Илья Тё - Абсолютная альтернатива

— Какие у вас точные расчеты, — снова криво усмехнулся я. — Допустим, у Германии шанса не было. Зато шанс появился у миллионов немецких и русских солдат — тех, кто должен был погибнуть во время «победоносного» наступления союзников. Вы думали о них? Семнадцатый год — не сорок первый, до блицкрига еще не додумались. Танков у русских нет. Самолетов слишком мало для ковровых бомбардировок. Ракетных установок еще не изобрели. Наступление семнадцатого года возможно и стало бы победоносным, но технически оно представляло бы собой то же, что и прочие операции Великой войны, а именно заваливание пулеметов трупами, чтобы смертоносную технику клинило от перегрева! Я прикончил тридцать человек, а спас сотни тысяч. Вы считаете это плохим решением?

— Я слышу песни народника-бомбиста, — презрительно скривил губы Каин.

— Не надо сравнивать меня с террористами.

— А в чем отличия?!

Выругавшись, я отдернул на автомобильном стекле шторку. За окном простирался вид проснувшейся послевоенной столицы.

— В этом! — ответил я, показывая рукой на мелькавшие мимо жилые дома. — Я говорю вам о мире, Каин. От террориста я отличаюсь тем, чем отличается полицейский снайпер от обычного убийцы. Для террориста важно само действие: совершив убийство, он реализует себя или идею, с которой себя олицетворяет. Второй же ничего не реализует, он просто выполняет свою работу, свой долг. Но главное отличие — в полученном результате. Совершая убийство, террорист нагнетает страх, пугает людей, делает значимыми свои требования или лозунги. Второй не требует ничего. Но главное даже не это, суть заключается в количестве зла!

— Зла?! — Адъютант мой блеснул зубами. — Вы бредите, Ники!

— Количество зла есть мерило праведности! — воскликнул я в каком-то безумном порыве. — Разумный человек всегда действует логично, однако с точки зрения религии и даже морали мерилом «правильности» его действий является количество зла, которое он несет. Террорист и антитеррорист умышленно убивают людей для достижения своих целей. Однако между двумя убийствами простирается необъятная пропасть! Преступник убивает — чтобы убить. А полицейский снайпер — чтобы спасти от смерти других людей. Убив безумца Вильгельма и последнего Габсбурга — прекрасного человека, — я спас сотни тысяч человеческих жизней. Не только русских, но и австрийских, немецких, французских, английских, венгерских, турецких, итальянских и так далее. И пусть либералы кричат, что каждая жизнь бесценна, я заявляю, что это ложь! У человеческой жизни есть конкретная стоимость в единицах, и ее легко подсчитать. Жизнь каждого человека измеряется в жизнях других людей. Почему родители защищают своих детей и готовы умереть в критической ситуации за ребенка? Кроме любви ими движет древний инстинкт, заложенный природой на основе простой арифметики. Ребенок моложе и проживет дольше, следовательно, жизнь взрослого стоит меньше, чем жизнь дитя. Я уверен: совершенное мной — это справедливый размен! Жизнь кайзера — на жизнь немецких солдат. Жизнь Карла Габсбурга — на жизнь подданных Австро-Венгрии. С таким же успехом возможно было убить самого Николая, но тогда, чтобы завершить войну, пришлось бы умерщвлять еще и весь английский парламент и все правительство Франции, ведь союзники не сдались бы со смертью русского Государя. Демократия устойчивей в этом смысле — у них нет одной головы, голов много, одним убийством там не решить ничего. Кроме того, народные массы Запада, имеющего конституции и органы представительной власти, менее подвержены революционной идее, чем жители полуфеодальной России, измученной блокадой Германии и лоскутной Австрии, где центральная нация — австрийцы составляли меньшую часть населения. В общем, с Англией и Францией такой фокус с убийством лидеров не прошел бы, а избранный мною путь — кратчайший, чтобы закончить войну. Надеюсь, вы не станете спорить, что достигнутый эффект удовлетворяет целям корректировки?

После моей вспышки Каин также долго молчал.

— Возможно, ваши действия на самом деле выглядят неплохо с точки зрения целей корректировки, — мрачно произнес он наконец. — Никакого прогрессорства, никаких научных открытий, никаких изменений технологий. Только гранаты и винтовка. При минимальном воздействии — глобальный результат… Однако это не все. Не важно, эффективны или нет действия помощника с его точки зрения. Важно то, насколько результат его действий соответствует общим замыслам, о которых вам, Ники, пока ничего не известно. При нашей последней встрече вы вели себя категорически некорректно. В любом другом случае это означало бы ваше стирание. Вас спасло то, что я решил дождаться развязки, посмотреть, сможете ли вы играть без меня.

При последних словах я внутренне замер.

— И что же?

Каин быстро провел пальцами по ручке двери; едва заметная усмешка скользнула по его губам.

— Избранный вами метод, — продолжил он, словно не замечая вопроса, — сильно расстраивает меня… Но в целом мы движемся к цели в хорошем темпе, и только это оправдывает ваше дальнейшее существование. Вы балансируете на тонком канате, Ники. Но этот канат — он все еще под вашими ногами.

С невиданным облегчением я вздохнул: слова Каина означали отсрочку моего приговора.

— Ну а сейчас, — продолжил Каин, как ни в чем не бывало, — я представлю вам несколько новых соображений…

Я с нескрываемым интересом посмотрел на него.

— Возможно, вам будет любопытно узнать, почему я избрал именно это место и время для внесения исправлений, — начал хронокорректировщик. — Важнейшим условием развития цивилизации, как я уже говорил, является объединение планеты, превращение ее в единое государство. Вопрос лишь в том, как именно мы могли бы ускорить появление такой державы и какая из стран могла бы объединить под своей дланью весь мир. Претендентов-завоевателей всегда находилось множество — и вам наверняка об этом известно. Например, практически каждая из держав Европы пыталась в свое время утвердить если не мировое господство, то, по меньшей мере, господство над этим континентом. Самое смешное заключается в том, что почти всем это удавалось на какое-то время. Вспомните!

Каин принялся загибать пальцы.

— Италия во времена Древнего Рима владела всей Европой, Северной Африкой и Ближним Востоком. Греция в свое время господствовала в Средиземноморье, а если вспомнить поход Македонского, покорила весь известный на тот момент мир. Арабы с седьмого по одиннадцатый век подчинили себе территории от Атлантики до Индии.