Дождавшись захода луны, оставшиеся шесть миноносцев разделились на два отряда и взяли курс к последнему оплоту китайской обороны. Первый отряд, стараясь держаться как можно ближе к берегу смог успешно проскочить незамеченным через линию сторожевых кораблей, в которую помимо канонерок включили все миноносцы и вооруженные пулеметами гатлинга шлюпки и катера. Второй же отряд выскочил в темноте прямо на миноносец "Фулунг". Шедший головным миноносец N24 протаранил китайского визави в районе кормы, и сцепившаяся пара мгновенно стала центром сосредоточения внимания. Со всех сторон посыпались выстрелы, а с ближайших крупных кораблей, доселе стоявших с полной светомаскировкой, ударили яркие лучи прожекторов, выхватив из тьмы не только уже начавшую тонуть пару столкнувшихся миноносцев, но и еще несколько небольших корабликов. Кто из них был своим, а кто чужим в сложившейся ситуации было уже не понять и потому от находившихся на взводе артиллеристов крейсеров и авизо досталось всем. Внесли свою посильную лепту в изничтожение миноносцев и начавшие подтягиваться на огонек канонерки. В результате, к утру на дне оказались не только пострадавшая в столкновении пара, но и еще три миноносца. Два китайских и один японский. Третий же японский миноносец второго отряда, хоть и остался на плаву, уйти с полученными повреждениями уже никуда не смог и утром был выловлен дрейфующим посреди внутреннего рейда.
Но именно гибель сослуживцев позволило отряду ведомому "Котакой" сделать то, для чего они собственно и проделали столь нелегкий путь. Вспыхнувшие прожектора позволили им определить верное направление, а прорисовавшиеся вскоре на фоне неба силуэты крупных кораблей, выбрать для атаки наиболее лакомые цели. Как это уже бывало не раз, из-за намерзшего льда выпустить мины из носовых аппаратов не получилось и пришлось ограничиться только палубными. Из шести выпущенных мин, достигли цели и подорвались только две. Но и их оказалось достаточно, чтобы подвести окончательную черту под противостоянием флотов. Одна мина поразила флагманский "Динъюань" в борт около кормы. На броненосце успели задраить водонепроницаемые перегородки, однако в них открылась сильная течь, корабль стал оседать в воду и чтобы не допустить гибель корабля его отвели к берегу, где через несколько часов он сел на дно. При этом палуба броненосца осталась над водой, и потому возможность вести огонь из башенных орудий у него сохранилась в полной мере. Вторая мина ударила последний броненосный крейсер "Цзиюань" в носовую оконечность и его тоже приткнули к берегу. Правда, большая часть его огневой мощи оказалась полностью выведена из строя в результате затопления артиллерийского погреба носовой башни.
Давшим о себе знать столь громким способом японцам спокойно уйти не позволили. Головной "Котака" оказался захвачен лучом одного из прожекторов и вскоре совершенно неожиданно для всех вспух парой мощных разрывов прокатившихся по его верхней палубе – это до сих пор сохранявший полную светомаскировку и оказавшийся поблизости "Полярный лис" смог достать главного обидчика своего флагмана, подобравшись едва ли не вплотную. Потерявший управление, но сохранивший благодаря бронепалубе ход, он на 10 узлах вскоре выскочил на мелководье примерно в полутора километрах от города, позволив уцелевшим членам экипажа, сумевшим находясь по шею в воде добраться до берега, выйти к захваченному пехотными частями Вэйхайвэю до того как они замерзли насмерть. Остальная же пара миноносцев, дав полный ход, смогла уйти без единой царапинки, так что последующие метания минного крейсера и обшаривание внутреннего рейда оказались пустой тратой времени.
Но если Бэйянский флот понес катастрофические потери, команда "Полярного лиса" обзавелась еще одним трофеем. Вернувшись к сидящему на мели японскому миноносцу, заразившиеся от своего командира хомяковатостью русские моряки смогли с помощью шлюпок завести на него буксирные тросы и через час минный крейсер, не особо напрягаясь, сдернул его с места, после чего отбуксировал к Люгундао.
– Безрадостная картина, не так ли, господин Иениш? – постаревший в одно мгновение на десяток лет с красными, воспаленными от недосыпа, глазами, адмирал Дин обвел взглядом остатки своего флота. – Если раньше я еще мучался вопросом, стоит уводить отсюда флот или нет, то теперь хотя бы одной проблемой стало меньше. Нечего стало уводить. – тяжело вздохнул командующий Бэйянского флота. – Я бросил в Люйшунькоу десятки тысяч людей, чтобы спасти свое детище, но, как вы сами видите, убежать от судьбы мне так и не удалось.
– К сожалению, господин адмирал, мне нечего вам возразить. Даже удайся нам осуществить еще одну атаку японского флота сохранившимися миноносцами, мы не сможем добиться результатов позволивших бы вам вновь обрести паритет. У японцев просто-напросто сохранилось гораздо больше крупных кораблей, чем у нас миноносцев. А для того чтобы не фантазировать на счет возможности уничтожения каждым миноносцем по одному крейсеру, мы с вами повидали слишком многое. Один, максимум два вымпела мы еще сможем пустить на дно или хотя бы вывести из строя, но не более того. Это, если нам удастся обнаружить новую стоянку японского флота. А ведь после сегодняшней ночи из хороших ходоков у нас осталось только два миноносца, да мой минный крейсер.
– Когда у вас заканчивается подписанный с моей империей контракт, господин Иениш? – неожиданно сменил тему разговора адмирал.
– До конца февраля мой корабль будет ходить под флагом Империи Цин, господин адмирал. А после мы вновь превратимся в частную яхту под российским флагом.
– Еще три недели мы точно не сможем продержаться, господин Иениш. Вы, ваша команда и ваш славный корабль многое смогли сделать для моей страны и моего флота. Посему, я бы не хотел прослыть неблагодарным человеком. Сегодня вы получите мой письменный приказ произвести разведку китайских портов, начиная от Шанхая и дальше на юг. Вдруг, японцы уже вовсю хозяйничают там, а я не располагаю столь важной и необходимой информацией. Как командующий Бэйянской эскадрой, я не могу позволить себе оставаться в неведении. Надеюсь, вы с честью выполните мой очередной приказ. Ну а если по пути вы несколько отклонитесь от курса и сможете захватить еще пароход-другой, я не обижусь.
– Был рад служить под вашим командованием, господин адмирал. – правильно поняв все не высказанные аспекты прощального подарка, Иениш отдал честь остающемуся умирать на своем посту настоящему боевому адмиралу. Более никаких слов не требовалось.
Ночью через западный пролив выскользнули две едва заметных тени и на пятнадцати узлах начали удаляться от обреченной крепости. До конца дня, канибализировав ряд запчастей с разбитых и полностью лишившихся хода миноносцев, главному механику "Полярного лиса" удалось восстановить рулевое управление японского бронепалубного миноносца. Максимально разгруженный, с заделанными на скорую руку деревянными щитами пробоинами в верхней палубе "Котака" смог дать неплохой ход и встав в кильватер перегруженного от обилия на борту раненых и беженцев минного крейсера, самостоятельно покинул военно-морскую базу, где днем ранее натворил столько бед.
