для нее были не слишком приятными, но терпимыми. Во всяком случае, ее не тошнило. В команды подобных суперяхт, вроде «Богини» отбирали лишь тех, кто не имел склонности к морской болезни. Даже тестирование на центрифуге специально устраивали, раскачивая кандидатов с амплитудой, имитирующей морскую качку различной степени. Она прошла тест успешно. И сейчас, как и тогда, старалась уговаривать себя, что это просто такие качели, сродни аттракциону, что все скоро кончится, и события вернутся в привычную колею. А пока надо только набраться терпения и пережить капризы океана, раз уж он решил покачать на своих качелях «Богиню» вместе со всеми ее обитателями.
Через остекление со стороны кормы Анастасия наблюдала яркие световые волны, меняющие цвет, которые пробегали одна за другой между небом и волнами, немного напоминая бегущие огни новогодних гирлянд. Настя никогда в жизни не наблюдала ничего похожего. Свечение плавно колыхалось, словно огромная занавеска, скрывшая за своей пеленой весь остальной мир. И грандиозность этого сказочно-прекрасного зрелища завораживала девушку. Несмотря на ужасную качку, она смотрела на это внеземное буйство огней с восхищением и трепетом, испытывая восторг и чувствуя в этот момент, что видит нечто абсолютно уникальное, такое явление, увидеть которое может посчастливиться только очень маленькому проценту людей.
* * *
— Кажется, они подают сигнал бедствия, — сказал старпом «Вызывающего» Павлу Колесникову, заметив вспышки с неопознанного корабля.
— Вижу, не слепой, — бросил командир. И тут же приказал мичману, начальнику сигнальщиков:
— Спросите о степени повреждений.
К этому моменту от дизелей электрики уже запитали прожектора. И электрический свет прорезал полумрак эпицентра циклона, подсвеченный призрачным светом необычного природного явления, удивительно похожего на северное сияние, спустившееся к самой поверхности воды и окружившее оба корабля огромной светящейся окружностью диаметром в несколько миль. Мичман выскочил на мостик и прокричал команды своим подопечным. Несмотря на шторм, сигнальщики стояли на постах по боевому расписанию. И они умело сделали свое дело. Один из прожекторов повернулся в сторону корабля, терпящего бедствие, и быстро замигал, передавая сообщение.
Через какое-то время оттуда ответили световой морзянкой: «Терпим бедствие. Машины встали. Судно обесточено. Просим буксировку», о чем тут же доложил мичман Железнов.
— Запросите, что за класс судна, кто такие, откуда и куда следуют, — приказал Колесников.
Ответ пришел немного странный: «Прогулочная яхта „Богиня“. Принадлежность: Российская Федерация. Следуем из Сан-Франциско во Владивосток».
— Что-то немного велик кораблик для прогулочной яхточки, — заметил замполит.
— Ну, почему же, у царя Николая Второго яхта «Штандарт» и побольше была. Даже больше, чем наш эсминец. Кажется, посудина длину имела под сто тридцать метров при водоизмещении больше пяти тысяч тонн, — возразил Колесников.
— Так что же, это может царские родственники какие-нибудь из тех, что в эмиграции прижились? — предположил старпом.
Но, замполит рассуждал о своем:
— Меня больше даже интересует, что это за Российская Федерация такая? Эмигрантская организация какая-то американская, судя по всему. Но, я о такой ничего не слышал. Да еще и во Владик эта яхта идет, что тоже подозрительно. Или их пригласил кто-то из наших для официального визита? Может, на правительственном уровне договоренность какая-то имеется? Слышал я, что товарищ Хрущев с иностранцами и эмигрантами отношения наладить стремится. Но, нас-то почему не предупредили?
— Может, командование нашей эскадры и предупредили. А мы-то кто такие, чтобы нас предупреждать о политических договоренностях? — сказал старпом.
— Ладно, передай им, пусть готовятся принять аварийную партию. Сейчас людей выделим и катер спустим, — бросил капитан начальнику сигнальщиков.
— При такой волне катер может разбить, — выразил сомнение корабельный замполит.
— Не разобьет. Мы лагом к волне встанем, спускать будем с подветренной стороны и корпусом прикроем, — объяснил кавторанг.
Корабли сближались. Вернее, эсминец приближался к яхте, которая просто болталась на волнах, наподобие гигантского поплавка, переваливаясь с борта на борт. Лучи прожекторов эсминца уже вовсю освещали необычный белый корабль с флагом в виде триколора. Хорошо читалось и название, написанное по-английски большими золотыми буквами «Goddess», что означало «Богиня».
Замполит заметил:
— Вон у них название по-английски написано. Значит, точно эмигранты. Сейчас нашему особисту скажу. Пусть своих парней пошлет вместе с аварийной партией для тщательной проверки кто там и что.
Когда замполит Арсен Саркисян вошел в штурманскую рубку, которую особист эсминца облюбовал, как собственный кабинет, он нашел корабельного хранителя государственных тайн спящим. Сидя в штурманском кресле и навалившись на стол с секретной картой, подложив обе руки под опущенную голову, капитан третьего ранга Яков Ефимович Соловьев сладко посапывал, наплевав на боевую тревогу. А удары волн по корпусу корабля, по-видимому, лишь убаюкивали его. Заснуть, когда выпьет, Соловьев мог в любом месте. Это его свойство все на эсминце уже хорошо изучили. Но, сон особиста всегда имел обыкновение прерываться, как только вблизи появлялся какой-нибудь другой человек. Спал он чутко. Вот и на этот раз спящий сразу же среагировал, приоткрыв сначала один глаз. После чего, узнав замполита, особист окончательно проснулся, открыл и второй глаз, встрепенулся и выпрямился в кресле, приняв более или менее приличное положение за штурманским столом, словно бы и не дремал только что. Соловьев, разумеется, выглядел помятым, нетрезвым и немолодым, а его черные глаза смотрели осоловело, но, он ничуть не смутился, хрипло спросив спросонья:
— Что случилось?
— Опять ты проспал все самое интересное, Яков Ефимович, — шутливым тоном произнес замполит. И тут же добавил, втянув носом характерный «выхлоп», явно чувствующийся в штурманской рубке:
— Неужто, спирт опять раздобыл на корабле? Я же строго запретил радистам тебе выдавать. Политбеседу с ними специально же проводил, понимаешь, чтобы твой алкоголизм не поощряли ни в коем случае. А все зря, оказывается.
— Да я не у радистов, а у доктора на этот раз взял немного вчера вечером, — признался Соловьев. И поинтересовался:
— Так что же стряслось?
Быстро обрисовав ситуацию несколькими фразами, замполит добавил в конце:
— Тут дело такое, нам бы твоих людей послать на разведку вместе с аварийной партией, чтобы яхту эту проверили, как следует. Надо обязательно выяснить, что там за господа такие из этой Российской Федерации.
Особист протянул:
— Да, дело непонятное. Меня тоже никто не предупреждал о том, что какую-то иностранную яхту от эмигрантской организации ждут во Владивостоке. Надо срочно нашим запрос шифром отправить. И прежде, чем что-нибудь делать, ответа дождаться надо бы. А то дело скользкое может выйти. Мы в нейтральных водах находимся. Да и время сейчас мирное. Только еще причиной международного скандала нам стать не хватало.
— Я бы и без тебя уже отправил запрос, так связи нету. Витя Даниленко сказал, что это, скорее всего, из-за полярного сияния, которое со всех сторон нас окружило, — проговорил Саркисян.
— Не может быть, чтобы в этих широтах
