Предстояло еще многое сделать и оставалось не так много времени.
Прежде, чем вернуться в группу, Бэннон остановился в районе сбора, куда группа выдвинется перед атакой. Он обнаружил, что разведывательный взвод был уже на позициях. Командир взвода, сержант первого класса Флорес и Бэннон обсудили задачу и свои роли в ней. Он поручил Флоресу подобрать позиции для остальной группы и обеспечить рассредоточение, когда она туда прибудет. Затем его мысли вернулись к Лангену и группе «Янки».
Но группе так и не пришлось прибыть в этот район сбора. 2-му 94-го в своем последнем рывке удалось прорвать последнюю советскую линию обороны и отразить контратаку недоукомплектованного советского танкового батальона. Группе пришел приказ сразу же начать движение к точкам, где их встретит разведывательный взвод и проводники из 2-го 94-го. Те направили взвод Вайса к расчищенному ранее проходу через советское минное поле. Группа «Янки» переходила в атаку и направлялась к Зале.
Отойдя подальше от минного поля, 1-й взвод развернулся клином и начал набирать скорость. Из командирской башенки своего танка, Вайс осматривал местность через прибор ночного видения. Не было никаких признаков противника. Он повернулся влево и увидел разведывательный взвод, который прошел минное поле и начал разворачиваться справа от них. Как и первый взвод, тот тоже построился клином. Механизированный взвод сейчас проходил через минное поле. Прежде, чем снова повернуться вперед, Вайс заметил «66-й», занимавший позицию между его взводом и разведчиками.
Убедившись, что все было в порядке, Мюррей Вайс откинулся в башенке и позволил себе на минуту расслабиться. Вся группа, проведя сравнительно спокойный день в Лангене, носилась как ошпаренная с того момента, как вернулся командир с новой задачей. Предбоевые проверки, подготовка к движению ночью, проверка оружия и систем управления огнем, получение приказов для роты и выдача приказов для взводов заняли всю вторую половину дня. Как только стемнело, группа переместилась в передовой район сбора, чтобы пройти через позиции 2-го 94-го.
Вайс был доволен поставленной группе задачей и приказами Бэннона. Группа была разделена на две части. Старпому с 2-м и 3-м взводами предстояло двигаться по отдельному маршруту примерно в километра к западу от остальной части группы. Капитан Бэннон с 1-м, механизированным и разведывательным взводами должны были двигаться к мосту через Зале. И Вайс и Гаргер были рады приказу обходить любое сопротивление и нестись во весь отпор к мосту, независимо от цены. Оба лейтенанта устали сдерживаться, чтобы подождать кого-то еще, чтобы потом вместе разделить чан дерьма. Хотя командир группы пытался сдерживать их энтузиазм, лейтенанты были рады тому, что они, наконец-то, получили возможность применить некоторые запрещенные приемы.
Грохот танкового орудия и резкий доклад 3-го взвода о противнике швырнул Вайса обратно в реальность. Подразделение старпома вступило в бой. Там был враг. Вайс выпрямился и начал осматривать горизонт.
* * *
Никто не понял, откуда тот появился. Минуту назад ничего не было. А минуту спустя оно там было. БТР-60 словно выскочил из-под земли в менее чем двухстах метрах перед его взводом. Не нарушая темпа, «32-й» Блэкфута одним снарядом уничтожил БТР. Гаргер автоматически отдал взводу приказ сместиться влево и перестроиться в строй левого эшелона. Все это было сделано без неразберихи, и почти не снижая скорости. Быстро доложив старпому, Гаргер повернулся влево и посмотрел в темному через очки ночного видения. Не было никаких новых признаков противника. Одинокий БТР горел позади взвода, продолжавшего движение к Зале.
2-й взвод, справа от них, выстрелил следующим. Гаргер обернулся, чтобы увидеть, куда они стреляли. Следя за трассерами снарядов 2-го взвода, он заметил несколько силуэтов, уходящих от наступающей группы. Ослепительная вспышка, и сноп искр, за которым последовала вспышка пламени, осветили ночь. Один советский танк был подбит и уничтожен. Второй русский танк, хорошо подсвеченный пламенем подбитого танка, бежал на север. Ему, однако, не позволили сделать этого. Другой танк второго взвода выстрелил и подбил его.
- Танк на двенадцать, идет на север!
Сначала Гаргер подумал, что наводчик видит тот же танк, на который смотрел он. Потом он сообразил, что орудие по-прежнему повернуто влево. Он упал вниз к смотровому прибору и увидел танк, который заметил наводчик. Мгновение он колебался. Слева от них шла рота «Б» из 1-го 4-го. Он не хотел подбить своего же. Мгновение Гаргер изучал цель в тепловизионном прицеле. Он мог разобрать корпус и башню. Танк определенно двигался на север. Но был ли он из роты «Б» или русским? Потом он заметил, что задняя часть танка была темной. А выхлопы М1 создавали огромную засветку. Если бы это был М1, задняя часть была бы ярко-зеленой. Танк был русским. Без дальнейших колебаний, Гаргер отдал приказ стрелять и подбил еще один советский танк.
* * *
Молодой лейтенант-сапер был недоволен ни полученными приказами, ни капитаном КГБ, осуществляющим за ним надзор. Капитан КГБ и его люди были развернуты у моста, чтобы задерживать отстающих и управлять движением. Однако молодой лейтенант был достаточно умен, чтобы понимать, что приземистому, с каменным лицом капитану КГБ было также поручено следить за тем, чтобы его люди, защищающие мост и подготавливающие его к взрыву, выполняли свои приказы. Зачем же еще капитану было следить за каждым его шагом и требовать отчета за каждый полученный инженером приказ?
15-я гвардейская танковая дивизия отходила через Зале. Отход проходил в большой спешке и неразберихе. Казалось, в том, какие подразделения проходили мост, не было ни малейшего подобия порядка. За танковой частью последовала колонна обеспечения, за которой в свою очередь прошла артиллерийская часть вперемешку с полевым госпиталем. Чтобы усугубить ситуацию, КГБ наугад останавливало подразделения и требовало предъявить письменные приказы на разрешение перейти на правый берег реки. У большинства подразделений таковых не было, так как они получили приказы по радиосвязи. КГБ это знало, но продолжало их останавливать.
Больше всего инженера беспокоило то, как КГБ поступало с отстающими. Если солдаты или офицеры обнаруживались при попытке пересечь мост вне своих подразделений, их отводили на другую сторону дороги и допрашивали. Сначала капитана КГБ вызывали разбираться с каждым случаем. Через некоторое время он, однако, устал от этого и позволил молодому и восторженному лейтенанту КГБ разбираться с отстающими самому. Капитана вызывали, только если задержанные были офицерами. Правосудие КГБ было скорым. Инженер, по настоянию капитана КГБ наблюдал каждую серию казней. После того, как отстающий определялся как дезертир, его помещали в небольшой деревянный сарай у южной стороны моста. Когда сарай заполнялся, осужденных строили вдоль дороги, на виду движущихся по мосту войск. Лейтенант КГБ зачитывал им обвинения в преступлениях, совершенных против государства и Партии, а затем приказывал открыть огонь. В первый раз инженера стошнило. Когда он наклонился, чтобы прорыгаться, капитан КГБ похлопал его по спине и сказал, что ему не о чем беспокоиться, пока он выполняет приказы. Заявление капитана было не угрозой, а констатацией факта. Инженер знал, что если он взорвет мост без предварительного разрешения, в следующий раз капитан КГБ похлопает его по спине, держа в руке нож.
