— А чем обосновать, Матвей Алексеевич, ваше предложение о создании специальных групп, перегоняющих самолёты между промежуточными аэродромами? Не лучше ли будет, всё же, как изначально задумано, чтобы молодые лётчики сами тренировались на своих машинах при перелётах?
— Перегоны будут сложные, между плохо оборудованными аэродромами на незнакомой пилотам местности, — категорично замотал головой парагвайский затейник. — Надо чтобы на каждом отрезке пути была отдельная команда пилотов, которая хорошо изучила свой участок маршрута. Ибо неопытные новички потеряются на Африканском побережье, не обнаружив в сложных погодных условиях временный аэродром. Группу будет возвращать в исходный пункт пассажирский борт. Кстати, все колонии вдоль восточного берега африканского континента парагвайские казаки под контроль уже взяли?
— На Африканском роге англичане ещё бодаются с итальянскими оккупантами, а во всех остальных колониях европейских государств уже установлена новая власть, — поведал политическую обстановку командир. — Ну ладно, с перегоном самолётов разобрались, а зачем нам «безлошадных» пилотов гуртовать на пустых аэродромах? Может, пусть лучше лишние месяцы ещё потренируются в Асунсьоне.
— В боевой обстановке быстрее опыта наберутся, — возразил Матвей. — С лётным составом должны ещё и обслуживающий технический персонал прислать. Лишних бойцов на фронте не бывает. Для повышения эффективности использования малочисленной техники, будем осуществлять патрулирование воздушного пространства и перехваты вражеских самолётов между соседними аэродромами. При такой тактике боя, у пилотов будет больше времени для работы в воздухе, так как не надо возвращаться на аэродром вылета.
— Тогда нам придётся располагать чаще вдоль линии фронта аэродромы, — призадумался Покрышкин. — Хотя пока, в отличие от РККА, техников и пилотов у казаков во много раз больше, чем требуется для обслуживания имеющихся самолётов.
— Аэродромы придётся расставлять не столь уж часто, — возразил Матвей. — Между основными базами нужно обустроить несколько промежуточных взлётно–посадочных водных полос, на которых можно заправиться керосином и уже потом перелететь на основной аэродром. С главных баз истребители будут вылетать на задание с полностью наполненными горючим допбаками, а шнырять между полосами подскока можно на пустых баках–лыжах. На главных базах пилоты будут сменяться, чтобы чаще использовать машины в воздушных боях и патрулировании линии фронта.
— В РККА за каждым лётчиком закреплён свой самолёт, — нахмурился Покрышкин.
— Не наш случай, — пренебрежительно отмахнулся казак. — Реактивных истребителей много не наделать, а те, что имеются, нужно использовать на всю катушку. Машины у нас все новые, за год интенсивной эксплуатации не развалятся, а там, глядишь, уже и победа.
— С таким додельником победы уж точно долго ждать не придётся, — рассмеялся Покрышкин. — Ведь эдак, со сменными экипажами, у нас уже через месяц первая сотня машин будет пахать небо за добрые три сотни. А учитывая водные полосы дозаправки и расширение зоны полётов между аэродромами, мы сможем надёжно прикрыть линию фронта от Чёрного до Балтийского морей. В полноводных ручьях и реках недостатка тут нет. Вот только, где же теперь командующего для воздушной армии реактивной авиации будем брать? Меня поставили командовать авиаполком, а тут уже настоящий генерал требуется.
— Александр Иванович, думаете, что кто–то из красных старпёров РККА рискнёт полезть в эдакую авантюру? — Матвей весело подмигнул: — Готовьтесь к реактивному взлёту по карьерной лестнице.
— Вместе наверх рванём, — хлопнул зама по плечу, пока ещё, полковник. — Жаль вот только, что, при таком раскладе, мне уж в небесах парить будет некогда — зароюсь в бумажных рапортах, как крыса штабная.
— Я за двоих полетаю, — улыбаясь, заверил Матвей.
— Ну, тогда и создание боевых наставлений тоже за вами, Матвей Алексеевич. Мне хотя бы успеть аэродромную сеть раскинуть, да личный состав и технику разместить.
— Да я же ещё даже на реактивное крыло не встал, — развёл руками Матвей.
— А кому сейчас легко, — улыбнувшись, похлопал инициативного зама по плечу полковник. — Тоже, батенька, ускоряйтесь, раз уж таких дровишек в костёр войны подбросили. Даю вам полмесяца на освоение техники, а потом в бой. Будете писать боевой устав на основе летописи воздушных схваток.
— Почерк у меня корявый, лучше я свои бои буду на киноплёнку записывать, — опять что–то хитрое задумал парагвайский чудодей.
— На каждом истребителе и так, при выстрелах, предусмотрена фотофиксация цели, — пожал плечами лётчик.
— Но ведь можно ещё и на экране прицела вести запись телевизионной картинки.
— Думаю, что технически это выполнить несложно, — кивнул Покрышкин. — Эту задачу надо поставить перед конструкторами. Только как обосновать запрос на дополнительную функцию для телеаппаратуры бортового прицела?
— Я так понимаю, что новые тактические приёмы воздушного боя молодым лётчикам можно объяснить и на игрушечных макетах, — заметив маленькие фигурки самолётиков на столе командира, указал на них взглядом Матвей. — А вот скоростную стрельбу по движущемуся самолёту на обычных мишенях не отработать. Я знаю, как в парагвайском военном училище тренируют воздушных стрелков. Однако они поражают близкие цели, которые не успевают уйти с траектории полёта пули, а пилотам сверхзвуковых реактивных самолётов предстоит стрелять с очень дальней дистанции. За время подлёта снаряда к цели, она уйдёт с перекрестья прицела. Нужно уметь стрелять на упреждение, в зависимости от скорости движения манёвренной цели и дистанции открытия огня. Обычные механические тренажёры здесь мало помогут «набить руку».
— А ты что предлагаешь? — заинтересовался лётчик.
— Записывать изображение на телеэкране бортового прицела, и параллельно вести съёмку общей картины атаки на цветную киноплёнку.
— Дорогое кино выйдет, — нахмурился Покрышкин.
— Аппаратуру разместим только на моём истребителе, — успокоил Матвей. — Я буду фиксировать воздушные бои, а затем эту кинохронику используем в телетренажёре. На большом экране будет проецироваться цветная кинокартинка полёта, а на бортовом телеприцеле — запись непосредственно атаки. Курсант должен поразить цель в прицеле, но скорость срабатывания фотопушки будет зависеть от расстояния до виртуальной мишени: фотозатвор работает с соответствующей задержкой по времени. Если курсант неправильно рассчитает траекторию сближения «снаряда» с самолётом противника, и нажмёт на гашетку орудия раньше или позже, чем необходимо, то изображение движущейся по экрану цели не попадёт в остронаправленный объектив фотопушки.
— Толково придумано, — почесал затылок Покрышкин, но нашёл изъян: — А ты что же, собираешься сразу настрелять кучу фрицев, ведь нужно много разных вариантов атак.
Матвей не стал хвастаться, что он именно и собирается набить сразу кучу немчуры, а лишь скромно потупил глазки:
— Ну, ошибки пилота–оператора могут исправить курсанты. Ведь кинокартина отразит общий фон воздушной сшибки, а телеприцел достоверно зафиксирует цели, независимо от последующего попадания в них или промаха выпущенных снарядов.
— Лады, Матвей Алексеевич, сегодня же отправлю заказ в Асунсьон на создание кинофототренажёра. Надеюсь, что через месяц получим первый экземпляр. А установить кинокамеру на истребитель, и организовать запись телекартинки бортового прицела смогут и местные парагвайские спецы, умники у нас, на экспериментальном аэродроме, все с научными степенями.
— Александр Иванович, а вы ведь мне так ещё и не показали кинохронику с реактивным самолётом, — глядя на потушенный телеэкран, Матвей напомнил, зачем они пришли на КП.
— Нет уж, пусть парагвайские мудрецы с вами предметно беседуют об устройстве самолёта, — Покрышкин с прищуром глянул на присланного спеца. — У меня сложилось впечатление, что вы, Матвей Алексеевич, уже знакомы с общей конструкцией истребителя, а ваши «спонтанные» предложения заранее хорошо продуманы. Как бы то ни было, но с меня уже достаточно — и так за одну ночь мы тут наметили фронт перевернуть.
