане осталось удостоверение, по нему и определили данные.
- Сумка, веши были?
- Ничего нет. Скорее всего, нападающий забрал.
- Бедная женщина!
Их шептание прервал приказ главного врача:
- Наблюдаем, готовим к операции на мозге.
Но тут аппаратура запищала, заискрила и все засуетились около моего тела. Были какие-то манипуляции, многочисленные осмысленные и не очень действия, но я поняла - перенос сознания произошел и конец жизни Марии никак не хочет привязываться к моей. И вот в какой-то моментписк стал ровным, монотонным, и медики отошли от моего тела.
- Все кончено, оформляйте документы. Родные, близкие есть?
- Милиция ищет, вроде нашли место работы-наша коллега, врач- педиатр, невролог, работала в детской неврологической больнице.
- Надо сообщить, пусть подготовят родных.
- Да, жаль женщину, такая молодая и такая нелепая смерть,- и с этими словами они вышли из палаты, а мое тело закрыли простыней.
Теперь я очнулась уже окончательно, зареванная и с дрожащими руками. Я вспомнила окончательно, и кто я была, и всю свою прежню жизнь. Вот откуда все те знания, которые всплывают во мне и, надеюсь, и дальше будут помогать в этой жизни. Но как же так получилось, ведь я так хотела жить и быть нужной людям! Слезы опять полились у меня из глаз, но плакала я недолго, пришло осознание того, что жизнь продолжается и я ещё нужна очень многим.
Кое-как приведя себя в порядок, я оглянулась на мальчика и прислушалась к дыханию ребенка. Он спал уже в полглаза и вдруг поднялся, посмотрел на меня и чутким своим сознанием что-то понял:
-Тетя Маруся, а ты плакала! Почему? Тебе плохо?- он впервые обратился ко мне на ты.
- Да нет, сон плохой приснился, как будто хороший человек умер.
- Сон - это не правда, мне так папа говорит, а плохой сон надо просто прогнать и пригласить хороший!- и он сделал жест вокруг себя ладошкой по кругу, а потом оттолкнул руку от себя, как бы отгоняя все плохое.
А я, с интересом глядя на него и утирая слезы, думала:
- Боже, какое счастье что меня нашли именно эти люди, иначе я и тут погибла бы также, как и в другой реальности.
Волна тепла и признательности охватила меня, я подошла к мальчику и крепко его обняла, а он вытирал мне слезы своими ручками и гладил по лицу, успокаивая.
Так мы постояли молча несколько минут, но тут Андрюша встрепенулся и сказал:
- Там папа идет! И с ним ещё кто-то, - а я опять поразилась его чуткому слуху.
Действительно, вскоре дверь открылась и какие-то люди стали заносить в комнату вещи - сундуки, сумки, какие-то корзинки и котомочки. Это, видимо, и были вещи женщины, чье место я заняла. Но я поняла одно - не стоит открываться полностью даже перед этими очень симпатичными людьми. Возможно, позже я сделаю это, а сейчас я- тетя Маруся, Громова Мария Ивановна, двоюродная сестра покойной тещи Андрея Сокольницкого. Так есть и так пока и будет для него и для всех правильно и спокойно. И на этом я окончательно успокоилась, и вытерев лицо мокрым полотенцем, стала ждать мужчину.
Примечание:
