Аня не хотела, чтобы на нее накидывались. Лучше, чтобы под рукой был баллончик. Потому что другой мир и приключения – это хорошо. Но расстроенный папа и мама – это ПЛОХО. Аня не хотела, чтобы им было плохо. Разве не в этом долг хорошей дочки?
– Мам, – крикнула она в дом, – а можно я пока почитаю книги?
– Можно! – ответила Юля.
* * *
Руслан быстрым шагом прошел внутрь здания и облокотился о стойку, ослепительно улыбнувшись молодому парню на ресепшене.
– Добрый день! Как я могу увидеть Леонида Андреевича?
– Добрый день, – парень с гладко прилизанными черными волосами и тонкой ниточкой усов привстал, – Леонид Андреевич в своем кабинете, но он…
– Отлично! Передайте ему, что с ним хочет поговорит Руслан Лазаревич, из Америки. Город Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
Парень медленно встал и вышел. Вернулся он быстрым шагом, уже через минуту:
– Леонид Андреевич ждет вас.
* * *
Господин Андронов был солидным мужчиной в солидном костюме. Пока Руслан прошел от двери до стола, за которым сидел местный магнат, он, Руслан, успел быстро оглядеть и запомнить внешний вид купца.
Образ американца позволял избежать некоторых вопросов касательно незнания обычаев – да и вообще незнания ничего – но слишком уж привлекал внимание. Руслан планировал сменить облик на купца средней руки. При близком общении – все-таки американец, но, по крайней мере, не ковбой. Он, в конце концов, не Буш.
Леонид Андреевич был одет в черный пиджак с черным же жилетом и черным галстуком, завязанным непривычным узлом. Поперек живота тянулась толстая золотая цепь, видимо, от карманных часов. На торчащих рукавах рубашки – на сантиметр от силы – блестели запонки.
Выглядел купец… ну, как типичный купец: темные, зачесанные назад волосы, аккуратная небольшая бородка, немного похожая не ленинскую, только чуть больше. На носу – очки. Впрочем очки Леонид Андреевич тут же снял.
– Добрый день, – начал он, – Чем обязан визиту…?
Руслан перегнулся через стол и затряс руку Андронова с истинно американской бесцеремонностью:
– Добрый день, добрый день. Господин Андронов, только вы можете мне помочь.
– Присаживайтесь. Курите?
Руслан сел в глубокое кожаное кресло:
– Нет. Благодарю, не курю.
Он бросил курить после рождения дочери. Вернее, еще во время Юлиной беременности.
– А я думал, что все американцы курят сигары.
– Не все. Точно так же, как не все русские гуляют по улицам с дрессированным медведем.
– Верно. Вы не против?
– Нисколько.
Андронов щелкнул изящной зажигалкой и закурил сигарету, извлеченную из темно-коричневого деревянного портсигара.
– Так чем же я могу вам помочь?
– Видите ли, в чем дело, господин Андронов. Я путешествую по России с женой и дочерью…
– Прошу прощения, что перебиваю. В Нью-Йорке чем изволите заниматься?
– Мебель, – кратко ответил Руслан.
– Простите. Итак, вы путешествуете с женой, мистер Лазаревич?
– Я предпочитаю "господин".
– Господин Лазаревич.
– Да, совершенно верно.
– Поездом или…
– Автопробег.
– Авто? Вы едете…
– Да, на собственном автомобиле.
– И он…
– Он сейчас здесь, в Луге. Но моя проблема не в этом.
– Так в чем же?
– Деньги. Так уж получилось, что все наши средства оказались похищены. Мы неосторожно оставили сумку с кошельком в раскрытой машине и отошли. Кто-то воспользовался нашей невнимательностью и…
Руслан развел руками.
Глаза Андронова прищурились. Чуть-чуть, буквально на полмиллиметра, но Руслан заметил.
Да, это не простак Владимир Андреевич.
– Позвольте, – и голос похолодел на пару градусов, – я угадаю вашу просьбу. Вы хотите, чтобы я одолжил вам некоторую сумму денег, которую вы мне вернете, как только доберетесь до Нью-Йорка, первым же пароходом.
Руслан расхохотался. Хотя по спине бежали холодные мурашки.
– Я знал, что вы именно это и подумаете. Мошенник, придумавший глупую историю, чтобы выманить деньги? О, нет, господин Андронов, я все-таки прожил на свете три десятка лет и знаю, как относятся к таким просьбам. К тому же мой отец воспитал меня в убеждении, что не следует ни давать денег попрошайкам, ни самому становиться таковым.
– Так чего же вы хотите? – в голосе появился явный интерес.
– Я остановился в доме Владимира Андреевича Ковалева…
– Кто такой?
– Журналист из Питера… Из Санкт-Петербурга.
– Ммм… Нет, не знаю такого.
– В общем, он сказал, что вы – заядлый охотник. А у меня как раз есть с собой ружье. Не купите ли у меня его?
– Ружье? Какой марки? Лепаж, Голланд, Пипер, Франкот? Винчестер?
– Боюсь, не смогу вам ответить. Купил по случаю у оружейного мастера, тоже русского эмигранта, там же, в Нью-Йорке.
– Вы меня заинтриговали. Поедемте. Подождете, пока прибудет мой экипаж?
– Я подожду на улице.
– Как будет угодно.
* * *
Андронов посмотрел на закрывшуюся дверь.
Американец, американец…
– Лешка!
В дверь заглянул приказчик.
– Войди. Дверь закрой. Ты знаешь журналиста, Ковалева?
– Кажется, тот, что из Питера. Вроде бы в карты с Ратниковым играет.
– Узнай. И про этого мебельщика американского – тоже.
Приказчик наклонил голову и бесшумно исчез.
Леонид Андреевич встал, надел на голову котелок, взял трость. Побарабанил пальцами по столу, выдвинул ящик и опустил в карман "браунинг".
Посмотрим, что это за американец такой.
* * *
Руслан вышел на улицу. Прищурясь, взглянул на солнце. Достал мобильник – разряжается, кстати – взглянул на время. Четыре утра. Давно спать пора. Но это по старому. По нынешнему… Пожалуй, часа два дня. Примерно.
– Эй, пацан! – окликнул он бегущего мимо мальчишку с кипой газет, – Продаешь?
– Три копейки.
– Держи.
Как раз трояк есть.
Та-ак… "Лужский листок". Дата…
– Эй, стой!
– Чего, дяденька?
– Газета сегодняшняя?
– Нет, позавчерашняя! – пацан припустил со всех ног, видимо, опасаясь, что злобный дядька в ковбойской шляпе сейчас выхватит кольт и пристрелит его за лежалый товар.
Позавчерашняя, значит… Значит, если на газете стоит дата 30 августа 1910 года, то сегодня…
Первое сентября 1910 года. Вот во времени и определились. Уже легче. Хоть чуть-чуть, но легче.
* * *
– Подождете, Леонид Андреевич? – Руслан выпрыгнул из повозки, остановившейся у дома журналиста.
– Да нет уж, пройдусь. На ваше авто взгляну. Все интереснее…
Руслан вошел в калитку, окинул взглядом двор… Ага, вон они, в беседке, что-то делают…
