Плюхин. Сосед мой. Невысокий, но кряжистый светловолосый парень сидел на краснобокой новой Яве. Мотоцикл блестел хромированными трубами в лучах вечернего солнца. Ее двухтактный двигатель звонко трещал вхолостую.
— Поедешь домой? Или пешком? — Перекричал Саня свой мотор.
Саню я знал давно. Старше меня на три года, он был сыном простых колхозников, и потому как пришел из армии, тут же подался шофером. Саня был толковым, быстро попал в комсомол. К двадцати трем годам ездил на одном из самых новых самосвалов в гараже. И даже купил себе новенький мотоцикл.
— Да не, — я выбрался из-под машины, — мне б доделать.
— Да брось ты ее, — рассмеялся Плюхин, — брось коробку. Или до ночи решил с ней воловодиться?
— Да не, — повторил я, — я быстро.
А потом запрыгнул в кабину.
Саня удивленно уставился на меня. Заглушил двигатель мотоцикла и поставил его на подножку.
— Ты че это удумал? — залез он на ступеньку.
— Поставить ее хочу, — сказал я, утирая кепкой лоб, — чтобы не бросать дело на полпути.
— Я понял, — он вздохнул, — хочешь ты и сам тут до ночи сидеть, и меня с собой увлечь. А в буфете нынче пиво! Отрадненское! Машка обещала, что привезут три бочки.
— Да не держу я тебя, Саш, — взялся я за рычаг, — езжай домой. А я сам хочу.
— Как это, сам? — Расширил глаза Саша, — ты, чай, не пьяный?
И действительно, я хотел сам. Сам ее поставить. Весь сегодняшний день я наслаждался каждым движением своего молодого тела. Разница со старостью была так велика, и в то же время неуловима, что ощутить ее можно было только сделать вот такой быстрый скачок из одного возраста в другой.
Я просто не мог остановиться. Радость оттого, что в движениях больше нет напряги, что ничего не болит, а одышка ушла в прошлое, захлестывала так, что хотелось испытать себя перед все новыми и новыми преградами.
Кроме того, я умел ставить КПП ГАЗа сам. В одиночку. Выучил это, не побоюсь слова, искусство еще в прошлой жизни. Когда общался с тем самым Федором Ильичом, тренером по тяжелой атлетике, которого занесло в шоферы.
У нас он пока не работал. Придет только году в восемьдесят втором. Но мужик был мировой. Высокий, почти как Никита Олегович и такой же крепкий. Ох и удивился же я, когда он один, в две руки, установил КПП на место. Да еще и с первого раза. Ну и сразу напросился научить.
«Ох, долгое это дело, — вспоминал я слова Федора Ильича, — тут нужен острый глаз, сила, сноровка, а главное, выносливость!»
Вот и хотел я проверить свою силу и выносливость. Казалось, не верил до конца, что очутился в молодом теле и все хотел сам себя убедить тяжелой работой. А Федор Ильич меня, все же, научил. Хоть и не один год на то ушел.
— Не, Саня, не пьяный, — посмотрел я в светло-голубые глаза Плюхина, — и да. Хочу сам.
— Да не глупи-то! Спину попортишь!
— А че у вас там такое творится? — Послышались и другие голоса снаружи кабины.
— Домой не торопитесь?
— Санек, че ли заночевать решил в ГАЗу?
— Как Боевой? Тогда ему в Колхиду! Там сидушка удобней!
— Ага! И вентиляция что надо! Дует даже оттуда, где щелей нету!
— Не душно будет спать!
Грянул дружный мужской смех.
— Да не! Боевой сегодня ночует в конторе. Его завгар туда пустил!
— Да ну вас, — обиделся Саша, — я тут Игорька пытаюсь из кабины выковырнуть. А он ни в какую. Коробку на ночь глядя ставить собрался! Да еще один!
Саня выбрался из кабины и спрыгнул. Сел на Яву, скрестив руки. Тогда и я выглянул наружу, чтобы посмотреть, кто там собрался.
Несколько молодых мужчин с интересом наблюдали за происходящим. Кажется, их привлекли слова Саши о том, что я решил ставить КПП один. Так бы никто и не обратил внимания на шофера, суетящегося вокруг машины. Привычное это было зрелище. Ни то, что коробку в две руки устанавливать.
— Ну че вы Саньку обижаете? — Ухмыльнулся я, — да, собираюсь. Не хочу дело бросать на полпути.
— Так мож тебе помочь? — Обеспокоенно посмотрел на меня высокий, но худой Шофер с чумазым от масла лицом, — как же ты один-то?
— Тут бывает вдвоем, втроем, — подхватил другой, толстый, но молодой мужичок с реденькими усами, — а ты один?
— А лучше брось это дело, — начал третий худой и низкорослый парень с плоским лицом и маленьким носом, — завтра домучишь.
— Не переживайте вы, — сказал я ровным тоном, — я недолго. Сейчас щелк! И КПП на месте.
Все, в том числе и Плюхин переглянулись.
— Да ну, че врешь-то? — Нахмурился толстяк, — кончай нас дурить. Или рисуешься, что новенький? Хочешь себя показать? Знай, выскочек у нас не любят.
— Давайте домой, мужики, — простодушно улыбнулся я, — нечего мне рисоваться. А до ночи я провожусь скорее, если с вами болтать буду, чем возиться с коробкой.
Все переглянулись еще раз.
— Ты не шутишь че ли? — Сказал шофер с плоским лицом, — правда, ставить один будешь?
— Не шучу.
— А можно посмотреть? — Подхватил толстяк.
— Только если молча, — хохотнул я.
— Мы все тут, — раскинул руки Саша Плюхин, — как могилы!
Не ответив, я пожал плечами. Не успел оглянуться, а к групке шоферов стянулись и другие. Среди них был даже завгар, да и механики тоже.
Я выбрался из кабины и снова залез под машину. Ловя на вечерний свет обзор, заглянул в отверстие, в которое предстояло вставить вал. Нужно было посмотреть, как застыли на месте прорези диска сцепления.
— Вроде правильно, — прошептал я, вращая вал, чтобы примерно подогнать борозды вала под зубцы сцепления. Когда закончил, вернулся в кабину.
Ну что ж. Как там учил Ильич? Рычаг держать под носом, и следить за левой верхней направляющей. Когда сравняется с петлей, то вставлять. Теперь только на выносливость надежда.
Я поудобнее расположился в пустой кабине и поплевал на грязные ладони. Растер. Мужики, что понаглее, запрыгнули на ступеньки, заглядывали в ветровое стекло.
— Ну, — недовольно сказал я, — воздуху дайте. Или вы решили всем гаражом в моей машине поместиться?
Всюду послышались хохотки, и часть людей поспрыгивали. Стали следить за происходящим снаружи.
Я взялся за рычаг покрепче. Сжал пальцы так, что аж кожа побелела. Вставив спину на манер штангиста, стал давить в железный пол ногами изо всех сил. Почувствовал, как нагружаются руки, а коробка отрывается от земли.
Через небольшое отверстие в полу кабины коробку было очень тяжело позиционировать. Ее опущенный, неправильный центр тяжести усугублял задачу.
Я напрягся и подтянул железный короб выше. С трудом соотнес с направляющими.
— Ну что он там?
— Стоит!
— Да хватит уже, Игорь! Ты так не попадешь!
Все эти голоса понеслись снаружи. Однако, хотя я их и слышал, но совершенно никак не реагировал. Только искал подходящий момент и прислушивался к собственным рукам. Силы уходили, и я не мог тянуть время. Нужно было скорее вставить ведущий вал в двигатель. Причем так, чтобы его пазы ювелирно соотносились с вырезами в сердцевине диска сцепления.
— Да тихо вы все! — Закричал вдруг завгар, — не понимаете, что мешаетесь Игорю⁈
Конечно, это, со стороны Федотыча было лишним, но я все равно мысленно поблагодарил его за внимательность.
Руки стремительно уставали, и коробка начинала дрожать в них. Пришлось торопиться. Иначе вот-вот рычаг начнет скользить во вспотевших ладонях, и ничего не получится. Если же я устану, то и правда не смогу поставить КПП сегодня.
Тогда дружеского подтрунивания от шоферов всего гаража не избежать. Ну ладно это. Мне станет стыдно перед самим собой. Это ж выходит, я сам на себя взвалили непосильную задачу и не справился? А как же мне тогда сохранить благополучие моей семьи раз уж я даже коробку поставить неспособен? Нет. Не бывать этому. Все у меня получится.
Стиснув зубы, я из последних сил повел плечами. Толкнул железный короб вправо, а вал — в объятия диска сцепления. Грюкнуло. Зашелестел металл. Окружающие шоферы ахнули.
— Ну чего там? Попал?
— А! Не знаю! Мне отсюда не видать!
Я знал, что попал. Ведущий вал вошел в диск сцепления. Большой железный короб КПП повис на валу, но направляющие не попали в петли. Вал взял на себя вес коробки, и в руках наступило облегчение. Главное — самое сложное позади.
— Попал!
— Да иди ты⁈
— Да попал-попал!
Через щели в полике, между коробкой и дном я заметил копошащихся под машиной шоферов. Кто-то, самый нетерпеливый, прыгнул под днище, чтобы посмотреть на все своими глазами.
— Ты посмотри, че творит!
Снаружи зарокотали. Кто-то весело рассмеялся.
— Тут иной раз, сутки возисся! А он одним махом!
