— Повтори, — велел ему Василевский и включил громкий динамик.
— Повторяю. На берегу наблюдаю скопление людей двигающихся к посту номер три. По примерным подсчетам их одиннадцать. Белые, в оборванных одеждах. Будут у поста ориентировочно через пару часов.
— Когда вы говорили ураган был? — повернулся ко мне Скворцов.
— Три дня назад стих… Потерпевшие кораблекрушение?
— Потерпевшие кораблекрушение, — согласился каплей, потом он посмотрел на Василевского и велел. — Предупреди третий пост.
— Есть.
Наблюдательный пост под номером три у нас был на выходе из бухты. Они следили за морем, с приказом сообщать, если появятся корабль или корабли.
— Бери пять краснофлотцев и узнай кто это такие, — приказал Василевскому Скворцов.
— Привести сюда?
— Там допроси, — отрицательно покачал головой Скворцов. — А лучше убери пост и пусть они пройдут мимо, но если повернут по берегу бухты к нам, тогда бери.
Василевский довольно неплохо знал английский, так что с задачей должен был справиться, но надеемся что те все-таки пройду мимо, связываться нам с ними не хотелось и так с продовольствием проблемы. С тем, что было в запасе мне одному хватило бы больше чем на месяц, однако для более чем тридцати ртов, это все на пару дней. Поэтому Скворцов приказал не трогать запасы продовольствия, а обеспечивать себя всем самим. С помощью удочек мы всегда были с рыбой, для рыбалки отряжались специальные команды. Якут два дня назад подстрелил кабана, но его уже доели, сегодня он ушел с Рыжовым, надеясь еще что-нибудь добыть. Про фрукты и поминать не стоит, я то умеренно ел, а вот испытывающие проблему с витаминизированной пищей подводники ели за пятерых каждый, благо с фруктами проблем не было.
Поправив бескозырку, Василевский вскочил и выкрикнул имена пятерых краснофлотцев, велев им готовиться к выходу. Дорога к косе, где находился пост, уже была протоптана, так что путь не занимал более чем полчаса.
Кстати, эти бескозырки сохранились только у семерых, кто догадался при спасении спрятать их под бушлаты, и теперь они являлись предметов тихой зависти других подводников, не догадавшихся так поступить.
Через пять минут шесть фигур увешанных оружием скрылось среди деревьев.
Проводив моряков взглядом, я спросил у Скворцова:
— На чем мы остановились?
— На немецкой эскадре, что строит в Тронхейме, — напомнил тот и перевернулся на живот, подставив свою спину под палящие лучи солнца.
— А ну да… и что тебе не нравиться?
— Мне не нравиться, что немцы стоят спокойно, ладно выход из порта мы им блокировали, большие корабли не выйдут, а мелкие проскальзывают. Те же эсминцы да небольшие транспорты, но почему мы их не бомбим? Вон полгода назад мы работали как корректировщики. Четыре транспорта и две боевых корабля на дно отправили, да сколько еще припортовых построек разрушили, пока немцы не перевели свои корабли в этот Тронхейм. Так бомбардировка сразу прекратилась, хотя у нас вон два полка стоят без работы. Один бомбардировочный другой торпедоносцы.
Я уже получил от каплейя сводку с фронтов, поэтому причина странного бездействия мне была понятна, вернее мое предположение было ближе к истине.
— Андрей, скажи, где наши войска сейчас?
— На подступах к Берлину, — удивленно ответил тот, и с явным удовольствием повторил. — Канарис уже пытался договориться о прекращении войны, союзники ведут переговоры. А мы продолжаем двигаться к Берлину… Я же уже говорил.
— А теперь представь себе, что когда наши через пару месяцев возьмут Берлин и Германия капитулирует, как поведут себя командование германской эскадры в Норвегии? Кажется у них там два линкора?
— Они могут капитулировать и сдаться без боя, — Скворцов задумчиво покатал мои слова на языке. — А мы получим больше десяти боевых кораблей не сильно поврежденными. И уйти они не могут, наши мины на выходе этого не дадут… А что, вполне может быть.
Сидевший радом Макаров внимательно слушал нас.
— Так это что получается, конец войны?
— Союзникам этого не надо, мы слишком сильны, будут подталкивать другие страны к войне с нами или сами нападут. Та же Америка вполне может… Жарко, пойду искупаюсь.
Встав, я отряхнулся от песка, надо было лечь на трофейный ковер с испанского брига, как это сделал каплей и направился к воде.
Сделав несколько кругов вокруг сторожевика, отдающего запахом свежей краски, приведение во внешний порядок на нем закончилось, поэтому частично артиллеристы, которые с Краковским осваивали орудийную башню и зенитку, были отпущены на берег, да и сам лейтенант подтянул от берега лодку и перебрался на берег.
По лесенке забравшись на катер, я подошел к радисту, тот сидел на пороге радиорубки в наушниках:
— Есть что?
— Минут пять назад Василевский дошел до поста и уточнял у Рыжова, где обнаруженные им неизвестные. Больше пока ничего не было, товарищ генерал-майор.
— Если что кричи.
— Хорошо, товарищ генерал-майор.
Вернувшись, я передал новости о Василевском и, озабоченно поглядев на штабель ящиков, спросил:
— Когда золото будем прятать?
О моих приключениях всем офицерам было известно, в отредактированной версии, конечно, поэтому они были в курсе о золоте. Общим собранием офицеров было решено драгоценности с собой не брать, а спрятать их на острове, так как катер был прогружен. Мне повезло что я с таким грузом да еще взяв на борт подводников смог вернуться обратно. Нас могли просто захлестнуть волны.
— Да, нужно будет этим заняться. Трофеи ваши с испанца мы тоже спрячем среди трофеев.
— Не все, мне для подарков нужно будет часть оружия и брони. Хочу подарить товарищу Сталину нагрудник, шлем и ружье с двумя пистолетами.
— А саблю? — спросил Макаров. Сам он был из казаков, поэтому, когда осматривал холодное оружие только восхищенно ахал, причем так, что я был вынужден подарить ему одну саблю. Правда я это сделал не без удовольствия. Скворцов обошелся морским кортиком в красивых ножнах на серебряных креплениях.
— Ну да. И саблю тоже.
— Вечером найдем хорошее место, а завтра вырыв яму, все спрячем и замаскируем.
Вчера мы со Скворцовым говорили насчет этого мира, я сразу сказал, что такой удобный мир да с еще морским порталом никто бросать не будет. Вон, туже Кубу можно использовать как базу, если тут кто и есть выгоним. Поэтому можно спокойно оставлять тут сокровища, мы сюда еще вернемся.
Неизвестные в количестве двадцати трех человек, включая двух женщин, не засекли наше присутствие. Василевский, который смог к ним подползти уловил по разговору, что они англичане. Переночевав, у входа в бухту те переправились на другой берег с помощью подручных средств и вскоре скрылись. Как потом доложил главстаршина, по разговору было понятно, что в двух дня пути дальше по берегу должен быть французское поселение.
