Подозрения полковника, что парагваец уже знал технические особенности реактивных самолётов и даже имел опыт полётов на экспериментальных машинах, подтвердились ускоренным освоением Матвеем новой техники. Чародею, способному гонять по небу на фанерном «дрынолёте», не составило большого труда освоить технику пилотирования реактивным самолётом. Матвею не требовалось следить за показанием бортовых приборов, он видел колдовским зрением всё нутро машины. И любые ошибки маневрирования воздушный ас ухитрялся исправлять воздействием векторов силы гравитации. Глядя на воздушные пируэты, выписываемые курсантом на учебной спарке, инструктор лишь пучил глаза, стараясь перенести возникающие при ускорении перегрузки, и мысленно молился, чтобы у самолёта не отвалились крылья.
Уже после пары недель ускоренного курса обучения Матвей отправился в свой первый самостоятельный полёт. Новейший парагвайский дальнобойный радиолокатор обнаружил групповую цель, передал целеуказания на КП аэродрома, и реактивный истребитель рванул на перехват. В указанном радаром районе ночного неба Матвей, для кинохроники, зафиксировал бортовым инфракрасным локатором группу мишеней и сходу ринулся в бой.
Немецкие лётчики даже не поняли, что за воздушный дьявол вырвался из чёрной бездны. Незримый противник расчерчивал небо пенными полосами инверсионного следа, с рёвом прорезая строй воздушного звена быстрее пули. За каждый проход через скопление врага Матвей расстреливал из автоматических пушек по одному бомбардировщику. Когда жирные мишени закончились, начал ловить в прицел мельтешащие в ночном небе юркие истребители сопровождения. Но эта охота продолжалась уже недолго, так как потерявшие объекты прикрытия самолёты почли за благо тут же дать дёру — рассыпавшись в разные стороны, большинству удалось спастись от преследования ночного дьявола.
Довольный собой, юный ас вернулся на аэродром и похвастал результатом первого боя, но, после заслуженной похвалы от товарищей–пилотов, неожиданно получил строгое замечание от комполка.
— В достоинствах сверхзвукового истребителя и ваших, Матвей Алексеевич, снайперских талантах сомнений нет, однако эдак нам киноматериала для телетренажёров не насобирать, — недовольно покачал головой Покрышкин. — Киноплёнка вся чёрная, и на записи с телеприцела ни черта не разобрать. Хотя, думаю, что если так и дальше пойдёт, то скоро ночных боёв у нас вообще не будет — всех немцев распугаем. Фрицы быстро поймут — без ночных прицелов и инфракрасных локаторов у них нет шансов выжить в темноте. Какие будут ваши предложения по тактике воздушного боя?
— Учитывая преимущества в скорости полёта, нам нет смысла летать парами, — пожал плечами Матвей. — Противник не сможет зайти ведущему в тыл. Считаю, что реактивные истребители должны работать в режиме свободной охоты: занимать недосягаемый для противника высотный эшелон и пикировать на обнаруженную цель. Ещё предлагаю, для уверенного поражения цели увеличить калибр пушек до тридцати миллиметров. Уменьшение боекомплекта не отразится на результативности, так как израсходовать все снаряды даже у меня не получилось — враги разбегаются, как тараканы под занесённым для удара тапком.
Покрышкин одобрительно кивнул:
— Ночные атаки реактивных перехватчиков вскоре заставят «незрячего» противника отказаться от полётов в тёмное время суток, а работа одиночными воздушными патрулями позволит нам плотнее закрыть дневное небо над линией фронта. Увеличение калибра пушечного вооружения тоже поддерживаю: всё равно боекомплект расстрелять за один вылет времени не хватит, а вот существенно повредить самолёт неприятеля крупным снарядом легче. Однако пока что наши истребители разгоняют группы противника крыльями — результативность стрельбы неопытных пилотов нулевая. Потому прошу вас, товарищ майор, добыть киноматериал для телетренажёров.
Матвей с тяжёлым вздохом согласился отложить ночную охоту:
— Ладно, пусть молодые пилоты рёвом реактивных двигателей отгоняют супостатов по ночам, а я займусь дневными киносъёмками.
Однако и тут у воздушного кинооператора–самоучки в первом же вылете случился конфуз, заставивший его спешно засветить плёнку. Правда, очевидцы воздушного боя потом распускали по фронту слухи о применении реактивного чудо–оружия, но случайные хроникёры не могли подтвердить слова фотоснимками, а досужим солдатским россказням веры было мало.
Не сознавая опасности, обнаглевший парагвайский казак пошёл в лобовую атаку на звено бомбардировщиков, прикрытое группой истребителей. Если бы он внезапно свалился с верхнего воздушного эшелона, или атаковал со стороны солнца, то ему удалось бы неожиданным появлением посеять панику в рядах противника и развалить плотный строй. Однако молодой ухарь попёр прямо навстречу железному косяку, и чуть не получил по дурной башке.
Немцы ещё издали заметили белый инверсионный след приближающейся русской ракеты и открыли плотный заградительный огонь из всех стволов.
И навстречу короткой очереди снарядов из четырёх пушек парагвайского перехватчика устремился вражеский рой снарядов и трассирующих пуль.
Секунда полёта убойных конических железок дала испуганному чародею шанс вывернуться из когтистых лап смерти. Страх всколыхнул тёмные глубины его души, выпустив на волю таившуюся во тьме колдовскую силу. Гравитационный вихрь закрутил пространство вокруг мчащегося со сверхзвуковой скоростью истребителя в тугую спираль. Рой летящих навстречу острых железяк сбила в сторону гравитационная и воздушная волна. Самолёт превратился в бешено вращающийся штопор, который со сверхзвуковой скоростью врезался в плотное построение вражеского звена самолётов.
Ударная волна разметала бомбардировщики по сторонам. Воздушные и гравитационные спирали ломали крылья и отрывали хвостовые оперения железным птицам.
Этот смертоносный удар вовсе не был спланирован Матвеем, чародей сам прилагал титанические усилия, пытаясь сохранить в целости крылья своей машины. Металл жалобно скрипел и разогревался, грозя лопнуть по швам.
Вырвавшись из смертельной ловушки, Матвей с трудом сумел вернуть вращающийся самолёт в планирующий горизонтальный полёт. Крылья вибрировали, двигатели надрывно рычали. Пришлось садиться на первый попавшийся водоём. Отдышавшись и осмотревшись, Матвей пришёл к выводу, что лучше не рисковать запускать движки, а по-тихому пробраться на аэродром подскока в старом, хорошо уже проверенном, режиме колдовского «дрынолёта». Перед вертикальным взлётом с болотного пруда, Матвей вскрыл корпус киноаппарата и засветил отснятую плёнку, записывать такую историю для потомков было лишним.
На водную полосу запасного аэродрома Матвей посадил самолёт с выключенными двигателями, с бреющего полёта. Техникам сказал, что поломка в топливной системе. Молодые ребята, конечно, сильно удивились, что можно сажать реактивный самолёт в режиме планирования, но спорить с мастером не стали и уж тем более разглашать военную тайну. Матвей сутки провозился с устранением угрожающих конструкции самолёта дефектов, пришлось применить колдовские способности в полной мере. Командиру он, естественно, скормил более приемлемую версию с незначительной поломкой одного из двигателей, а потом, на обратном пути, нашёл парочку немецких истребителей и, всё же, сумел отснять кадры кинохроники на остаток не засвеченной плёнки.
Опыт опасной нахрапистой атаки научил дерзкого пилота осторожности в воздушном бою. Хоть левитирующий чародей и не боялся сверзиться с небес даже голым задом, но напороться на кусок острого железа, летящего в грудь на сверхзвуковой скорости, было смертельным трюком даже для такого фокусника. Война требовала серьёзного подхода к делу.
Покрышкину, по горло заваленному проблемами организации первой воздушной армии реактивных истребителей, было не до солдатских сплетен и разборок с чудаковатым замом, он только интересовался его рекомендациями по ведению воздушных боёв.
— Первый удар лучше всего неожиданно наносить со стороны солнца, как в классической схватке, — после ряда удачно выполненных атак, доложил свои выводы парагвайский ас. — Последующие заходы на группу противника следует производить с флангов, но не прорезая плотный строй, а отгрызая отстающие «хвосты». Можно бить убегающего врага и с тыла, но тогда сразу уходить с резким набором высоты, и уже сверху проводить в пикировании повторную атаку. Четырёхкратное превосходство в скорости позволяет играться с противником, как коту с мышкой, однако подставляться под острые зубки целой стаи не стоит — лучше терзать крайних особей.
