— Быстро! — рявкнул я, подталкивая их в спину Силой. Это подействовало — они ломанулись как лоси…
И тут, прежде чем я успел что-то сообразить, Секретник, широко размахнувшись, швырнул им вслед гранату. Что именно произошло, я понял только услышав щелчок отскочившей предохранительной скобы. Меня хватило только на то, чтоб скорчиться у стены, приоткрыв рот и обхватив руками голову в ожидании взрыва. Один… Чтоб его, идиотину! Два… А тут и от осколков не спрячешься, а запал у этой штуки — четыре секунды… Три… Надо ж таким идиотом родиться, ведь завалит же, в самом деле, к чертям собачьим… Четыре… Или время так медленно идет?
— Пять, — произнес Секретник и удовлетворенно кивнул. Улица на всем видимом протяжении опустела. Так. Значит, еще и граната учебная была… Хромой, сообразив, как его нагрели, разразился площадной руганью, грозя Секретнику самыми страшными карами. Малыш расплылся в улыбке, хлопнул Секретника по плечу, показал большой палец:
— Ну, лейтенант, чисто сделано! Вот кто «Оскара» заработал!
— Чего?
— Бутылка с нас, — перевел я. Секретник недоуменно нахмурился:
— Одна?
— Там видно будет. А пока что и в самом деле. давайте-ка двигать.
— Угу, — кивнул Малыш. — Эти бродяги наверняка уже нашу милую шутку разгадали. Думаю, они недовольны. Лошадей у нас пять?
— Ага, — кивнул Дикс. — Этого… Хромого тоже с собой берем?
— Угадал, — сухо бросил я. Хорош Чародей-караульщик… Хотя леший его знает, может, и я б ничего не учуял — фонит в этой наведенной пустыне как в реакторе…
Когда мы выехали из мертвого города, уже совсем рассвело, откуда-то сто стороны реки тянуло туманом, но эта проклятущая наведенная пустыня кончаться никак не желала. Странный песок, больше золу напоминает… Да еще и шмотки ни разу высохнуть не успели. Так что ехали мы молча, трясясь от холода да изредка нервически позевывая, а впереди нас бежали по серому песку длинные четкие тени.
Вообще по пустыням ездить дело тоскливое, да еще когда ты промок насквозь. Так что когда мы, поднявшись на холм, вырвались из полосы тумана и увидели чахлую степную траву и переплетения кустарника, я ощутил приступ какого-то прямо-таки идиотского восторга. Восторг, правда, быстро миновал — кустарник оказался с шипами чуть на в палец, а трава — густой и жесткой, так что ехать пришлось медленно и осторожно. А самое гадостное — никаких признаков дорог.
После короткого совещания мы решили, что если брод остался к югу от нас, то и тракт должен в том же направлении находиться. Еще часа три мы потратили, пытаясь выехать на него, но так и не нашли ничего, даже отдаленно его напоминающего. С отчаяния я объявил привал.
Глаза просто по-змейски слипаются… Об одном мечтаю: вздремнуть капельку, хотя бы минут шестьсот. Но чего нельзя, того нельзя… Как-то еще надо среди команды поддержать если не боевой дух, то хотя бы что-то к нему близкое…
Дикс, спешившись, первым делом потер брюхо и объявил:
— Жрать охота — сил никаких…
— Всем охота. Малыш, кстати, сколько ты у того придурка денег забрал?
— Всего-то полсотни.
— Ну вот, господа, в активе у нас без малого сто тридцать монет.
— Ты их прямо сейчас съешь? — поинтересовался Секретник.
— Ну, разнылись… Разгрузочный день у нас. И вообще, много жрать вредно.
Малыш, пристроив под спину тюк с одеялами, вытянул ноги:
— Жрать — это ладно, денек перебьемся… А вот одно мне непонятно: почему на дорогу до сих пор выбраться не можем? Тут вообще есть что-нибудь? Ну, там, города, деревни на худой конец…
— Есть, дальше к западу. На карте, во всяком случае.
— В том-то и дело, что на карте… Приколись: приезжаем туда, а там такая же пустыня.
— Гадостный будет прикол, — я уже потихоньку злиться начал… И так-то непонятно, что делать, да еще ребята зауросили. И почему именно я отрядом командую?.. Будь на моем месте кто-нибудь другой, я бы тоже повыступать не отказался.
А Секретник, как обычно, давит железной логикой:
— Раз есть брод, значит, есть дорога. Раз есть дорога, значит, она куда-то ведет.
— Логично, — пробормотал Малыш, обернулся к Хромому. — А ты, вроде, эти места знаешь?
Хромой только плечами передернул:
— Это уж ваши трудности.
— Знает, — с мрачной усмешкой кивнул Дикс. Хромой помалкивал.
— Да какие тут трудности, — пробормотал Секретник. — Кинжал в брюхо — вот и все трудности.
— Экий ты кровожадный… Ну, Гарви, так куда лучше ехать?
Молчание. Малыш почесал в затылке и задумчиво спросил:
— А не пнуть ли его раз несколько? Чисто для прояснения памяти… И вообще, Майк, хороший Хромой — мертвый Хромой. он же нас уже дважды обвел, как мальчиков…
Я воздел палец:
— Вот именно! Такие люди на дороге не валяются.
— Опять придумал что-то, — обреченно вздохнул Дикс.
— И, как всегда. гениальное. Я самую страшную кару для него придумал. Он пойдет с нами в степи.
Форгет со стуком захлопнул рот, Дикс, наоборот, отвесил челюсть так, что я испугался, не вывихнет ли он ее, а Малыш просто взвился:
— Слушай, ты, гений тактики, стратегии и психологии! Я все понимаю, но как-то не хочу, чтоб мне ночью что-нибудь отрезали. Мы ему, если помнишь, уже как-то поверили…
— Спокойствие. Он пойдет с нами. Гарви, предложение работать командой все еще в силе? Только теперь не ты меня нанимаешь, а я тебя.
Честно говоря, мне это только что на ум взбрело, но Малыш мой ход оценил, подмигнул из-за спины Хромого, явно готовясь играть «Нехорошего парня» в нашем дуэте.
А Хромому явно такой аспект в голову не приходил. Он ошалело глянул на меня, уверенный, что я шучу. Малыш недовольно буркнул:
— Такого найми — с потрохами продаст. Даже себе в убыток, из любви к искусству.
— Только не сейчас. Гарви, помнишь нашу последнюю встречу? там что-то звучало насчет того, что проигрывать надо уметь.
Хромой неожиданно усмехнулся:
— Там еще и про кота в мешке звучало.
— Спрашивай, не стесняйся.
Хромой чуть подался вперед:
— На кого я буду работать? На Лигу Мастеров?
— На меня. Прикрытие Лиги я обеспечу, а со стороны Дикса еще и Орден подключится.
— Что я с этого получу?
— Для начала — жизнь. А вернемся живыми — наверняка что-нибудь отвалится. Словечко за тебя я замолвлю.
— Мягко стелешь…
— А мы с тобой не обручиться на веки вечные собираемся. Если вернемся, ты свободен, имея при этом должниками Лигу и Орден. А за ними благодарность не заржавеет, — мысленно я конечно прибавил что-то вроде: «Дождись от каменного попа…», но вслух этого говорить, понятно, не стал. Хотя, собственно, Хромому это не хуже моего известно — он криво, сумрачно и ехидно усмехнулся:
