удивлением услышал знакомый голос мисс Аннабель. Увеличив громкость, с интересом прислушался. В памяти сразу появился яркий образ рыжеволосой журналистки.
«Еще одна Ли на мою голову… — хмыкнул мысленно Колычев, — ну, послушаем, что она нам вещает на своей волне».
— Витька, слышь, тут наша знакомая с Би-Би-Си говорит.
— Мне только что стало достоверно известно, что буквально два часа назад погиб командующий военно-воздушными силами Китайской республики Сун Цзывэнь — старший брат всесильной мадам Чан — жены генералиссимуса Чан Кайши. Подробности. Подрыв мощного фугаса произошел во время проведения секретного совещания с руководителями флота. По нашим сведениям, его должен был посетить и сам мистер Чан[6]. Но, по счастливой для него случайности, глава Китая не смог приехать. Можно констатировать, что все руководство военно-воздушных сил Китая обезглавлено. Удачный и сильный ход Токио. Обстоятельства пока не ясны, но по сообщениям с места трагедии охрана обеспечивалась на высоком уровне, долина надежно прикрыта ПВО и ни один воздушный корабль не пересекал ее рубежей. Вероятно, имеет место предательство или работа внедренного агента? Возможно, вскоре мы это узнаем. Оставайтесь с нами, чтобы не пропустить самые горячие новости. С вами была ваша Аннабель».
Марта эта новость изрядно встряхнула, напомнив, что не только неведомый ему китайский функционер являлся целью для диверсии, но и он сам — такой молодой, нарядный и, главное, талантливый.
— Аннабель не перестает выдавать инсайды, раскрывать тайны и оглашать откровения. Профи, чего скажешь…
— Это да, она крутая, — согласился с другом Витька.
— Но как они это умудрились устроить? — задумчиво протянул Март.
— Японцы? — уточнил на всякий случай Ким.
— Ага. Такое впечатление, что у них там то ли ящик Пандоры, то ли меленка Сампо [7]… Одним словом — сказки, магия и полный разрыв шаблона. То и дело выдают новые загадки.
— Да, опять враг чего-то придумал, — не без досады на столь несвоевременные нововведения, ответил Ким. — Ну, ничего. В прошлый раз удалось с их секретными торпедами летающими совладать, и теперь решение найдется.
— Твои слова да Богу в уши, — не без сомнения в голосе хмыкнул Колычев, вновь подивившись непробиваемому оптимизму друга.
[1] Татары — презрительная кличка маньчжур.
[2] Линди-хоп — популярный в 30-40е годы танец с элементами акробатики.
[3] Старый город — китайский квартал Порт-Артура. Славился обилием увеселительных заведений.
[4] Капитан — уважительное обращение китайца к русскому вне зависимости от чина последнего (устар.)
[5] Перпетуум-мобиле — вечный двигатель.
[6] Генералиссимус Чан Кайши.
[7] Сампо — чудесный артефакт из карело-финского эпоса «Калевала».
Как всем давно известно, понедельник — день тяжелый, в том числе и для учащихся всех видов. Не являлась исключением и летная школа, где курсантов для начала выстроили на плацу. Затем зачитали журнал успеваемости, из коего явно следовало, что большинство стоящих перед начальством — лодыри и бездельники. После чего объявили о переходе к практическим занятиям и завершили все церемониальным маршем, который будущие пилоты ожидаемо провалили, шагая кто в лес, кто по дрова.
— И что прикажете делать с эдаким контингентом? — с тоской поинтересовался начальник училища.
— Чтобы управлять транспортами, умения тянуть носок не требуется, — пожал плечами старший преподаватель.
— И то верно, — кивнул Алексеев, после чего зычно крикнул, — Разойтись по занятиям!
Марту всегда нравилось учиться. Студенческие годы после армии вообще вспоминались как самое счастливое время в его недолгой жизни. Возможно, потому он и после окончания института регулярно ездил на стажировки, охотно посещал семинары и вообще всегда был рад узнать что-то полезное для профессии. А в этой новой жизни ему выпал полноценный шанс снова вернуться к учебе, пусть и в качестве курсанта.
Впрочем, летная школа, куда его определил Зимин, не являлась полноценным учебным заведением. Скорее, это были частные курсы для подготовки пилотов гражданских воздушных кораблей. Но поскольку пилот — профессия специфическая, государство не желало упускать из виду такой ценный ресурс, и все обучение происходило под патронажем Третьего Воздушного флота Российской Империи.
Обучаться в школе могли все, у кого имелись для этого средства. Наличие «дара» не являлось обязательным. Тем не менее, имелся небольшой костяк из имевших способности к управлению энергосферой курсантов, которые по разным причинам не могли или не хотели обучаться в специализированных учебных заведениях Империи. (Или, если быть уж совсем точным, учебные заведения не желали видеть их в своих стенах).
Штат преподавателей и инструкторов сплошь состоял исключительно из бывших военлетов. Специально для работы с одаренной молодежью начальство привлекало за немалые деньги экспертов, в том числе и самого Зимина. Постоянным куратором небольшой группы был Виктор Павлович Астафьев — в целом ничем не примечательный, но очень настойчивый и требовательный отставной офицер.
Весь курс был рассчитан на четыре месяца с графиком шесть на шесть и одним выходным днем. Никаких глубоких знаний школа давать не предполагала, ограничиваясь разумным минимумом. Группа на момент прихода Колычева уже отучилась половину срока. Давно перезнакомилась, определила лидеров и аутсайдеров, отличников, талантов и бестолочей. Так что вливаться в коллектив пришлось с трудом и не без скрипа. И тут очень помог скрытый ресурс опыта и возраста Марта.
Ближе всех он сошелся с Федором Розановым — дальним родственником известного философа, и Максом Черкасовым, происходившим из семьи потомственных моряков, с давних пор осевших в Порт-Артуре. Ребята они были, если не принимать во внимание их патологическое разгильдяйство, неплохие и, что называется, хорошие товарищи.
— Скорее бы за штурвал настоящего корабля, — мечтательно вздохнул Федор, на самом деле панически боявшийся самостоятельных полетов. — А то эти тренажеры надоели хуже горькой редьки!
— Кстати, за это надо выпить, — заметил Максим, отчего-то считавший неумеренное потребление спиртного признаком мужественности. — Предлагаю сегодня вечером.
— У меня нельзя, — сразу же отказался Розанов. — Родители вернулись.
— Надеюсь, все в порядке?
— Да. Вот только какой-то идиот ухитрился засунуть пустую бутылку из-под коньяка под подушку в спальне. Еле успел ее убрать.
— Это точно не я, — решительно пошел в отказ Черкасов. — Может, Март помнит?
— С чего бы, он едва ли не первым слинял, причем не один…
— Разве? — картинно удивился Макс и повернулся к скромно помалкивающему приятелю. — Курсант Колычев, извольте объясниться!
— О чем?
— Как о чем? — возмутился Федька. — Покинул застолье с барышней и не желаешь
