подарена хану Шахин-Гераю, — огорченно вздохнул я. — Из вас получился бы прекрасный герцог Кафинский. Впрочем, в тех краях еще есть несколько весьма живописных местечек…
— Э, — едва не подавился от подобной перспективы Вильгельм. — Говоря откровенно, я рассматривал территории несколько более близкие к Курляндии.
— Да неужели?
— Именно так. Я полагаю, Новгород или Псков были бы весьма уместны в этом качестве.
— Вы мне нравитесь, кузен Вилли. Вы же позволите мне вас так называть? Мы ведь все-таки состоим в родстве, а скоро станем еще ближе.
— Конечно, — немного поморщился герцог.
— Чудно! На чем я остановился? Ах, да. Так вот, вы мне действительно нравитесь Вилли. В прежние времена я был таким же нахалом. Ну-ну, не кривитесь. Будучи таким же изгнанником как вы, я ухитрился жениться на дочери короля Карла IXи, к слову сказать, она была богатейшей невестой Швеции. Правда, мне целиком ее приданое так и не досталось, но я все-таки сумел разумно распорядиться теми крохами, что получил.
— Ваше величество, — нервно дернулся потенциальный сват.
— Но ваш сын понравился мне еще больше, — продолжил я, не обращая внимания на гримасы потенциального свата. — Из него определенно выйдет толк. Поэтому я сделаю ему гораздо более ценный подарок. Он унаследует корону своих предков.
— Он и без того имеет на нее все права!
— Верно, — не стал спорить я. — Как и вы. Но что-то я не вижу на вашей голове герцогского венца.
— Но Имперский рейхстаг…
— Не имеет никакой власти в Речи Посполитой. К тому же, поверьте мне. Империи скоро будет совершенно не до того. Как к слову, и Коронному сейму.
— Что вы предлагаете?
— А вот это деловой разговор, кузен. Итак, мне совсем не хочется, чтобы моего будущего зятя называли голодранцем. Так что вы получите соответствующее содержание. Но никаких городов, слышите?
— Да, ваше величество. Можно уточнить о какой сумме идет речь?
— Это мы еще обсудим.
— Как вам будет угодно.
— Но ваш сын будет расти при моем дворе!
— Ему необходимо завершить образование.
— Это прекрасно можно сделать в Московской академии. Я пригласил сюда лучших профессоров из Праги, Ростока и Упсалы и многие из них приняли мое предложение.
— Людям нашего положения требуется двор.
— Разумеется. Я приставлю к нему нескольких молодых людей принадлежащих к лучшим фамилиям России. Так же не возражаю, чтобы компанию им составили их сверстники из Курляндии.
— Мне был обещан полк.
— Помнится, я выделил вам средства для найма кавалерийского эскадрона. Он прибыл с вами?
— Я всегда держу свое слово!
— Очень рад. Тогда нет ничего проще. Как только вы его наберете еще людей и развернете эскадрон в полк, я приму ваш регимент на службу. Мы, как вы по всей вероятности уже заметили, постоянно воюем. Храбрые солдаты всегда нужны.
— А нельзя ли моему эскадрону присоединиться к вашему победному шествию?
— Хм. Пожалуй, можно. Кстати, вы случайно не в курсе подробностей битвы поляков с султаном Османом?
— А вы их не знаете? — оживился Вильгельм.
— Нет, мне доложили только о поражении турецкого войска, но без каких-либо деталей. И даже присягнувшие Шахин-Гераю под Перекопом беи, ничего толком не прояснили. Если им верить, воины Кантемир-Мурзы и Каракаш-паши почти было взошли на стены крепости, но потом пришли известия о падении Крыма и татары с ногайцами поспешили отступить.
— В таком случае, я осведомлен более вашего величества, — расплылся в улыбке Кетлер, как будто победа над османами была его личной заслугой.
— Сделайте одолжение, поделитесь.
— Охотно. Итак, для начала следует заметить, что ваши татарские информаторы не так уж покривили душой. Поляки и впрямь были в крайне тяжелом положении. К тому же, эти, как их, «запорожцы» и их предводитель со странным именем, как же его…
— Бородавка?
— Да, точно! Все-таки варварский язык. Ну, так вот, этот самый Бородавка хотел увести своих людей, утверждая, что поляки готовы воевать до последнего запорожца, а сами в бой не спешат.
— И что же случилось? — насторожился я.
— В последний момент в лагере казаков появился их бывший вожак — Петр Сагайдачный и сумел убедить их продолжать сражаться.
— А что случилось с Бородавкой.
— Кажется, его убили.
— Продолжайте, — помрачнел я.
— Но, несмотря на стойкость польских жолнежей и казаков, османы и татары продолжали атаковать и однажды их усилия почти увенчались успехом, но дело решила контратака гусар из хоругви Великого литовского гетмана Кшиштова Радзивила. Они буквально смяли в последний момент атакующих и заставили их вернуться в лагерь. На повторную атаку султан не решился, опасаясь бунта в своих войсках.
— Значит, пан Кшиштов, — задумался я.
— Вы с ним знакомы? Хотя, что это я, он же несколько лет провел у вас в плену!
— Благодарю вас за интересный и поучительный рассказ, кузен, но прошу меня простить. Дел так много, что я не знаю, за что браться.
— Конечно-конечно… дорогой кузен. Вы всегда можете на меня рассчитывать.
Парад и впрямь ожидался грандиозный. Да и как иначе, если такой победы Русь не знала, пожалуй, со времен покорения Казани? Поэтому помимо моих мекленбуржцев и стрельцов в нем должны были участвовать союзные калмыки и черкесы. Дайчин-Хошучи и несколько черкесских князей ради такого дела прислали своих воинов.
Отдельно повезем и взятые в боях пушки, турецкие, татарские знамена и бунчуки, а также захваченных турецких пашей и, конечно же, хана Джанибека. Семьи их разместят в отдельных закрытых возках, а сами знатные пленники поедут на конях. Причем под уздцы их будут вести секбаны.
Пригнали мы и целую орту янычар, чтобы показать столичным жителям диковинных пленников. Но самое главное, вместе с ратниками набрался целый духовой оркестр. Пусть развлекут зевак бравурными маршами под грохот литавр и гудение медных труб. Духовых оркестров пока еще не существует в природе, так что зрелище обещает быть незабываемым.
Кстати, многие янычары восприняли резкий поворот в своей судьбе не то чтобы положительно, но вполне нормально. Ну, плен. Ну, чужая страна, так и что
