и, попрощавшись, вышел из кабинета.
* * *
Лев Иванович оказался мужчиной примерно сорока лет, высоким, жилистым, широкоплечим. На лицо обычный русак. Волосы темно-русые, с благородной сединой на висках. Аккуратно подстриженные усы были тщательно ухожены и закручены, как у того Чапаева в известном фильме. Это была первая мысль, которая посетила Сашку, вошедшего в кабинет подполковника.
Поздоровавшись, парень отметил про себя и внимательный, настороженный взгляд офицера, и твердое рукопожатие. Присев на указанный стул, Сашка быстро осмотрелся и, чуть усмехнувшись про себя, начал разговор:
– Лев Иванович, я прошу меня простить за столь бесцеремонное вмешательство, но я считаю своим долгом участвовать в данном деле.
– Думаете, сумеете разобраться с ним лучше нас? – хмыкнул подполковник.
– И в мыслях не было. Тут другое. Я могу быть с вами откровенным, господин полковник? – тихо спросил Сашка.
– Я подполковник, – напомнил Квасков.
– Это выговаривать долго, – с улыбкой отмахнулся парень.
– Есть такое, – улыбнулся в ответ подполковник. – Так что вы хотели мне сказать?
– Лев Иванович, я хочу сделать так, чтобы ни одна сволочь больше даже думать не смела нападать на деда, – жестко заявил парень, глядя офицеру в глаза. – И для этого я должен добраться до заказчика этого нападения. Вы поможете мне?
– Все зависит от того, какой именно результат вам нужен, – помолчав, осторожно высказался подполковник.
– Я уже озвучил его, – пожал Сашка плечами. – А вот какими средствами, это второй вопрос. Впрочем, если вы считаете, что действовать я могу, только опираясь на закон, то больше не стану вам докучать. Дайте мне просто поговорить с арестованными. Дальше я все сделаю сам.
– Что вы задумали? – подобрался подполковник, глядя ему в глаза.
– Я уже отвечал на этот вопрос, – выдохнул Сашка, отвечая ему не менее жестким взглядом.
– Вы понимаете, что это незаконно, и что я должен вас задержать? – тихо спросил подполковник чуть дрогнувшим голосом.
– Лев Иванович, вы не можете задержать меня просто потому, что вам нечего мне предъявить, – улыбнулся Сашка. – Как говорится, слова к делу не пришьешь. И если уж пошел такой разговор, то позвольте спросить, кому от этого легче станет? Спросите себя, что вам важнее: буква закона или спокойная жизнь ни в чем неповинных людей? Но помните, пока существуют такие подонки, спокойной жизни им не будет.
– Вы ведь не просто так задали этот вопрос, – посмурнев лицом, угрюмо спросил подполковник. – Похоже, вы уже успели навести о моей семье справки.
– Я говорил не касаемо вашей семьи. Я спрашивал вашего личного мнения, – качнул Сашка головой.
– Вы правы, – помолчав, еле слышно ответил Квасков. – Здоровье и покой обывателей для меня дороже жизней нескольких подонков, готовых уничтожать невинных ради своих идей.
– Так вы готовы мне помочь? – тут же последовал очередной вопрос.
– Сначала я должен знать, что вы собираетесь делать, – твердо ответил подполковник.
– Я уже сказал. Добраться до заказчиков, – пожал Сашка плечами.
– Мне нужны подробности, – заявил Квасков, упирая в парня тяжелый взгляд.
– Хорошо. Будут вам подробности, – зло усмехнулся Сашка. – Для начала я поговорю с арестованными. И поговорю так, что выжму из них все, нужное мне. Любым способом. Для этого мне потребуются ваши люди, которые умеют молчать. Ну, а дальше спланирую операции по наведению в городе порядка. Это я могу сделать и сам, но, если вы решите помочь, не откажусь. Но сначала допрос.
– Вы собираетесь их пытать? – откровенно удивился подполковник.
– Если потребуется, – спокойно кивнул парень. – Но думаю, до этого не дойдет. Эта братия готова жертвовать чужими жизнями, но за свои обычно держится очень крепко.
– Тут я с вами согласен, Александр Викторович, – задумчиво кивнул Квасков.
– Господь с вами, Лев Иванович. Просто Саша. Молод еще для подобного величания, – отмахнулся парень. – Так что? Едем в тюрьму или в больницу?
– Зачем? – не понял подполковник. – Не надо никуда ехать. Господин Веселов еще вчера вечером изволили звонить и приказали перевезти арестованных в нашу внутреннюю тюрьму. И доктора сюда же вызвали. Он в нашем здании постоянно дежурит. К сожалению, ранения у них серьезные.
– Знаю, сам наносил, – хищно усмехнулся Сашка. – Они в сознании?
– Не знаю. Пойдемте, у доктора узнаем, – усмехнулся подполковник, поднимаясь.
Они вышли в коридор и спустились в цокольную часть здания. Дежуривший там унтер, увидев начальство, степенно поднялся и, откозыряв, негромко доложил о порядке на вверенном ему объекте. Приказав ему вызвать доктора, подполковник огляделся и, сняв трубку телефона, вызвал из казармы двух подчиненных. Приведенный унтером доктор, еще заспанный, нещадно зевая, сообщил, что арестованные хоть и имеют тяжелые ранения, но жизням их ничего не угрожает.
Подполковник отпустил его, поблагодарив за помощь, и уже собирался что-то сказать, когда на лестнице застучали шаги. Двое рядовых жандармов средних лет, оказавшись перед Квасковым, коротко доложились и уставились на подполковника настороженными взглядами.
– Знакомьтесь, – указал Квасков на Сашку. – Князь Тарханов, Александр Викторович. Историю ту вы, думаю, слышали.
Жандармы дружно кивнули, окидывая парня внимательными взглядами.
– И о том, что наши подопечные в тех камерах, тоже его работа, – продолжил подполковник.
Последовал очередной кивок.
– Это Иван, это Аркадий, – представил их Квасков Сашке.
– Рад знакомству, господа, – улыбнулся парень, протягивая им ладонь для рукопожатия. – А как по батюшке?
– Иван Власович, Аркадий Акакиевич, – представились оба.
– Значит так, господа. Сейчас, вы откроете двери в их камеры, вроде как для осмотра доктором, а после для допроса, который будет проводить господин подполковник. А между делом я буду вам рассказывать, как на Востоке людей пытают. А потом предложу вам воспользоваться этим методом. В общем, они должны думать, что я приехал их жутко пытать. Ваша задача – мне подыгрывать. Понятно?
– Чего ж непонятного? – дружно удивились жандармы.
– Тогда начинаем, – усмехнулся Сашка, кровожадно потирая руки.
Подполковник, слушая его, только головой удивленно качал. Жандармы прошли в арестную зону и принялись греметь ключами, отворяя двери. Квасков, подчиняясь жесту парня, прошел к камерам и, заглянув поочередно в каждую, одарил арестованных многообещающими взглядами. Рядовые, отойдя в сторону, встали так, чтобы из камер их не было видно, и Сашка, бесшумно пройдя к открытым дверям, принялся громко вещать:
– Вы не поверите, господа, каких успехов добиваются арабы, допрашивая пленных своими методами. И ведь шельмы что вытворяют. Берут тонкое шило и втыкают его промеж суставов. А после этим шилом начинают по костям шерудить. Не поверите, господа, ни один человек до локтя не выдерживал.
– Это как? – нашелся с вопросом Иван Власович.
– У человека в руке только на запястье четырнадцать суставов. Так вот, до сустава, что в локте, ни один не выдерживал. Боль такая, что человек начинает под себя гадить. В общем, вы
