А оставалось их, увы, на месяц, максимум на два. И то если перейти на хлеб и воду. Похоже, придется наниматься на какой-нибудь корабль или боцманом, или вообще простым матросом. Можно, конечно, отказаться платить за своих ребят, но я не янки — эти ребята были со мной на «Самтере» до конца войны. А четверо служили и на «Алабаме», где я был помощником капитана. И выгнали их с «Марлборо» вместе со мной.
Но обо всем по порядку. После того, как мой любимый Юг сложил оружие, наш «Самтер» — давно уже переименованный в «Гибралтар», но все еще исправно служивший Югу — вернулся в Ливерпуль, где и был продан новым хозяевам.
Я же пошел служить к старому Бизли, который меня уже давно звал к себе капитаном одного из своих судов. А из моей команды почти все решили возвращаться на Юг. Лишь пятнадцать человек ушли со мной на «Марлборо». С тех пор один из них умер от холеры, двое перешли на другие суда, а дюжина до сих пор ходит со мной. Точнее, ходили…
Год назад Бизли занемог, и его место занял его сын — Уильям Бизли по прозвищу «толстяк Билли». Если отец был достойным человеком, уважавшим южан и скрупулезно честным, то Билли сразу урезал жалованье команде и потребовал ввести телесные наказания по примеру живодеров из Ройял Нэви. Я отказался, пошел к его отцу, и все вернулось на круги своя. Но как оказалось, ненадолго.
Месяца два с половиной назад наш «Марлборо» зашел в Гибралтар. Было это аккурат после разгрома британской эскадры у Афин. И как обычно, первым делом моряк, ступающий на твердую землю, идет в кабак. Не для того, чтобы выпить, а чтобы узнать и обсудить последние новости. В море газет нет. Главной новостью тогда и был тот позорный разгром Средиземноморской эскадры Ройял Нэви. Русские уделали хваленые британские броненосцы сразу, не дав им и рта раскрыть. Так что новость про утопление двумя русскими военными кораблями целой британской эскадры у Пирея обсуждалась всеми.
Я, по своему обыкновению, не лез в разговоры о политике. Но один из моих ребят сказал англичанам, что негоже было нападать без причины на корабль под флагом русского наследника престола. После этого Бизли объявил мне, что если мы не покинем «Марлборо» в течение часа, он передаст нас местным властям по обвинению в антиправительственной агитации. Полагавшихся нам денег, естественно, не выплатили, и мы сошли на берег с тем, что у нас было в тощих кошельках.
Гибралтар пришлось срочно покинуть — мы на дилижансе направились в близлежащий Кадис. Я рассчитывал получить место или капитана, или его помощника, или в крайнем случае — боцмана. Но испанцы от меня отворачивались, едва лишь я начинал разговор. А все из-за того, что я до того служил у англичан. К англичанам идти было опасно — кто знает, что им наговорил этот сволочной Билли. Немногие же американские суда не хотели брать на борт конфедератов, пусть даже и бывших.
А тут еще пришла новость о том, что «Марлборо», пытаясь скрыться от русского патруля, разбился о скалы у Сицилии, и что при этом погибла почти вся команда. После чего на меня многие стали смотреть чуть ли не как на виновника этой трагедии, хотя меня там, конечно, уже не было. Говорил же я Билли, что его любимчик Давенпорт никудышный навигатор — а именно его он и сделал капитаном…
Вот уже два месяца, как ходить по европейским морям под «Юнион Джеком» стало смертельно опасно. Русские объявили Британии так называемую тотальную морскую войну, и в этом нелегком деле к ним тут же присоединились все, кого когда-то обидели или ограбили обитатели Туманного Альбиона. Блокировали они с моря и Гибралтар. Мы еще вовремя оттуда убрались, потому что Испания тут же тоже закрыла сухопутную границу. Чтобы нас не загребли в тюрьму вместе с командами тех английских кораблей, которым не посчастливилось застрять в испанских портах, пришлось долго объяснять, что мы не англичане, и еще дать на лапу жандармам. Но обошлось…
Сегодня, как обычно, я пошел в порт, чтобы попытать счастья и попробовать поговорить с капитанами вновь прибывших судов. И тут я увидел входящий в порт прекрасный корабль под российским торговым триколором. С русскими я дела никогда еще не имел. Но у них была репутация честных людей, и некоторые мои бывшие соратники давно уже ходили под их флагом.
Корабль подошел ближе, бросил якорь, и тут я увидел горящие золотом буквы на его борту: «Алабама II».
Я вздрогнул — отчего у русского корабля такое название? Тем временем от корабля отвалила шлюпка и пошла к пристани. В ней, вместе с несколькими иностранцами, наверное русскими, я увидел человека, которого никак уж не ожидал повстречать здесь — нашего любимого адмирала Рафаэля Семмса.
Он тоже сразу узнал меня. И вот уже мы с ним сидим со стаканом белого вина в отдельном кабинете в лучшей харчевне этого порта.
Адмирал первым делом спросил меня:
— Джордж, хотел бы ты еще раз послужить нашему Отечеству?
Я ответил, что отечество мое, увы, сейчас под властью проклятых янки.
Адмирал побарабанил пальцами по столу, хитро посмотрел на меня и вдруг спросил:
— Джордж, а если оно возродится?
Я даже остолбенел от неожиданности и обалдевшими глазами уставился на адмирала — тот очень редко шутил, и никогда о таких важных вещах. Действительно, адмирал Семмс был вполне серьезен.
— Сэр, за это я готов хоть сейчас отдать свою жизнь! — воскликнул я.
— Жизнь отдавать не потребуется, — сказал адмирал. — Всех подробности я тебе пока, увы, рассказать не вправе. Скажу лишь, что у нас теперь появились друзья. Русские мало говорят, но когда они начинают действовать, то щепки летят во все стороны. Любимая их поговорка: «Кто не спрятался, я не виноват». И они согласны помочь нашему Югу освободиться от власти проклятых саквояжников.
Я кивнул:
— Кое-что я уже читал об этом в газетах. Ведь, кажется, именно ганфайтеры-янки убили в Софии русского императора. В недобрый для Севера час им пришла в голову мысль взяться за эту грязную работу.
Адмирал опять загадочно усмехнулся:
— Джордж, можешь считать, что ты уже в деле. Первым нашим шагом должно стать возрождение армии и флота. Вскоре после выхода из Кадиса, в Атлантике, мы поменяем русский флаг на звездно-полосатый матрас янки. И ты официально станешь капитаном «Алабамы». После этого мы пойдем на Чарльстон, куда прибудем в качестве обычного торгового судна.
Но до того нужно будет высадить президента Дэвиса и генерала Форреста на одном из островов Северной Каролины. И, насколько я помню, те воды ты знаешь как свои пять пальцев.
От волнения я вскочил из-за стола.
— Сэр, у меня здесь есть еще дюжина ребят…
