Фурсов не ответил. Потемневший лицом, он только протянул телефон Нестерову.
— Нестеров у телефона, — сказал Вася, когда приложил трубку к уху.
Фурсов слышал, как в телефоне прохрипело что-то неразборчивое, и Нестеров кивнул.
— Понял. Хорошо.
— Ну? — Глянул Фурсов на Василия.
— Генерал сказал, — начал тот, — действовать теперь мне. Действовать жесткими методами.
— А я? — Нахмурил брови Фурсов.
— А тебя, дружище, снимают, — вздохнул Василий в ответ.
Глава 4
— Это отличная новость, Витя! — Сказала Марина.
— Обстоятельства изменились, — проговорил я, осматривая ровные стежки шва на моей ноге.
С момента, когда мы с Фурсовым схватились в Граале, прошло чуть больше недели. После случившегося, когда стало очевидно, что Грааль — неспокойное место и Марине не стоит там появляться, от греха подальше, я изменил свое мнение. Я понял, что чтобы защитить ее здесь и сейчас, наследство все же придется принять. А когда все уляжется, я всегда смогу сделать ей дарственную. Несмотря ни на что, я был убежден, что ресторан ее дедушки должен принадлежать Марине по праву. Что именно она, его наследница, сможет дать ума этому бизнесу. А я смогу сосредоточится на Обороне.
А вот Марина была другого мнения.
— Мне кажется, ты заслужил Грааль, — сказала она.
Девушка всячески избегала глядеть на мое уже подзавившее ранение. Еще бы. В день стычки с Фурсовым и бандосами, у нее чуть истерика не случилась, когда от Степаныча, позвонившего ей тем же вечером, она узнала, что меня забирают из больницы в милицию.
Там, к слову, особенных проблем не возникло. Меня просто опросили, как потерпевшего и взяли объяснения. На вопрос ментов о том, кто же такой этот Фурсов, и чего он хотел, я ответил почти честно. Человек намеревался приобрести Грааль, как только я вступлю в права на заведение. Ну а налет братков и вовсе выглядел вполне обыденным делом, на которое менты не слишком-то спешили обращать своего внимания.
Тянулось и уголовное, в котором я фигурировал свидетелем. Следователь Мкртичан, опрашивавший меня, не преминул упомянуть и о нем. Однако по его усталым по-кавказски черным глазам, я понимал, что то дело движется гораздо медленнее, чем ему самому хотелось бы.
— Да и машину. Помнишь, машину? У тебя-то сейчас нету.
— Машина не помешала бы, — признался я, потрогав заживающую и временами ноющую ногу.
Еще бы. Ведь джип, на котором я ездил до момента нападения на Кулыма, пришлось продать. Машина пострадала в перестрелке так, что от нее было проще избавиться, чем ремонтировать.
Этим, собственно, я и занялся. Расстрелянная колымага была фиктивно «продана» мною Обороне. Денег, естественно, за это я не получил. А потом, уже предприятие продало ее частному лицу, причем, практически на запчасти. Вырученные деньги мы потратили на обустройство диспетчерской, которое шло сейчас полным ходом.
— Так когда пойдем к нотариусу? Когда будем заявление на наследство подавать? — Спросила Марина.
Я задумался, застегивая джинсы.
— Пожалуй, тебе сейчас лучше не ходить по улицам одной.
— Опять? — Марина, сидящая на диване, недовольно надула щечке. — Я только свободу почувствовала. Никаких братков-водителей. Никакого постоянного присмотра. Мне даже стало казаться, что я живу почти обычной жизнью.
— Нашу жизнь сложно назвать обычной, — усмехнулся я, подсаживаясь рядом.
Девушка тут же прильнула ко мне. Мягко прижалась, ластясь, словно кошечка.
— Мне кажется, сейчас жизнь большинства людей сложно назвать обычной, — продолжил я. — Бандиты, разруха, зарплата сковородками да мылом. Всем сейчас тяжело. А ты находишься среди сильных. Тебе еще грех жаловаться.
— Возможно, ты прав, — сказала девушка, с блаженством закрыв глаза.
Я обнял ее за талию, погладил по теплой спине.
— Когда ты рядом, когда ты так близко, мне всегда кажется, что ты прав.
— Я заберу машину, — сказал я. — Пусть оформление документов займет время, но ездить на чем-то надо. Отправлюсь к дому Кулыма прямо сегодня. Посмотрю, что он там мне завещал.
— Мы бы могли переехать, — вдруг сказала Марина. — Там такой большой дом и…
— Мы уже это обсуждали, — прервал ее я. — Раз уж Кулым оставил мне эту квартиру, останемся здесь. О ней мало кто знает. А представь, что начнется в городе, если я стану жить в доме Кулыма? Подобные слухи мне не нужны. Они могут подпортить бизнес. Мне и так приходится убеждать каждого второго клиента, что Оборона — это не бандитская ОПГ, а вполне себе легальная фирма.
— Понимаю, — вздохнула Марина. — Ну так что будем делать?
— Я заберу машину. Завтра утром поедем к Нотариусу. А ты позвони ей сейчас. Предупреди. И еще. Пока я не пойму, что там с Фурсовым и этими документами, ты больше не ходишь по улицам одна. В институт я буду возить тебя сам.
— Хорошо, Витя, — принимая свою учесть, немного грустно ответила Марина. Потом добавила: — Скажи, а что приготовить тебе на ужин? Может, плов?
— От плова я не откажусь, — я с улыбкой заглянул девушке в глаза.
Ее довольное лицо вдруг изменило свое выражение на какое-то удивленное. Глаза девушки широко раскрылись. Марина потянулась ко мне, и наши губы соприкоснулись в поцелуе.
Когда я резко прижал ее к себе, девушка даже застонала. Я чуть-чуть подался вперед, и Марина подчинилась. Оказавшись сверху, я стал ласкать ей шею.
— Витя… — Глубоко дыша, заговорила она. — Ты же собирался идти…
— Немного времени у нас еще есть, — ответил я, оторвавшись от ее нежной кожи.
* * *
Марина глянула на время на своих маленьких наручных часиках. Витя уехал часа два назад.
«Успею еще» — подумала она.
Когда Витя пошел на автобус, чтобы уехать к дому дедушки, Марина тут же
