смутился и покраснел. Хорошо, что освещение неважное…
— Мне кажется, женщины все разные, — проговорил он. — И в то же время у них есть что-то общее…
Фрейя улыбнулась ему. В ее глазах горели отражения фонарей. Или огонь исходил из глубин ее естества?
— У тебя было много женщин?
Уши Алана запылали. Он остановился. Фрейя встала напротив, испытующе глядя на него.
— Сейчас это имеет значение? — спросил он.
— Никакого, — выдохнула она.
Ее теплые губы прильнули к его губам. Одновременно маленькие ручки увлекали в распахнутые двери дома.
“Не морочь себе голову, Алан, и просто живи. Наслаждайся жизнью, пока можешь”, — прозвучал в голове голос Матиаса.
“А, Тварь побери, была не была!” — подумал Алан и позволил Фрейе увести себя в дом.
***
Проснувшись наутро, он не сразу сообразил, где находится. Мгновение спустя подробности вчерашнего вечера встали перед внутренним взором во всей красе.
Фрейя лежала тут же. Ее буйные каштановые волосы рассыпались по подушкам, упругую грудь едва прикрывало одеяло.
Стоило Алану пошевелиться, как Фрейя, не раскрывая глаз, потянулась к нему и по-хозяйски закинула на него ногу.
Алан замер, не желая будить девушку. Но пора вставать, Эмиль скоро хватится. Он осторожно выскользнул из-под ноги и принялся тихо одеваться.
— Будешь завтракать? — послышался сзади сонный голос.
Он вздрогнул. Заспанная Фрейя смотрела на него с насмешливым видом.
— Боюсь, нет времени… — пробормотал Алан. — Сегодня мы выезжаем.
Ему пришло в голову, что стоило бы немного задержаться, чтобы его уход не был похож на бегство.
— Расслабься, Алан, — промурлыкала Фрейя. — Ты очень милый. И ты мне ничего не должен… после вчерашнего. Или уже сегодняшнего? Неважно. Я всегда мечтала переспать с Пилигримом.
— И до сих пор не удавалось? — Алан не сумел скрыть недоверчивые нотки в голосе.
— Представь себе, нет. То есть Пилигримы нас постоянно навещают, но они в основном как тот ваш бородатый…
— Димитрий? — вырвалось у Алана.
— Ага. Ты гораздо лучше тех, что были…
Алан закончил одеваться с пылающими щеками и ушами. Завтракать он не остался. Надо было двигаться. Он вошел в гостиничный номер Пилигримов вместе с гомункулусом, притащившим завтрак. В номере были только Эмиль и Матиас.
— Собираемся потихоньку, — констатировал Эмиль, хитро поглядывая на Алана. — Ну, как провел время?
— Недурно, — проворчал тот.
— И всё? Недурно, и всё? — поразился Матиас. — А вот моя подруга сделала мне сюрприз…
И Матиас принялся описывать пикантные подробности встречи с той рыжей на ярмарке. Алан похохатывал, радуясь, что никто не требует его выдавать подробности общения с Фрейей.
— Мы, конечно, бродяги, — добавил Матиас в финале насквозь пошлого рассказа, — и семей у нас, как правило, нет, но и в свободной жизни есть много плюсов, уж поверь мне!
Димитрий и Тэн пришли к концу завтрака. Поэтому к условленному часу все были на местах. Верховный Старейшина со свитой явился прямо к гостинице. Помощники вели под уздцы свежих и накормленных лошадей. В сторонке маячила небольшая толпа.
Ризз произнес подобающие случаю слова, поблагодарил за визит, приглашал еще. Кроме невест, он не мог предложить ничего существенного.
Алан покосился в сторону толпы. В центре ее жались пять молоденьких невест, вокруг суетились близкие и родные. Слышался плач.
Ризз откланялся, и Эмиль кивнул Алану: займись невестами. Алан оттеснил провожающих от невест и повел их к лошадям.
— Почему нельзя ехать в экипаже? — раздался чей-то голос. — Так удобнее!
— В Дебрях нет нормальных дорог, — отозвался Алан. — И там не работает никакая техника.
Больше вопросов не последовало.
Невесты, как и ожидалось, были зареванные, с опухшими носами и глазами. Матиас и Тэн накинули на них плащи.
Алан отметил, что одна из невест вовсе не заплаканная. Она была серьезна и молчалива, но особого горя на ее личике не обнаруживалось. Алан пригляделся к ней: стройная, высокая, хорошенькая, с длинными темными волосами, большими глазами цвета вечернего моря и прямыми бровями, придающими лицу трагический вид. Никто ее не провожал, и сама она ни на кого не глядела.
Димитрий помог ей забраться на лошадь. Алан на секунду отвернулся, и в эту секунду раздался глухой удар, рёв и звук падения тяжелого тела. Он обернулся.
Димитрий сидел на заднице, держась ладонью за щеку. Девушка, та, что не плакала, криво улыбаясь, садилась на лошадь.
— Ах ты!.. — заревел, вскакивая, Димитрий. Матиас повис на нем, удерживая от атаки. — Эта сучка ударила меня локтем!
— В следующий раз не будешь распускать руки, — с поразительным хладнокровием заявила девушка.
— Димитрий, успокойся, — осадил буйного Пилигрима Эмиль. — Я думал, твой визит в бордель должен удержать тебя от желания щупать женские попки хотя бы на пару дней.
Взбешенный Димитрий внезапно успокоился. Борода раздвинулась, и он загоготал.
— Эмиль, ты плохо меня знаешь!
К удивлению Алана, никто из провожающих не выразил протеста по поводу этого инцидента. Некому вступиться?
Он решил разобраться в дороге. Предстоял неблизкий путь. Хоу Верден лежит высоко в горах, за крутыми обрывами и пропастями.
Через некоторое время караван был готов к отбытию. Пилигримы в последний раз проверили, не забыли ли чего: провизию, личные вещи, оружие, кошели с заработанным золотом…
Жители Грейстоунхилла провожали караван до самой Черной границы. Среди толпы Алан заметил Фрейю. Она помахала ему платочком. Алан взмахнул рукой на прощание.
Когда они встретятся вновь? Возможно, никогда. На несколько мгновений Аланом овладела печаль. Но караван перешел границу, впереди раскинулось горное плато, мир манил бесчисленными чудесами, и Фрейя благополучно вылетела у Алана из головы…
За первый день путешествия караван преодолел всего около полусотни километров. Невесты часто уставали, привыкнув кататься на самоходных экипажах, сидеть много часов в седле им было неимоверно тяжело, и приходилось делать привалы. Кроме того, местность повышалась, путь преграждали овраги и лощины, красно-бурые скалы торчали из земли, словно пальцы мертвого гиганта. В густом разнотравье водилось неисчислимое множество мелких грызунов и змей, поэтому нужно было держать ухо востро, чтобы лошадь не провалилась в очередную нору или не испугалась гадюку.
Твари побеспокоили за весь день только раз. Когда караван пересекал узкую долину к юго-востоку от Грейстоунхилла, из колодца вынырнула Тварь. Девушки дружно завизжали, но умные кони не поддались панике всадниц и не сбились с шага. Пилигримы ехали вокруг невест со шпагами, мечами и саблями, инкрустированными Черными камнями, и Тварь вынуждена была втянуть длинное сегментированное тело обратно в колодец.
Алан прикрывал левый фланг. Рядом с ним очутилась та дерзкая девушка, что ударила Димитрия. Когда появилась Тварь, девушка сильно побледнела, губы приоткрылись, но она не завизжала.
