Сборы были быстрыми. Со мной в дорогу отправились гауптман Мюллер и русский связист Антон. Мюллер стал сейчас кем-то вроде моего адъютанта, советника и телохранителя, а Антон должен был с помощью прибора, который он называл "радиомаяком", обозначить наше присутствие в лесном массиве неподалеку от озера, чтобы нас нашел русский летательный аппарат, называемый у них вертолетом.
Помещение, в котором находилась радиостанция, я опечатал своей личной печатью, и строго-настрого приказал моему верному адъютанту Курту охранять комнату и то, что в ней находится, как зеницу ока.
Во дворе нас ждала автомашина. На ней мы быстро доехали до Вандлица, и там свернули на дорогу, ведущую в лес. Антон сидел на переднем сидении, и крутил головой, высматривая подходящую площадку для приземления вертолета. Наконец, одна из полян, по всей видимости, устроила его. Он сделал знак шоферу, и тот остановил авто.
Мы выбрались наружу и с удовольствием стали вдыхать чистый лесной воздух. Антон, тем временем, достал из сумки небольшую черную коробочку, пощелкал на ней кнопками, и что-то в нее проговорил по-русски. Мы стали ждать. Вскоре над нашей головой зашумело и затрещало. Шум неведомой машины приближался. Наконец, над нашей головой повисло что-то напоминавшее огромную пузатую стрекозу. Вертолет начал снижаться. Шум его двигателей стал совсем нестерпимым для моих бедных ушей. В опустившейся на землю машине открылась дверь. Выглянувший из нее человек в серой мешковатой одежде осмотрелся вокруг и помахал нам рукой. Попрощавшись с шофером, мы направились к открытой двери вертолета.
Дальше все было, как в ночном кошмаре, где я, то ли гнался за кем-то, то ли убегал. Взлет, рев моторов, свист винтов. Говорить было невозможно. Антон сунул мне в руку записку, на которой было неровным почерком — вертолет трясло — было написано по-немецки: "Ваше Величество, мы сейчас летим на русский флагманский корабль адмирала Ларионова".
Прочитав, я кивнул головой. Полет продолжался почти пять часов. Я почувствовал, что мы находимся у цели, когда вертолет начал снижаться.
— Ваше Величество, — крикнул мне на ухо гауптман Мюллер, — мы прилетели.
Я посмотрел в иллюминатор. Под нами была залитая ярким светом прожекторов палуба огромного корабля. Размеры его потрясали. Мои дредноуты тоже были немаленькими, но русский флагманский корабль был почти в два раза длиннее и шире их. Палуба его напоминала плац для проведения парадов. На ней стояло несколько вертолетов, похожих на тот, на котором мы прилетели сюда. Но кроме них были и аэропланы, похожие на огромные наконечники. По палубе русского Голиафа сновали матросы, которые подкатывали на тележках к аэропланам и вертолетам какие-то цилиндрические предметы, в которых, к своему ужасу, я узнал бомбы.
— Сейчас, наверное, снова полетят под Ригу, — как-то холодно и равнодушно произнес Антон.
А у меня вдруг сжалось сердце. Снова жертвы, снова гибель моих солдат и офицеров. Да разве можно воевать против такой силы?! Безумцы, тупые и самодовольные безумцы!
Тем временем вертолет начал снижаться. Вот он коснулся своими колесами палубы русского корабля. Дверь вертолета сдвинулась в сторону, рев моторов стал затихать, и заглянувший в салон офицер, посмотрев на меня и на моих спутников, произнес на довольно хорошем немецком, — Ваше Величество, контр-адмирал Ларионов ждет вас…
Четверть часа хождений по палубе корабля-гиганта и его коридорам, и вот я вхожу в адмиральский салон, где меня поджидал человек в черной форме с золотыми адмиральскими погонами на плечах. Этот человек, статус которого в данный момент равен моему, жестом пригласил меня сесть в мягкое кресло. На неплохом немецком он сказал, — Ваше Величество, я рад приветствовать вас на борту моего флагманского корабля. Надеюсь, ваше путешествие прошло благополучно? Если вы не будете против, то сейчас мы с вами пройдем в корабельный лазарет, куда сегодня из нашего плавучего госпиталя перевезли адмирала Тирпица. Поскольку его состояние улучшилось, и появился аппетит, то неуемный больной попытался встать с постели и отправиться на прогулку по кораблю. Врачи, конечно, ему это не позволили, но разрешили нам перевезти Тирпица на "Адмирал Кузнецов". Условия в санчасти на нашем корабле не намного хуже, чем в госпитальной палате.
Я немедленно вскочил с места, — Конечно, господин адмирал, я буду очень рад увидеть старину Альфреда. К тому же его очень умная голова, наверняка, будет полезна в наших переговорах!
Снова хождение по коридорам огромного русского корабля, и вот перед нами открывается дверь в помещение, в котором по специфическому запаху лекарств я сразу узнаю госпиталь. А вот и палата, где на металлической койке полусидит мой адмирал, и при свете настольной лампы читает какую-то книгу. Немного непривычно видеть его без бороды. Впрочем, без нее он выглядит, несмотря на бледность, даже моложе.
Увидев меня, Тирпиц вздрагивает и пытается встать. Книга, которую он держал в руках, падает на пол. Не сговариваясь с адмиралом Ларионовым, мы делаем несколько шагов к кровати Тирпица, нагибаемся, чтобы поднять упавшую книгу. При этом мы сталкиваемся лбами, да так, что искры брызжут у меня из глаз.
Тирпиц, видя эту сцену, весело смеется. — Ваше Величество, — обстоятельства снова заставили вас столкнуться лбами. Русский с немцем… Надеюсь, что последствия этого столкновения будут намного менее болезненными…
Адмирал Ларионов, потирая свой высокий с залысинами лоб, улыбается. Мне тоже смешно…
— Ваше Величество, — обращается ко мне Тирпиц, и голос его становится серьезным, — скажите, можно ли остановить бойню, которая идет сейчас под Ригой.
— Не знаю, Альфред, не знаю, — отвечаю я ему, — надеюсь, что мое присутствие, как монарха заставит этих безголовых генералов прекратить огонь и отойти за Двину, а еще лучше, сразу за Неман. Все должны понять, что нам больше нечего делать на Востоке. Разгромить Францию и наказать Британию — вот наша основная задача.
— Ваше Величество, — сказал адмирал Ларионов, — мы могли бы отправить вместе с вами в Ригу группу наших отборных солдат со средствами связи. Они вам могут понадобиться для сопровождения и охраны, а так же для того, чтобы помочь некоторым, наиболее упертым воякам понять, что приказ монарх надо выполнять так же неукоснительно, кА заповеди Божьи. Ну, и на всякий случай — вдруг какой-нибудь болван, который еще не навоевался вдоволь, завопит, что "кайзер не настоящий". Греха потом не оберешься. К тому же в случае необходимости с их помощью вы сможете связаться по радио с полковником Бережным, который фактически руководит операцией с нашей стороны. Если что, он поддержит вас людьми и огнем.
