поставили трофейные немецкие пулеметы.
В 8:00 вчерашняя карусель возобновилась. Но не совсем так же. Во-первых, плотность воздушного прикрытия увеличилась. Видимо, командование подтягивало дополнительные силы авиации. Во-вторых, очень хорошо сработала Лариса Федынская. Так звали летчицу. Она сразу отказалась сидеть в бронеколпаке с Кардашем, заявив, что не видит неба и не может наводить самолеты. Кардашу пришлось отпустить ее к центральному входу в потерну, расположенному на самой макушке холма, взяв с нее клятвенное обещание при артобстреле уходить в потерну. Вместе с ней послал телефониста, которому приказал тащить летчицу в случае артобстрела в коридор потерны силой, если она сама не пойдет.
Вооружившись биноклем, Лариса еще на горизонте замечала немецкие бомбардировщики и без промедления вызывала на помощь истребители. Дежурной эскадрилье удавалось задержать бомбардировщиков до подхода помощи. За весь день к опорному пункту бомбардировщики прорвались только один раз. Так же оперативно появлялись наши штурмовики. Их вызвали за день 4 раза.
Один раз штурмовики подошли одновременно с немецкими пикировщиками, которые прорвались к опорному пункту, воспользовавшись тем, что истребители прикрытия бились с большой группой «юнкерсов». Так удачно получилось, что шестерка Ю-87 выходила из пикирования прямо навстречу подходившим штурмовикам. Те не растерялись и врезали по немцам эрэсами. Двоих сбили. На остальных немцев навалились истребители сопровождения штурмовиков и сбили еще двоих. Наблюдавший все это в амбразуру Петр в полном восторге кричал в трубку летчице:
– Ларисочка! Ты молодчина, я тебя сейчас расцелую! Ваши четырех «лаптежников» завалили!
– Это еще что! Тебе не видно, а наверху наши истребители зажгли еще два «юнкерса» и один «мессер» сбили! – ответила летчица.
Корпусная и дивизионная артиллерия подключалась всякий раз, как только немцы пытались атаковать. Всего раз десять или одиннадцать. Петр сбился со счета. Во второй половине дня в очередной атаке немцы использовали три самоходки, которые попытались расстреливать наши пулеметы. Артиллеристы из танковых башен сожгли все три.
Последнюю атаку отбили около десяти часов вечера. На этом немцы затихли.
Потери в гарнизоне были меньше, чем вчера, но все равно серьезные. В основном от артиллерийского и минометного огня. 11 убитых и 27 раненых. Стрелков в окопах практически не осталось. Людей хватало только для укомплектования расчетов на пулеметы и орудия, да и то в обрез. Уцелевшие вымотались до предела. Поспать удавалось только урывками, днем, во время артобстрелов. Ночами восстанавливали разбитые огневые точки. Петр уже совершенно не различал бойцов артпульвзвода, роты Иванченко, отступивших из батальона и полка. Все перемешались в расчетах.
За прошедший день было разбито три пулеметных гнезда и танковая башня на западном склоне. В гнездах потеряли три пулемета вместе с расчетами. Кончились немецкие снаряды к танковым пушкам и патроны к трофейным пулеметам. Очень мало осталось мин к минометам. Кончились медикаменты.
Поздно вечером на связь снова вышел комкор. Выслушав донесение, снова пообещал помочь. Через полчаса на радиостанцию артиллеристов пришла шифровка. Кардаш с удивлением прочитал расшифрованный приказ: готовиться к приему воздушного десанта. Указывалось время и сигнализация.
Около часа ночи Петр вместе с летчицей сидел в окопе на макушке холма, у центрального входа в потерну. Ровно в час окрестности осветились от одновременной вспышки множества снарядных разрывов. По всему кольцу немецких окопов, окружавших опорный пункт на удалении 500 м, встала сплошная стена взрывов. Холм задрожал. Грохот и вспышки не прекращались ни на секунду. У Петра от переполнявших чувств даже перехватило дыхание.
– Ты глянь, Лариса! – обратился он к летчице. – Я думаю, не меньше сотни орудий нас поддерживают! Это целых четыре артполка!
По углам опорного пункта, как и было условлено, сигнальщики начали запускать ракеты синего огня. Лариса выпустила в небо красную ракету, обозначая центр позиции. Она заметила в небе силуэты самолетов, перекрывающих на доли секунды звезды, и указала на них Кардашу. Затем в небе смутно забелели в отблесках разрывов купола парашютов. Их становилось все больше.
В расположении грохнуло несколько одиночных снарядных разрывов, затем они прекратились. Позднее Кардаш узнал, что десантирование прикрывали два полка ночных бомбардировщиков. Барражируя в окрестностях опорного пункта, они подавляли бомбами любую немецкую пушку, которая обнаруживала себя вспышкой выстрела. Полк ночников Ларисы проводил десантирование. С каждого У-2 сбрасывали одного парашютиста и два грузовых контейнера по 70 кг каждый.
Минут через десять к Кардашу привели парня в камуфляжном комбезе, который, откозыряв, доложил:
– Товарищ командир опорного пункта! Командир взвода отдельного разведбата лейтенант Удальцов прибыл в ваше распоряжение.
Петр порывисто обнял парня и почувствовал, как предательская слеза наворачивается на глаза. Хорошо, что ночью ее не было видно.
– Ну, спасибо тебе, друг! А то у нас уж совсем мало сил осталось! Кто с тобой?
– Во взводе 27 бойцов, все с автоматами. Бойцы владеют всеми видами стрелкового оружия, есть минометчики и саперы. Кроме того, сброшены военврач и радист. Сброшено 60 грузовых контейнеров, в них три ротных миномета, три максима, шесть ручных пулеметов. Из боеприпасов: мины к минометам и противопехотные, снаряды к 37-мм танковой пушке [51], патроны и медикаменты. Бойцы собирают грузовые контейнеры.
Петр приказал поднять всех бойцов на поиски контейнеров. Собранные контейнеры волокли в казематы потерны. Артобстрел продолжался еще 15 минут. За это время успели собрать все контейнеры, благо в безветренную ночь парашюты не разнесло далеко. Да и по белым куполам их было хорошо видно. Всю ночь прибывшие разведчики выставляли минные поля и восстанавливали пулеметные гнезда. С разведчиками Кардаш послал командиров стрелковых взводов. Своим бойцам позволил поспать. Все вымотались до предела возможного. Остаток ночи прошел спокойно.
К утру восстановили разрушенные огневые точки, оборудовали окопы для минометов, в танковые башни вместо немецких пулеметов поставили пулеметы Дегтярева. Все трофейные пулеметы, к которым закончились патроны, заменили на пулеметы, доставленные десантниками. Жить лучше, жить стало веселее!
Вопреки ожиданиям с утра 30 июля немцы не возобновили атаки. Откуда-то далеко с востока доносилась канонада. Туда же на большой высоте направлялись немецкие бомбардировщики. Наших истребителей тоже не было видно. Бойцы Кардаша отдыхали. Службу несли разведчики Удальцова. Прибывший врач оказывал помощь раненым. После обеда занимались восстановлением окопов. Немцы весь день вели себя тихо.
Сравнительно тихо было и в последующие дни. За следующие 10 дней немцы провели лишь несколько атак, не отличавшихся, впрочем, прежним упорством. Видимо, понеся тяжелые потери, противник решил оставить Понинскую мину в покое.
11 августа ударом двух танковых дивизий со стороны Першотравенска на Полонное немецкий коридор у Понинки был перерезан. Получившая широкое освещение в центральной прессе семнадцатидневная оборона Понинской мины закончилась. Кардашу присвоили звание Героя СССР и очередное воинское звание. Не обошли наградами и остальных участников обороны. Младшему лейтенанту Федынской дали «Красное Знамя» [52].
Глава 9. Итоги операции «Юпитер»
А. Рассмотрим, как изменялось соотношение сил противоборствующих сторон в реальности «Боевого 41 года» в полосе
