стоял на самом большом пирсе Авлона и смотрел на погрузку войск.
Город гудел, как потревоженный улей. Десятки кораблей в гавани швартовались к каменным пирсам. Рослые педзетайры и гипасписты в походной одежде, с закинутыми на спину щитами, поднимались по широким сходням на борт. Десятки тысяч воинов. В Авлоне, имевшем немного жителей и совсем маленький гарнизон, такой прилив войск вызвал настоящее вавилонское столпотворение. Сновали взад и вперед рабы, загружающие и разгружающие корабли, суетились моряки, маршировали таксисы пехотинцев. По акватории порта скользили лодки и небольшие суда, буксирующие тяжелые транспортные корабли.
Онесикрит запахнул широкий плащ, повернулся, собираясь вернуться назад, в город, но сделав несколько шагов, остановился. Навстречу ему двигалась большая процессия, во главе процессии шел человек в начищенном до зеркального блеска, сверкающем мускульном панцире, и золоченом шлеме с большим красным гребнем. Плечи его были покрыты, пурпурным плащом.
— Одна из сомнительных привилегий военачальника, Онесикрит, — рассмеялся предводитель процессии, вскинув руку в приветствии, — он вынужден, парится в жару в доспехах, даже если находится в наибезопаснейшем месте!
— Могу лишь сочувствовать тебе, мой царь, — усмехнулся наварх, — сейчас еще весна, приехал бы ты летом, тогда бы не называл сегодняшний, прохладный день, жарким.
— В Македонии сейчас гораздо прохладнее, к тому же там ничто не обязывает меня носить это совершенно бесполезное здесь железо. Клянусь Зевсом, панцирь нагрет, как сковородка.
— Я искал тебя, — царь Пирр подошел вплотную к наварху, они сцепили предплечья в рукопожатии, — ты с самого утра куда-то исчез. Прибыла ила Архелая, я говорил тебе о них вчера.
— Двести лошадей. У меня нет больше кораблей для перевозки конницы. Они недавно вышли из Амбракия. Я жду их здесь завтра. Наш авангард уже высадился в Таренте. И нам тоже лучше не ждать, в это время года море нередко штормит. Еще не успокоилось после зимы. Надо поторопиться, пока стоит хорошая погода. «Орион» готов к отплытию. Остальные войска сможем переправить в течении десяти дней. А ты, царь, уже завтра ступишь на землю Италии.
— Ты прав, Онесикрит, — царь повернулся к своей свите, — Александр?
Юноша, стоявший среди гетайров, очень похожий на царя, приблизился.
— Александр, проследи, чтобы казна была погружена в целости, мы отправляемся немедленно.
Через несколько минут, почти не заставив себя ждать, к оконечности пирса лихо подошла маленькая эйкосора, погасила скорость веслами, и гребцы проворно втащили их внутрь скалм. Пирр, сделав знак своим спутникам следовать за ним, первым перепрыгнул двухлоктевое пространство между пирсом и низким бортом эйкосоры.
Десятивесельник, приняв пассажиров, отвалил от пирса и легко, словно птица, заскользил к стоящей на якоре посреди бухты флагманской пентере.
Неизвестный историк из Лация,
предположительно некий Тит Ливий…
В год 455 от основания Города, консул Публий Семпроний Соф неудачно сразился с царем Пирром при Аускуле…
Неконкурсный рассказ, написан в августе 2012, потому что мне очень захотелось шпаги, пушки и галеры. Как и "Самозванец", был впоследствии переработан в роман "Скованный Прометей". Однако, некоторые сюжетные ходы и сцены "Полумесяца" него не вошли.
7 октября 1571 года, Патрасский залив
…Так было?
Носовые надстройки венецианских галеасов плевались огнем, внося хаос в ряды османов. При промахах тяжелые ядра пенили море, взметая фонтаны воды, а каждое попадание обращало борта турецких галер в щепки. Снаряды рвали плоть, окрашивая деревянные брызги алым.
— Нужно как можно скорее приблизиться к ним! — распорядился Сулик-паша, — на дальней дистанции мы не сможем противостоять такому огню!
Эскадры столкнулись. Трещало древо, ревели пушки. Османы шарахались от галеасов. Пройдя мимо гигантов, мусульмане стремительно сближались с галерами христиан, дабы скорее бросить в бой янычар. Венецианцы, отчаянно маневрируя, пытались как можно дольше удержать врага на расстоянии артиллерийским огнем. Но бесконечно так продолжаться не могло.
— Они стараются держаться дальше от берега! — заметил командующий османов.
— Не знают расположение отмелей, — кивнул стоявший рядом капитан галеры Сулик-паши.
— А ты знаешь?
— У меня хорошие лоцманы, ваше превосходительство.
— Отдашь их Сулейману. Сулейман-бей, ты здесь?
— Так точно, ваше превосходительство!
— Возьмешь двадцать галер и обойдешь их с фланга. Протиснешься между берегом и кафирами. Чтобы они тебе не смогли помешать, остальные сорок галер их крепко повяжут.
— Будет исполнено, ваше превосходительство!
— Да хранит тебя Аллах! Ступай.
Отряд Сулейман-бея оторвался от галер Сулик-паши и начал окружать венецианцев. Османы продвигались вперед очень осторожно, ибо глубины здесь совсем невелики. Пожилой венецианский флотоводец видел их, но не рисковал противодействовать. Краткое время, когда еще можно было успеть ответить на маневр османов своим, было упущено. Через несколько минут галеры сблизились на дистанцию прицельного выстрела из аркебузы.
— Целься!
— Пли!
Венецианские аркебузиры ударили не вразнобой, а слитным залпом. Спустя еще пару минут галеры столкнулись. Затрещало дерево.
— Во имя Господа!
— Аллах акбар!
С обоих сторон орали так, что не слышно уже и треска ружейных выстрелов.
Сулейман-бей обходил венецианцев с севера, Сулик-паша, так же напирал преимущественно на северное крыло венецианцев, а галеры южного крыла все еще не вступили в ближний бой, ограничиваясь обстрелом врага с дальней дистанции. Центральная баталия и вовсе отстала. До нее еще почти треть мили.
— Стоим тут без дела, а там наших теснят! — Марко Квирини, интендант венецианского флота, командующий правым крылом северной баталии христиан, опустил подзорную трубу и повернулся к старшему офицеру, — нужно немедленно ударить и не дать туркам окружить Барбариго!
— А как же приказ сохранять строй?
— Так и будем его держать, пока турки наших не перебьют всех до одного?! — рявкнул Квирини, — просигналить всем — «Следуй за мной!»
Его галера «Капитана» вышла из строя и взяла к северу, кренясь на правый борт. Остальные двинулись следом. Со стороны маневр венецианцев походил на движение огромной двери, захлопывающейся за спиной османов. Сулейман-бей, уже почти прорвавшийся в тыл Барбариго, оказался отрезан от эскадры своих галиотов с подкреплениями. Квирини, действуя решительно и быстро, прижал его к отмелям. Метким огнем христиане в считанные минуты пустили треть галер Сулеймана на дно, после чего Квирини ударил в тыл Сулик-паше и даже сумел прорваться к его галере, атаковав ее с кормы. Османы очутились между двух огней, и это сразу же решило исход дела. Одна за другой турецкие галеры выкатывались из боя на отмели. Солдаты и матросы прыгали в воду и, спасаясь, отчаянно гребли к близкому берегу. А христиане, добивая отряд Сулик-паши, освобождали своих торжествующих братьев, прикованных к банкам турецких галер.
Центральные баталии дона Хуана и Муэдзини Али еще только вступили в бой, а правое крыло турок уже было полностью разгромлено.
…Так было? Так
