— Старший майор госбезопасности Демин.
— Старший майор? — насторожился тот. —
— Я не был в Союзе почти год, не знаю, что у вас там произошло за это время… Черт! Капитан, все потом!
В это время нас догнали самолеты и зенитка открыла по ним огонь, а мне пришлось сбросить скорость и маневрировать. Скворцов стоял в дверях наблюдая за немцами и говорил, куда мне уводить катер, чтобы не попасть под удары бомб.
— Капитан, давай за штурвал, мы близко.
— Немецкие эсминцы на горизонте! — послышался снаружи крик одного из моряков. Не все ушли внутрь, некоторые мне помогали.
— К чему близко?! — спросил тот.
— Потом узнаешь! Давай малый вперед не меняя курс. Увидишь белесое пятно иди прямо на него. Понял?!
— Да.
Добежав до носа, дубея на ходу, я дождался приближения портала и, активировав его, побежал следом к корме пока мы не перешли в другой мир.
Знойное солнце было встречено мной с блаженной улыбкой как посланца богов.
Встряхнувшись я направился к рубке, пора определиться со спасенными, вот уже и капитан выглядывал из рубке стараясь не выпустить из рук штурвал, да остальные матросы, включая зенитчиков были в охренении он изменения обстановки. Хотя нет, походу капитан в курсе, очень уж он внимательно на меня смотрит.
— Думаю, пора поговорить? — спросил я у него.
— Я тоже так думаю.
— Хорошо. Назначь рулевого, курс я скажу и пойдем, поговорим.
Пока каплей командовал, раненым и другим велел подняться на палубу, чтобы согреться, я содрал ногтем лед успевшего нарасти на одном из лееров и повел капитана к себе в каюту. Назначенный Скворцовым рулевой на среднем ходу повел сторожевик к той самой бухте, где я пережидал ураган.
* * *
Слегка хрипя динамиком, очередной чернокожий джазмен выводил плаксивую песню. Мне эта песня не очень нравилась, но Машеров которую ее поставил, видимо выбрал то, что попалось под руку среди стопки грампластинок. Штатный радист подлодки был ранен, проломлена голова — это его эвакуировали на палубу, второй был из торпедного отсека, матрос Чуриков с переломом бедра. Так Машеров заменил радиста, это его голос я слышал, когда сканировал эфир. Сейчас он выполнял те же функции и исполнял роль ди-джея, пока остальные моряки купались в тёплых водах залива, в которой я недавно переждал бурю, или занимались ремонтом сторожевика. Некоторые вроде нас со Скворцовым загорали под палящими лучами солнца.
Парни, попавшие в тропики из арктических холодов, очень тяжело акклиматизировались. Да что они, у меня на это ушло почти три дня, когда я попал в Африку. Причем у меня это произошло в летнее время, а подводники гораздо тяжелее переносили акклиматизацию. Они потели, быстро уставали и часто отдыхали. Единственное спасение это охлаждение. То есть частое купание в воде бухты, в пресной воде ручья или в холодных отсеках сторожевика. По моему приказу на весь катер был сооружен навес, который защищал палубу от палящих лучей солнца. Так что раненым в матросском кубрике было достаточно комфортно. Хотя радист, за которым присматривал фельдшер за эти четыре дня нашего пребывания на Кубе, так и не пришел в сознание.
Причина провести некоторое время на острове была довольно серьезна, шестеро подхватили простуду, и сейчас лечились, кто на катере кто в шалашах. Про раненых тоже не стоило забывать. Всего я спас тридцать четыре человека, трое к сожалению так и остались в отсеках субмарины.
Капитан сразу принял меня за своего, он знал о других мирах, хотя это и секретная информацию. Рассказал ему тот самый бессознательный радист, который был из моего мира. Как я понял, он ранее служил так же подводником, вот и здесь пошел по той же стезе.
Когда мы прибыли на остров я встали на якорь и собрал всех офицеров, их было трое. Сам капитан-лейтенант, командир подводной лодки типа "Малютка". Его зам, старший лейтенант Макаров, так же он командовал штурманской командой и младший лейтенант Краковский, командовал электромеханическим отсеком. Командир торпедного отсека младший лейтенант Баранов, так же стоявший на должности комсорга лодки погиб в торпедном отсеке во время попадания авиабомбы. Без шуток, бомба пробила обшивку, но не взорвалась, хотя осколками разлетающейся обшивки убила и травмировала многих. Тогда из торпедного, успело выскочить четверо матросов прихватив раненого Чурикова и задраили переборку до затопления.
Баранов и Краковский были из одного училища, получили назначение на одну базу подводных лодок и на одну и ту же "Малютку". Друзьями как я понял они не были, но приятельствовали.
Когда Скворцов объяснил мне, что они делали у берегов Норвегии, я даже как-то разочарованно вздохнул. В мои представлениях, они ожидали у берега выхода транспорта и потом атаковали его, потопив, но оказалось все проще. Рядовой рейд по высадке разведгруппы. Высадить высадили, но видимо их засекли при отходе, (высадка была утром, так как их ожидал связник). Едва они успели отойти за видимость берега, как на них налетела тройка немецких штурмовиков. На первом же заходе они и получили бомбу в отсек, отчего не смогли уйти на глубину. Тогда же была повреждена шифровальная аппаратура и получили травмы разной степени тяжести многие подводники. Как они держались на плаву почти пятнадцать минут, да еще умудряясь отстреливаться из ручного пулемета до моего появления не знаю, тут видимо сыграла высокая выучка, однако они смогли дождаться меня, хотя все в экипаже поняли, что это был их последний рейд, поэтому мое сообщение по рации было встречена воплями радости. Тогда появилась надежда.
Потом со слов Скворцова подошел катер незнакомой конструкции, но со своим родным флагом, который просто не мог тут быть, по простой причине. По особенностям конструкции катер не предназначался для подобных вод.
Дальше проследовала процедура спасения, при которой почти все моряки промокли и дальнейший выход в другой мир.
После опознания в моей каюте, каплей очень придирчиво изучил мой пропуск в наркомат с цветной фотографией, которое при пленении так никто и не забрал, я приказал Скворцову принимать командование катером и распределить людей по боевым постам. А то они мне были на одно лицо, этакие медвежата одетые в теплые одежды.
Когда мы вышли на палубу, то почти все моряки уже были в одних тельниках и черных трусах.
После того как сторожевик встал на якорь в знакомой мне бухте, каплей назначил своих людей в экипаж катера, на это ушло пятнадцать подводников, включая всех офицеров, но вот что делать с оставшимися двадцатью моряками? Подумав, я предложил Скворцову создать из них не полный взвод морской пехоты. Тот принял мою идею, поставив во главе взвода главстаршину Василевского разбив взвод на два отделения по десять бойцов. Первым командовал старшина второй статьи Рыжов, вторым старшина первой статьи Малкин.
