Длинный нос катера с трубами торпедных аппаратов, напоминавших стеллаж с огромными бутылками шампанского, слегка покачивался. Командир напряженно прислушивался к тому, что ему шепотом сообщал стоявший на носу лотовой[31].
— Двенадцать фатомов, — задумчиво повторил он. — Лиха беда начало. — Он повернулся к Флинну.
— Ну, что ж, майор, я слышал. Вы хвастали капитану Джойсу, что знаете эту реку как свои пять пальцев, точнее, «как путь до ночного горшка» — кажется, так вы выразились? Похоже, вы несколько подрастеряли свою уверенность. Что случилось?
— Темень, — мрачно отозвался Флинн.
— Да, ну и что же теперь? Подобная неприятность не должна смущать такого опытного речного лоцмана, как вы.
— Тем не менее.
— А если мы, зайдя в протоку, подождем до восхода луны, это как-то поможет?
— Во всяком случае, не повредит.
Тема, похоже, была исчерпана, и в течение следующих пятнадцати минут напряженное молчание на мостике нарушалось лишь тихими командами капитана рулевому, который старался держать судно на глубине не менее десяти фатомов.
Себастьян разрядил обстановку:
— По-моему, впереди что-то есть.
Среди слабых отражений звезд на фоне водной глади что-то темнело. Отмель? Подводный камень? Послышался всплеск, будто от опущенного в воду и вновь поднятого весла.
— Сторожевая лодка! — воскликнул командир и нагнулся к переговорной трубе. — Полный ход.
Палуба под ногами резко накренилась, и шепот двигателя вырос до монотонного гула — задрав нос, торпедный катер ринулся вперед, точно бык на красную тряпку.
— Держитесь! Я иду на таран. — Командир говорил нормальным разговорным тоном, а спереди уже донеслись разноголосые вопли и судорожные всплески весел: сторожевая лодка стремилась уйти из-под удара.
— Прямо на них, — спокойно руководил командир, и рулевой чуть скорректировал курс.
Вспышка и хлопок, вспышка и хлопок — кто-то в сторожевой лодке умудрился стрелять в тот момент, когда катер ударил по ней. Удар получился скользящий; лодку развернуло, и торчавшие сбоку весла с хрустом и треском срезало.
Оказавшись под планширом катера, лодка вскоре уже бултыхалась за кормой продолжавшего идти своим курсом судна.
И вдруг темнота кончилась. Со всех сторон в небо устремились искрящиеся огни, которые, превращаясь в голубоватые шары, озарили все вокруг жутковатым сиянием.
— Сигнальные ракеты, ей-богу! — воскликнул командир катера.
Теперь им по обе стороны были видны мангровые заросли, а впереди — развилка с двумя рукавами.
— Идем в южную протоку. — На сей раз командир уже несколько повысил голос, и судно ринулось вперед, носом рассекая воду белыми крыльями, то подлетая, то падая на небольшом, вызванном отливом волнении, так что стоявшим на мостике пришлось крепко ухватиться за поручень.
И тут все разом ахнули от резкой боли в глазах, вызванной мощным потоком ослепительно белого света. Он бил с темнеющего клина земли, разделявшей два рукава, и почти сразу же следом за ним на внешних берегах двух проток вспыхнули еще два прожектора. Их лучи сомкнулись на катере, словно щупальца кальмара на летающей рыбке.
— Заткните эти прожекторы! — крикнул капитан катера своим артиллеристам, сидевшим у орудий по углам мостика. Трассирующий снаряд, описывая плавную дугу, полетел в направлении прожекторов. Выглядел он весьма неубедительно на фоне тех источников света, которые ему надлежало потушить.
Торпедный катер ворвался в протоку.
Послышался новый звук — ритмичное тум-тум-тум, — словно где-то вдалеке заработал водяной насос. Лейтенант Киллер вступил со своими скорострельными многоствольными орудиями.
С темнеющего острова полетели трассирующие снаряды. Поначалу будто бы медленно, но быстро набирая скорость по мере приближения, они проносились мимо с жужжанием, точно огненные фазаны.
— О Господи! — невольно вырвалось у Флинна, хотя он вряд ли вкладывал в свои слова какой-то смысл. Поспешно присев на палубу, он стал развязывать шнурки ботинок.
В мертвенно-бледных лучах прожекторов торпедный катер рвался вперед сквозь тучи брызг, поднятых рвущимися вокруг снарядами. Выпущенные его орудиями трассирующие все так же описывали пунктирные дуги в направлении острова и неожиданно достигли желаемого результата: луч одного из прожекторов пропал. Когда пуля разбила стекло, нити накаливания, прежде чем перегореть, краснели в течение еще нескольких секунд.
Благодаря уменьшенной интенсивности слепящих лучей Себастьян смог посмотреть вперед и увидел… морского змея. Тот лежал поперек протоки, будто бы покачиваясь на воде, растянувшись от берега до берега, то обнажая спину среди волн, то прячась между ними — длинный, извилистый и зловещий. Бревенчатое заграждение лейтенанта Киллера раскрыло им навстречу свои объятия.
— Боже правый, а это что?
— Лево на руль! — заорал командир катера. — Полный назад.
Однако прежде чем судно успело отреагировать на эти команды или на вращение своих винтов, оно уже налетело на четырехфутовое бревно длиной футов сто. Бревно, точно гранитная скала, намертво остановило его, с хрустом вонзившись в носовую часть.
Стоявшие на мостике кучей покатились по палубе. Первой от этой кучи отделилась внушительная фигура Флинна Патрика О’Флинна; в одном носке он устремился к борту катера.
— Флинн, куда ты? — крикнул ему вслед Себастьян.
— Домой, — отозвался Флинн.
— Подожди меня. — Себастьян успел подняться на колени.
Взревевшие двигатели стащили катер с заграждения задним ходом, но треск и скрип фанерного днища говорили о нанесенном ему смертельном ранении. Судно начало тонуть с поразительной для Себастьяна скоростью. Вода уже подступала к рубке.
— Покинуть судно! — заорал капитан.
— Да уж, пожалуй! — воскликнул Флинн и, нелепо размахивая руками и ногами, прыгнул в воду.
Словно игривый тюлень, торпедный катер вдруг, извернувшись, оказался на боку. Себастьян прыгнул за борт. Уже в полете он набрал воздух и невольно напрягся, готовясь к падению в холодную воду.
Вода оказалась на удивление теплой.
С капитанского мостика крейсера ВМФ Великобритании «Ринаунс» потерпевшие кораблекрушение напоминали кучку ободранных водяных крыс. На рассвете они бултыхались вокруг устья с темной протухшей водой там, где Руфиджи выплюнула их, словно фекалии из городской канализации. Благодаря отсутствию крови «Ринаунс» успел подобрать их еще до акул. Были сломанная нога, сломанная ключица, несколько ребер, но каким-то чудесным образом обошлось без крови. Таким образом, «Ринаунсу» удалось спасти весь экипаж в составе четырнадцати человек, включая двух «лоцманов».
