умыт, сыт и полностью собран. Даже надел кулон под рубаху. Что-то мне подсказывало, что носить его открыто будет плохой идеей. В голове крутилось десятки вариантов исхода, вплоть до показательной порки и казни. Незнание выматывало и поэтому я задвинул все свои переживания в дальний угол.
Николай Александрович оглядел мое спокойное лицо и, не произнеся ни слова, кивнул в сторону коридора. За ночь он сильно сдал. Морщины стали глубже, виски засеребрились. Губы все также плотно сжаты. Он так и не принял отсутствие у меня магии.
Он вышел первым. Я поспешил за ним. Мы спустились в столовую, но не ту, где завтракали вчера, а гораздо меньше. Здесь обстановка была поскромнее и уютнее, что ли?. Простой стол с белой скатертью, сервант с посудой, накрытый ажурными салфетками, пузатый самовар на небольшом комоде. На стуле возле окна сидела Мария Федоровна. Ее глаза были красными от слез, а пальцы безостановочно комкали платок. Увидев меня, она вскочила, сделала шаг ко мне, но остановилась под суровым взглядом отца.
— Алексей, доброе утро, — хриплым голосом произнесла она. — Садись, скоро завтрак принесут.
Я глянул на Николая Александровича. Тот чуть помедлил, но все же кивнул. Мы сели за стол. С кухни выскочила вчерашняя служанка с тарелками и быстро сервировала стол. За ней показалась другая с пирогами и вазочками с вареньем. Все вокруг изо всех сил делали вид, что все в порядке, но молчание главы семейства, его немой укор в глазах разом перечеркнул все старания.
Сдоба не лезла в горло, чай был слишком горячий и сладкий, варенье — кислым. Помучавшись еще немного, я не выдержал и, глядя Николаю в глаза, спросил.
— Что вы решили?
Мария Федоровна охнула, ее чашка тревожно звякнула о блюдце.
— Алешенька, ну что ты сразу, — зашептала она, но ее остановил отец.
— Он правильно спросил, чего ты под руку лезешь. Должен знать, — он постучал пальцами по столу. — Сегодня же поедешь в дальнее имение. Там займешься обучением. За тобой будут приглядывать. Если магия все же проснется...
— Когда магия проснется, — твердо поправил его я.
— Когда магия проснется, — кивнул и повторил за мной отец, — ты сможешь вернуться. Учебники, одежда и все остальное уже собрано. Экипаж готов.
— Я готов.
Мария Федоровна побледнела, она привстала, тут же осела на стул. Николай положил руку на ее плечо.
— Матушка хочет сказать, что мы любим тебя. Но обстоятельства сейчас такие, что тебе необходимо уехать.
— Понимаю, — холодно отозвался я.
По лицу отца пробежала тень и быстро исчезла. Не ожидал такого быстрого согласия?
— Тогда доедай и пошли.
Рука дернулась, чтобы сделать еще один укус пирога, но я вернул его на место. Надо, значит, надо. В глубине души я был благодарен за такое решение. Вдали от всех я смогу спокойно привыкнуть к телу, разобраться с силой.
— Отец, могу ли я попросить несколько учебников по магии? Вряд ли в том имении обширная библиотека.
Глаза Николая свернули гордостью. Он кивнул мне и пообещал собрать нужные книги.
***
Провожать меня пошли только родители Алексея. Возле скромного тарантаса ожидали два дюжих извозчика и оба в одинаковых кепках.
— Степан поедет с тобой до имения, а потом обратно, — сказал отец. — Там под сиденьем Марфа пирожков передала.
Я кивнул и окинул взглядом сундук и с чемоданами — один я с такой поклажей явно не справлюсь.
Мария Федоровна бросила взгляд на супруга, затем подбежала и порывисто обняла.
— Алексей, будь умницей. Знай, я горжусь тобой. Напишешь, как доберешься?
Обняв ее в ответ, я подошел к отцу и пожал ему руку. И, не оборачиваясь, сел в экипаж. Через мгновение он сильно качнулся — извозчики заняли свои места — и тарантас покатился.
Во мне проснулось любопытство, куда мы, собственно, едем?
Один черт знает, сколько у Николая Александровича недвижимости. Вряд ли “дальнее имение” располагалось в нескольких часах езды на экипаже. Скорее всего, мы пересядем на паровоз. Или на корабль. Или на чем тут могут передвигаться?
Пока меня мягко раскачивало в транспорте, я жадно рассматривал проносящиеся мимо пейзажи. На вид — все то же самое. Те же березы, дубы и кусты рябины. Дорога была хорошо раскатана, экипаж почти не подскакивал на ямах. Сквозь шум я иногда слышал разговоры извозчиков, они обсуждали цены на лошадей и зерно.
Спустя пару часов, окончательно устав от безделья, я вспомнил про пирожки под сиденьем, про которые говорил отец. Никак нянька постаралась.
Наскоро перекусив, я стукнул в переднюю стенку, требуя внимания своих сопровождающих. Экипаж остановился, ко мне заглянул Степан.
— Хотел попросить достать из багажа книги, — изображая скромного ребенка, сказал я.
По лицу извозчика было видно, где он видал мои просьбы, но лишь страх перед Николаем Александровичем, мешал высказать это вслух.
— Я пирожками поделюсь! — быстро затараторил я.
Это изменило настроение, и книги были принесены тот же час. Остальную часть поездки я посвятил чтению.
Отец не подвел — передо мной лежала стопка учебников по магии с подробным описанием истории изучения и классификации. Она-то мне и была нужна.
Если отбросить те страницы, на которых автор дает практические задания — прислушаться к силе и потянуть ее изнутри — то теория занимала меньше четверти всего объема.
В этом мире существует два типа магии — светлая и темная. Внутри себя они разделяются на еще десяток подвидов, в том числе и стихийную, и магию крови, и даже ментальную. Не совсем понятно, почему последнюю не выделили в отдельный тип, но, думаю, авторам виднее.
Основное население владеет светлыми силами. Распределение внутри этого типа идет неравномерно — больше всего тех, кто владеет стихиями, потом менталисты, маги жизни, и самые редкие работают со Светом.
А вот про темную толком ничего нет. Упоминается только Смерть, Тьма, Некромантия, Хаос и магия крови.
Создается впечатление, что печатать такое в книгах неприлично и даже опасно. Видимо, сами темные не желают особо про себя рассказывать.
Я пролистал еще несколько страниц с описанием появления магии при первом ритуале, погрустнел, разозлился и в итоге захлопнул учебник.
И как раз вовремя. За окном экипажа показалась железнодорожная станция. Мы остановились, Степан и его помощник покинули козлы и начали стаскивать
