– Ну-у, зачем же так грубо. Вы двое, конечно, ребята здоровые, да только ваши не пляшут… – Главарь, нагло ухмыльнувшись, кивнул на своих сопровождающих.
– Сергей, отойди в сторону, – прошипел сквозь зубы Антон.
Звонарев молча и быстро повиновался, как это часто бывало еще в их бытность гардемаринами. Что и говорить, драка – это не его конек, вот точные науки – это да. Тем не менее весь его вид говорил о том, что он готов в случае необходимости прийти на помощь товарищам: как ни верти, но трусом Звонарев не был никогда.
– Гризли, гаси, – тихо бросил Песчанин и тут же бросился к стоящей перед ними тройке. Семен словно перетек из одного положения в другое – и тут же набросился на задних.
Все кончилось за минуту. Перед Антоном лежали двое бесчувственных, один, тихо постанывая, зажимал живот. Песчанин обернулся к Гризли. Там тоже было все кончено, но находившийся целый день на пределе нервного напряжения богатырь не смог сдержать инстинктов боевого пловца. По неестественному положению тел было ясно, что живых там нет. Сам Семен стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу.
– Прости, командир. Я, кажется, того… Перестарался, – разведя руки, произнес здоровяк.
– Семен, убийство – и здесь убийство.
– Да я-то что… Они ножи достали.
Взвалив одного из лежавших без чувств на плечо, Песчанин направился по узкому проулку, бросив на ходу:
– Сергей, за мной. Гризли, обруби концы.
– Есть, командир. – Двумя резкими движениями мичман скрутил шеи бандитам, как курятам, и припустил за своими спутниками.
На отдых остановились только за городом – все это время Антон и Семен попеременно несли своего пленника. Здесь выяснилось, что, как ни спешил Гаврилов, карманы убитых осмотреть успел: набежало шестьдесят рублей с мелочью.
Наконец пленник стал приходить в себя. Устроившись поудобнее, Песчанин потер руки и, игриво улыбнувшись, обратился к уже связанному джентльмену удачи:
– Ну что же, хлопчик, давай поговорим… – Пленник затравленно поглядывал на громил, уработавших его товарищей. – Да ты не бойся. Сразу не убили, как твоих дружков, – может, и жив останешься. Понял?
– Чего ж тут не понять-то, – угрюмо бросил тот, сразу поверив, что его подельники мертвы, и, особо не надеясь на благоприятный исход, все же решил воспользоваться шансом. Кто знает, может, и подфартит – он вообще считался везунчиком. Вот и сейчас: вроде и положение не из лучших, но с другой стороны, его подельники мертвы, а он – вон жив… Пока.
– Вот и ладненько. Сколько человек нас пасло?
– Двое.
– А сколько знало о том, что вы хотите нас пощипать?
– Только мы шестеро. Шершень сказал, что незачем много народу подтягивать, шестерых за глаза. Он бы и меньше с собой взял, но больно ему не понравился тот большой…
Антон понимающе кивнул: Семен внушал уважение с первого взгляда. Конечно, слегка разочаровало то, что его самого в особый расчет не брали, ну да это их проблемы.
– А сколько человек в ватаге?
– Двенадцать. Было.
– И кто теперь станет за главного?
– Жив останусь – я.
– Вот и ладно. Только уговор: ты нас не видел. Что произошло с друзьями, не знаешь. Я надеюсь, это тебе под силу? Прекрасно. Как мы сможем тебя найти?
– А это еще зачем? – В голосе пленника слышались и надежда и сомнение одновременно. Вроде как складывалось так, что его все же отпустят, но с другой стороны – вот ведь хотят его найти.
– Скажем так, мы – люди новые в городе и лишнее знакомство нам не повредит.
– На рынке спросите любого босяка про Варлама – покажет.
– Значит, Варлам. А скажи-ка, Варлам, где у вас катают на бильярде?
– В Холщовом переулке, в трактире «Боцман», это возле порта. Туда и иностранцы заглядывают.
– Большие ставки?
– Как сойдетесь. Бывает и по сотке, если есть монета.
– Спасибо, Варлам. А теперь иди. И помни, что я тебе сказал. Впрочем, можешь попробовать меня обмануть…
Непринужденный тон, каким это было сказано, вовсе не ввел в заблуждение бывалого вора.
– Ну и почему мы его туда же не отправили? – поинтересовался Гаврилов, когда Варлам скрылся из виду.
– Семен, не придуривайся. А кто нам поможет паспорта справить, чтобы никто не подкопался? Или у тебя есть знакомые умельцы?
– Ага, только свистну. Ладно, ты главный. Рули уж.
На следующий день Варламу сообщили о том, что пятеро из их ватаги обнаружены мертвыми, с перебитыми костями. Списали на китайцев. Больно хунхузы вольготно стали чувствовать себя во Владивостоке, опять же Шершень был не босота из переулочка – абы кто поостерегся бы переходить ему дорогу. Заняв место вожака, или, как говорится, став Иваном, Варлам должен был покарать убийц, и он поклялся не знать покоя, пока его кара не настигнет повинных в смерти их товарищей. Однако, будучи по натуре далеко не глупым, а скорее даже наоборот, предпочел не упоминать о своем участии в ночном инциденте. О том, что воплощать в жизнь свое обещание не намерен, Варлам тоже решил дипломатично промолчать.
Скучные вечера на Кунашире каждый проводил по-своему. Кто пил горькую, кто завлекал молодух, ожидавших мужей из моря или командировки, кто сочетал и то и другое, благо жены офицеров в подавляющем своем большинстве в борьбе с зеленым змием могли дать фору даже здоровым мужикам. На этом в принципе развлечения и исчерпывались.
Песчанину ни то, ни другое не нравилось. Он, конечно, имел обыкновение иногда хорошенько выпить, но превращать это в правило ему претило. Женщин любил, но крутить с женами офицеров не хотел, а свободных девиц было раз, два и обчелся, да к тому же они все как одна имели только одну цель – как можно половчее окольцевать видного молодого холостяка, а вот это в его планы не входило. Нет, он не относил себя к закоренелым холостякам, но полагал, что бросаться в омут, чтобы создать семью, торопиться не стоит. Наблюдая за «счастливыми» семейными парами в городке, которые буквально устраивали соревнования по пышности и ветвистости рогов друг у друга, поневоле станешь циником и будешь отбояриваться от такой перспективы всеми доступными способами. А может, дело было в том, что, несмотря на то что он был способен запасть на время на ту или иную представительницу слабого пола, ни одна так по-настоящему и не задела его души.
В этой ситуации у него оставалось только две отдушины – игра на бильярде и конечно же литература. Вторым он мог заниматься в полном одиночестве. Первое требовало наличия партнера, так как катать шары с самим собой было неинтересно. Однако тут на помощь молодому лейтенанту пришел первый метод времяпрепровождения в городке. Какой же мало-мальски умеющий держать в руках кий мужчина откажется от партии-другой на бильярде, тем более приняв на грудь? Так что практика у Антона была богатая, тем паче что среди гарнизонных игроков попадались вполне приличные «бильярдисты». Почему в кавычках? А разве нужно объяснять? Он еще с училища хорошо играл на бильярде, так что в городке не знал себе равных. Но это не останавливало остальных офицеров, так как иметь выигранную партию на бильярде у Антона – считалось уже признаком мастерства и предметом гордости, вот только таких счастливчиков можно было перечесть по пальцам.
