сокращается в разы, если не в десятки раз. А время – деньги.
– Хм, признаться, я был уверен, что ты разоришься на этой авантюре, Сол, – усмехнулся представительный джентльмен с умным, обрамленным бородой лицом и резко контрастирующими с его обликом озорными, мальчишескими глазами. – Уж больно много ты вбухал в свою машинерию.
Из длинного хобота конвейерного погрузчика в горловину ямы русского броненосца лился черный угольный поток.
– Я и сам этого побаивался, Ник, – усмехнулся его собеседник. – Но уже два месяца назад я добился рентабельности по текущим операциям. Многие шкиперы, знаешь ли, ценят скорость, с которой мои малышки забивают их бункера.
Несмотря на то, что оба они использовали привычные американские имена, общались собеседники на чистом русском языке.
– Но сейчас ты, похоже, полностью отобьешь свои вложения. Никогда бы не подумал, что такую ораву можно загрузить углем и нефтью всего за три дня. Полагаю, адмирал Макаров сполна оценил твою расторопность?
– Это коммерческая тайна, мистер президент сената, – усмехнулся мистер Кац. – Ты сможешь ознакомиться с моей налоговой декларацией… Так что – да. Я взял с них тройную цену и уже через неделю смогу досрочно погасить все кредиты.
– И будешь продолжать стричь купоны, – усмехнулся президент Ник.
– Вряд ли, – не согласился Сол. – Уголь – это коммерция. Но большой уголь – это уже политика. А я только что перешел от просто угля к большому. Пятьдесят тысяч тонн, бункеровка целой эскадры с угольщиками – это уже другой уровень, мой друг.
– Политика… – Ник нахмурился. – Ты не думал сам пойти в политику?
– Думал, – кивнул Сол. – Собственно, теперь у меня не будет другого выхода. Благодаря этой эскадре я забрался слишком высоко, и мне теперь будет довольно больно падать. Я просто вынужден играть в эти игры. Ты хочешь спросить меня о том, что я думаю о русском царе, Ник?
– Нет, Сол, – вздохнул тот. – Честно говоря, я собрал о нем уже столько информации, что несколько растерян. Я привык рассматривать его как недалекого, самовлюбленного, капризного вельможу, врага свободы. Но сейчас я просто не знаю, что о нем думать. Кроме того, в настоящий момент меня больше беспокоят поползновения парней с континента. Может быть, они и отрекаются от тирании на словах, но их дела… Я боюсь за будущее Гавайев и их народа.
– Тогда мы беспокоимся примерно об одном и том же, – кивнул Сол. – Саквояжники уже начинают облизываться на мои и твои острова, Ник, на этих славных людей… Мне это не нравится. Боюсь, если мы не примем срочных мер, они подомнут под себя эту территорию и… Нет, какое-то время мы продержимся. Отбились же «Эл-Эй Севен» от мистера Рокфеллера, но…
– Ходят слухи, что это ты помог им отбиться, – усмехнулся Ник.
– Не стану скрывать, – кивнул Сол. – Собственно, вот эти танки, – он кивнул в сторону огромных цилиндров нефтехранилищ, соединенных трубами с нефтяным причалом, – были заполнены и еще заполнятся именно их нефтью. Джонни Эр думал, что прижал ребят из Лос-Анжелеса, но у них были заказы, был аванс, была возможность выдержать атаку на понижение, да еще и скупить собственные акции и даже упрочить свое положение. А Джонни сам потерял немалый кусок и был вынужден пойти на мировую.
– Тогда что делать мне? Точнее, нам? – поднял бровь президент сената Гавайев.
– Езжай в Вашингтон, Ник, – усмехнулся Сол. – Я соберу тебе в дорогу небольшой чемоданчик.
– И что же я должен купить в Туманном болоте?
– Статус полноправного штата, Ник. Полагаю, это поможет тебе и дальше оставаться при деле: ни одна вонючая шишка из Вашингтона не сможет сковырнуть тебя, если ты станешь избранным губернатором.
– Это неожиданно.
– А значит, имеет шансы на успех. Смотри: царь вот-вот сцепится не только с японцами, но и с англичанами, у которых совершенно внезапно образовался собственный «Мэн». А мы не имеем в Тихом океане приличных баз, способных защитить наши интересы на Филиппинах и в Азии.
Оба мужчины посмотрели в сторону грузового терминала, где мощные краны поднимали непривычно длинные, почти полтонны весом снаряды с недавно пришедшего из Владивостока транспорта и перегружали их на броненосец под Андреевским флагом. Ник не был уверен, что это законно, но ради светлого будущего столь любимых им островов он был готов закрыть глаза на это мелкое нарушение.
– Ты готов расстаться со своими активами здесь? – поднял он бровь, вновь обращаясь к собеседнику. – Дядя Сэм… наверняка захочет выкупить твои причалы.
– Я готов поторговаться, – усмехнулся Сол. – И полагаю, ты тоже. За возможность наблюдать эту войну из первых рядов и при необходимости стать участником… За такой шанс с парней в Вашингтоне можно слупить довольно много.
– Я понимаю, в чем тут интерес Гавайев, – кивнул Ник, – и мой личный тоже. А в чем твоя выгода?
– Я простой хваткий еврейский паренек из местечка под Житомиром и гимназиев не кончал. Сам знаешь старые порядки в России, – ответил Сол. Он не врал: в гимназии, действительно, не учился, но закончил Пажеский корпус и очень расстроился, когда в рамках легенды был вынужден перенести некую специфическую операцию по удалению совершенно лишнего кусочка плоти. – Я возьму деньгами. Большими деньгами. И начну новое дело.
– Здесь же?
– Я планирую повторить операцию в Сан-Диего. Флоту понадобится еще и база непосредственно на Западном побережье, а Сан-Диего довольно близко к Панаме, если ты понимаешь, о чем я.
– Мне не хотелось бы терять такого союзника, Сол.
– Я не сказал, что собираюсь продавать весь свой бизнес, Ник, и останусь гражданином Свободного штата Гавайи, полноправно входящего в союз. И чем больше преференций ты сможешь выкупить…
– Иногда ты бываешь довольно убедителен.
– Если не возражаешь, Ник, я бы направил с тобой в Вашингтон пятерку своих парней. Когда Джонни Рокфеллер сцепился с ребятами из «Эл-Эй», он был не вполне джентльменом. Мои ребята предотвратили то ли семь, то ли восемь поджогов и минимум три покушения. Мне тоже не хотелось бы терять союзника в твоем лице.
Собеседники еще немного полюбовались видом прекрасно работающего морского порта и Андреевскими флагами, заполонившими буквально всю акваторию, расплатились с любезным официантом и направились по своим делам, не заметив, как из-за соседнего столика вслед за ними поднялся, неторопливо осмотрелся и двинулся им вслед невзрачный лопоухий клерк John Baptiste Bernadou, lieutenant commander ВМФ САСШ и «по совместительству» сотрудник ONI – Office of Naval Intelligence, управления военно-морской разведки [15].
Историческая справка
Ник – Николай Константинович Судзиловский (псевдоним – Николас Руссель), ученый-этнограф, географ, химик и биолог; революционер-народник, один из первых участников «хождения в народ». Активист революционного движения в России.
