— Приветствуем вас на благословенной земле, — обронил немолодой человек с сивой бородой и цепкими, нехорошими глазами фанатика и убийцы, — кто из вас Виллем?
Фред тронул пятками коня и выехал вперёд.
— Янг Бригам[2], — представился бородач с важным видом, — бог послал тебя ко мне, чтобы ты мог услышать наставления.
Чуть обернувшись, Фред кивнул Алексу — этот момент они обсуждали. Свою помощь мормоны обставили рядом условий, среди которых было отсутствие спиртного в караване (горячо поддержанное Фокаданом) и беседы с Фредом, которого они посчитали заблудшим Апостолом[3]. Надежды мормонов как-то повлиять на Теологию, поставив её в подчинённое положение к Книге Мормона[4], мягко говоря, далеки от реальности. Пускай, сейчас главное получить помощь, так что Фреду предстоит общение с не самым приятным, властным и несколько психопатичным фанатиком, как минимум в течении недели.
Виллем воспринял это с мрачноватым юмором, шутя об испытаниях, посланных Господом и сравнивая Бригама с казнями египетскими[5]. Краем уха Фокадан успел услышать что-то о ереси Ригдона[6], потом ему стало не до проблем друга, навалились заботы о переселенцах.
Несколько дней стояли в прерии, расположившись лагерем, осваиваясь с повозками и скотом, купленными у мормонов. Составы подъезжали один за другим, выгружая всё новые партии ирландцев, вымотанных тяжёлым путешествием донельзя, но всё таких же шумных и скандальных.
Наконец, все переселенцы собраны, и загаженный донельзя лагерь покинут с превеликим облегчением. Оглянувшись, Алекс только покачал головой… пустыня, в будущем зелёные объявили бы ему вендетту[7]. Трава выедена до земли и выбита копытами скота, появившаяся плешь будет зарастать годами, если не десятилетиями. Правда, мусора как такого нет, не то время.
Разбившись на полторы дюжины партий, ирландцы разъехались разными маршрутами. Юта достаточно пустынный штат, не изобилующий водными источниками, другого варианта просто нет. Если бы не мормоны, пообещавшие провести ирландцев нахоженными маршрутами, разбиваться пришлось бы на вовсе уж микроскопические партии, иначе скоту не хватило бы ни воды, ни растительности для еды.
* * *
… — семь ударов розгами, — озвучил приговор Фокадан и мрачно насупившуюся немолодую скандалистку повели сечь за фургоны, подальше от мужских глаз.
— Последняя, командир, — негромко сказал старший партии, — суд закончен.
Облегчённо вздохнув, Алекс тяжело встал с лежащего на пыльной земле потёртого седла, поправив кобуры с револьверами.
— Бабы, они бабы и есть, — смущённым тоном сказа старший, — без мужиков в семье такие вот скандалы частенько бывают. Я уж стараюсь своими силам, но Мэг, поганка, упёрлась — она де от королей род ведёт, так что судить могут только лорды.
— Помню, — отозвался Алекс, вытирая платком потное лицо, — забудешь такое… Мозги мне все пропилила, что даже если я по крови и приблудный, то поскольку меня Вождём назвали, то для ирландцев я лорд.
— Так и есть, командир, — пожал плечами отставной сержант Кельтики, — по старым законам так оно и выходит.
— Помню, помню, — отмахнулся попаданец, крайне скептически относящийся к идее аристократии вообще и наследственной в частности, — я и не против старых законов, так-то они в основном неглупые. Просто такие как Мэг всё норовят их вывернуть под себя, мехом внутрь.
— Эт да, — хохотнул сержант, — та ещё стервоза. А с другой стороны, с мужчинами наравне дежурить по ночам выходит. Да и когда пожар в прерии возник, она лихо баб строила, чтобы делом занимались, а не паниковали.
— Бабы, — подытожил ординарец, не оставивший командира после увольнения в запас.
Полтора месяца в пути дались тяжело. Умерших хоронят почти каждый день, чаще по несколько человек. Путешествие под палящим солнцем, с постоянной нехваткой воды, продуктами сомнительной свежести и поднятой тысячами ног пылью делают своё дело. Тем паче, контингент…
Тяжело пришлось и Фокадану, он сутками не слезает с седла, меняя только коней. Проблема с очередной Мэг, мормоны, индейцы с претензиями, ещё какая-нибудь пакость, вылезшая самым неожиданным образом.
Само собой, мотается не один, переселенцев сопровождаёт не только он с Фредом, но и почти три сотни ветеранов Кельтики из тех, что с шилом в пятой точке. Старенькие и новенькие кельты сошлись неожиданно хорошо, относясь друг к другу преувеличенно вежливо и дружелюбно.
Если бы не армейский опыт парней, дела бы совсем печальными, но и так едва справляются.
— Индейцы, командир! — Негромко доложил подскакавший дозорный, — пайюты[8].
— Грехи наши тяжкие, — на русском пробубнил попаданец, снова вскакивая в седло. Очередные переговоры из тех, где всё давным-давно решено и требуется только передать плату за проезд по индейским землям, да покивать с важным видом, подтверждая достигнутые ранее договорённости.
Не будь его в этой партии, пайюты спокойно пообщались бы с нижестоящим руководством. А поскольку он здесь, то следуя правилам хорошего тона, нужно выехать и понадувать щёки. Не первый раз уже индейские разведчики подгадывают так, чтобы их делегации могли пообщаться непосредственно с Вождём Чертополохом[9] — интересно им, понимаешь ли. Ну и самоуважение поднять, не без этого.
В делегации из дюжины индейцев две женщины, уверенно сидящие на мустангах с богато украшенной сбруей мексиканского образца[10]. У мужчин сбруя чуть попроще, зато оружие отделано богаче.
Парадная одежда выглядит очень богато — дикарями таких людей никак не назовёшь. Сложный покрой, качество отделки, вышивка — всё говорит о сложнейшей и очень давней культуре. Одежда у пайютов не только из кожи, но и тканая, причём попаданец знал достоверно, что ткани они использовали задолго до появления белых поселенцев.
Внешне индейцы не слишком напоминают ярко выраженных монголоидов из гравюр и фотографий, скорее похожи на казахов, а некоторые на европейцев с лёгкой долей азиатчины. Одеть по-другому, изменить манеры, и не догадаешься, что перед тобой краснокожий[11].
— Приветствуем вас на земле пайютов, — очень официально сказал немолодой, довольно-таки упитанный вождь, с невозмутимым морщинистым лицом.
— Рады видеть хозяев этих земель, — столь же официально ответил Фокадан. Обменявшись приветственными фразами, стороны отъехали к ровной площадке, наскоро подготовленной женщинами каравана.
Усевшись на одеяла, начали разговор ни о чём, не затрагивающий серьёзных тем. Индейцы, кельты и мормоны вели себя как дипломаты на серьёзном приёме — с поправкой на условия, разумеется.
Осторожно затронув нужные им темы и получив подтверждение достигнутым договорённостям, индейцы расслабились, разговор пошёл живей. Вождь несколько косо поглядывал на мормонов и попаданец отослал их под благовидным предлогом.
— Странные люди, — Сидящий Бык проводил взглядом сектантов, — считают других не только грешниками, но и не совсем людьми. Будто иная религия делает людей хуже или лучше.
— Европейцы, — с долей иронии сказал Алекс, на что вождь приподнял слегка бровь.
— Разве не все белые — европейцы?
— По крови — да, — согласился Фокадан, — но среди равных народов некоторые равнее.
Сарказм оценили, среди индейцев послышались смешки. Тёмными их никак не назовёшь, некоторые вожди разбирались в хитросплетениях политики бледнолицых получше иных сенаторов. Так что историю ирландского народа или скажем, социализма, вожди знали как минимум не хуже рядового обывателя из Нью-Йорка или Атланты из тех, кто претендует на звание начитанного и образованного человека.
Поговорили немного о ирландцах, об индейских племенах, и на свет появилась трубка мира. Впрочем, быстро оказалось, что это не совсем трубка мира, а скорее трубка для принятия социальных и политических решений[12].
Час спустя один верховные вожди пайютов и один из верховных вождей ирландцев, в кои индейцы, ни капли не сомневаясь, записали Фокадана, выкурили трубку, символизирующую начало союзных и дипломатических переговоров меж двух народов.
